Не отпускай мою руку, ангел мой

Глава 3. Предательство

Как назло, каникулы длились долго, и казалось, никогда не закончатся. Лия каждый вечер ждала Раву, но тот почему-то не шел. Девушка не знала, что ей думать. О том, что с ней произошло, она никому не могла рассказать. Она вертела в руках его подарок, даже его она не могла надеть на руку, ведь все стали бы спрашивать, откуда он у нее. А ей так хотелось с кем-то поделиться, ведь такое с ней случилось впервые. С подругой Валькой своей тайной тоже делиться побоялась, да той и не было в городе – она уехала с матерью куда-то к родственникам. Лия даже похудела, у нее совсем пропал аппетит. Она не спала ночами, проворачивая каждый кадр их с Равой встречи. Судьба словно испытывала ее терпение: как нарочно, к концу каникул она простудилась, у нее началась ангина.

И так получилось, что пришла на учебу неделей позже. Класс встретил ее молча и враждебно. Такая неприязнь со стороны одноклассников больно ударила по Лие. И хотя такое раньше бывало, но в этот раз это было что-то другое. Сердце сжалось в предчувствии беды: неужели Гога с Равой договорились и оклеветали ее. В классе вначале воцарилась гробовая тишина, потом на лицах девчонок появились усмешки, а мальчишки стали переглядываться и кивать в ее сторону. Она молча прошла к своему месту. И тут услышала в спину: «Потаскуха». Резко повернулась и увидела, что это Наташка Цимбалюк, ее самый главный недруг в классе. Та стояла и с откровенной злобой смотрела на нее. Лия тоже встала. И тут в нее полетел скомканный тетрадный листок. Он ударился об нее и упал под ноги. Лия подняла его, развернула, но тут же волна жара обдала ее. Лия густо покраснела. Это было ее письмо Вальке, написанное еще в восьмом классе. Как оно оказалось здесь сейчас и почему? Ответ могла дать только подруга, и Лия направилась к ней:

– Что это?

Та испуганно затараторила:

– Я не хотела. Они сами нашли в моем портфеле, когда я была на перемене.

Конечно, это было вранье, весь вид взъерошенной подруги говорил об этом, да и никто не осмелился бы залезть к ней без спроса. Лия молча посмотрела на нее и прошла к своей парте. Достала учебник и уткнулась. Весь этот спектакль как будто был продолжением Новогоднего вечера. Она не понимала, за что ей мстили и готова была провалиться сквозь землю. И только гордость не давала ей быть осмеянной и убежать из класса.

Это была придуманная игра между подругами. Глупая, конечно, но у них был период созревания и хотелось романтичной любви. Они с Валькой начали писать друг другу письма, в которых описывали свои чувства к несуществующим парням. Каждая придумала себе героя. Лия, которая в то время бредила военными фильмами, создала историю любви к летчику, который каждый день уходил в полет, и она его ждала. Он приходил к ней с букетом цветов, и они гуляли в парке. Ее возлюбленного звали Алёшей, в ее мечтах он был красивый, нежный, совсем как в кино. Но не зря же Лия любила книги и уроки литературы. Герой из ее писем был настолько реалистичен, что Валька по-настоящему ей завидовала и даже как-то поинтересовалась, а не встречается ли она с кем-то взаправду? История выглядела правдиво еще и потому, что у них в городе стояла летная эскадрилья. И молодые ладные ребята в красивой летной одежде горделиво вышагивали по улицам их городка и свысока посматривали на местную молодежь. Тайная переписка будоражила воображение, мечты о любви уносили в запредельную даль. И вот теперь все это оказалось на слуху у всех одноклассников. И это теперь, после первого поцелуя! После ожидания романтической любви, которая, наконец, пришла и к ней!

Урок математики был испорчен, все только и шептались, глядя на нее с усмешками. Лия едва дождалась конца урока и выбежала в коридор. Ей хотелось бежать куда глаза глядят, лишь бы не слышать и не видеть всех этих завистливых и злых глаз. В конце коридора она вдруг увидела Раву. Он стоял в толпе девчонок, и они чему-то громко смеялись. Наверняка тоже обсуждают и смеются над ней, такого позора от предмета своей любви она не могла вынести. Слезы брызнули из ее глаз, и она кинулась к выходу. Она не увидела, как Рава оторвался от толпы и пошел по направлению к ней, но, не успев ее остановить, развернулся и пошел в направлении ее класса. Вид у него был встревоженный. Столкнувшись с Гогой, позвал того на улицу, в привычное место за школой, где все собирались на перемене.

Валька пришла к ней после уроков, в руках у нее был забытый подругой портфель.

– Как ты могла? Почему сейчас, столько времени прошло, – запуская ее домой, не могла успокоиться Лия. – Мы же уже давно забыли про это? Что я тебе сделала такого?

– Ну ладно, прости меня, честное слово, я просто положила в книгу, и, наверное, кто-то открыл и увидел. Ты же знаешь эту Наташку, она такая завидущая. Не знает, чем еще тебя подколоть, – не моргнув глазом сочиняла в ответ та. – Вот увидишь завтра никто и не вспомнит.

– С чего это вдруг, – вытирая слезы гнева и обиды, удивилась Лия. – Когда такое было, чтобы за один день забыли. Это же сенсация городского масштаба: у Касьяновой воздыхатель взрослый парень! Не дай бог дойдет до директора, мама узнает об этом.

– Я тебе говорю, завтра никто слова не скажет. Ты знаешь, что Рава заставил всех замолчать и пригрозил всех побить. Говорят, после уроков они с Гогой чуть не подрались, но потом пришли к соглашению. Гога потом с Наташкой шептался долго. Еще бы, одна шайка-лейка. Вот если бы у меня был такой заступник, – внезапно закончила она с завистью. И тут же напала на подругу: – А у тебя точно с Равой ничего нет? Чего это он вдруг с Гогой чуть не подрался?

Но Лия сама стояла с каменным лицом, ничего не понимая. Но подругу трудно было успокоить.

– Ты даже не мечтай о нем и не рассчитывай ни на что, его ведьма-мамашка никого в дом не впустит без ее позволения. Ей нужна татарка-работяга, которая будет пахать на нее день и ночь. Ты видела их дом? – не дожидаясь ответа, продолжила: – Этот дом и за неделю невозможно будет убрать. Да мне бы туда попасть, я бы знала, что с ним делать, – добавила она мечтательно.

Лийка никогда не видела дома Равы, но тайн в их маленьком городке не было. Его семья жила в поселке, основанном ссыльными татарами, но в последнее время здесь уже селились и строили дома вся местная знать, сколотившие капитал на торговле стройматериалами и возведении большой плотины. Но дом Ходжиакбаровых считался самым богатым. У них уже в то время был цокольный этаж, подвальное помещение под всем домом, где вполне можно было жить, даже если бы началась ядерная война. Правда туда с улицы никого не пускали, поэтому судили только по внешнему виду строения. Люди шептались, что глава семьи возвел этот дом, воруя материалы со строительства ГРЭС. Справедливости ради надо сказать, оттуда тащили все, в зависимости от положения, так что ничего предосудительного в этом никто не видел. Все эти подробности Лийка не знала, ее это не интересовало. Поэтому слова подруги пропустила мимо ушей. Ее больше волновала эта история с письмом, которое могло всплыть еще где-нибудь. Поэтому она потребовала Вальку вернуть их ей.

– Какие письма, ты что? Порвала сразу же, – безмятежно заявила та и засобиралась домой, посчитав свою миссию законченной. – Ты лучше давай, подруга, возвращайся в школу, до выпускного осталось всего ничего, готовиться надо, – с этими словами она ушла.

Лийка еще долго смотрела в окно, провожая фигуру подруги и завидуя ее непосредственности и легкости отношения к жизни.

Валька

А Валька в это время шла домой и глотала слезы. Она сейчас ненавидела Лийку за ее надменность, начитанность и красоту, к которой та, кажется, относилась весьма беспечно.

«Вот и сейчас вела себя так, как будто ей было все равно, как относится к ней Рава. Но меня-то не проведешь. Подумаешь, красавица писаная».

Она заметила, что парень в последнее время сильно изменился. Он перестал появляться на танцах в клубе, у него вдруг не стало очередной пассии.

Куда он их подевал, что с ним приключилось, задавалась она вопросом и внимательно продолжала наблюдать за ним. Он ей нравился уже давно. И она мечтала, что когда-нибудь Рава обратит на нее внимание. Валька считала себя достаточно привлекательной девушкой, у нее было все для этого: рост, фигура, лицо пусть и с конопушками, но милое и симпатичное. К тому же она была веселой, задорной, могла метко сразить красным словцом любого нахала. Но с парнями ей не везло, и она не понимала, почему к ней относятся несерьезно. И чтобы выглядеть взрослее, она первой в классе стала красить ресницы тушью и пользоваться тоналкой. Одевалась как можно заметнее, благо что в старших классах уже не особо обращали внимания на школьную форму. Первой стала носить короткие юбки, которые открывали ее стройные белые ноги, первой пришла в школу на высоком широком каблуке, который входил в моду, и сразу стала объектом зависти девчонок. Ей подражали все, вокруг нее всегда толпились самые модные и хорошо одетые одноклассницы. Они обсуждали и кидали заинтересованные взгляды на одноклассников и ребят постарше. Рава и Гога, конечно, были главными источниками всех сплетен. Ими любовались исподтишка, строили им глазки, старались почаще попасть на глаза. Но если Гога был рядом и его можно было достать рукой, то с Равой было сложнее, он учился в параллельном классе и не всегда заходил к ним. Но с недавних пор его поведение резко изменилось, и Валька наметанным глазом это засекла. Во-первых, он под предлогом поиска Гоги все чаще стал заходить на переменках. А ведь раньше особой дружбой с ним не отличался. Во-вторых, уже не отпускал шуточки в сторону девчонок и не метал красноречивые взгляды в их сторону своими синими глазами.

Но однажды она поймала его взгляд на них с Лийкой. Увидев это, обрадовалась и замерла от счастья. Стала кокетливо улыбаться ему в ответ, вставать в красивые позы, выгодно показывая свои ножки. Но затем поняла, что его объектом на самом деле была подружка. Это на нее он смотрел влюбленными глазами, и, чтобы никто не заметил, быстро переводил взгляд на Вальку. Ее в этом деле обмануть было нельзя. И утренняя история с Лийкой только укрепила ее подозрения.

Вот ведь гад. Не стесняясь, стал выпрашивать у нее Лийкины письма. Еще и пригрозил, что, если она кому-нибудь скажет, пожалеет об этом. Вырвал их у нее из рук, как сумасшедший, и жадно стал читать. Валька вспомнила, как менялось его выражение лица при этом: оно становилось то удивленным, то строгим, то загадочным.

С этой минуты Лийка перестала быть ей лучшей подругой. Она теперь была ей соперница и даже враг. Валька с ненавистью думала о том, какие у нее длинные ноги, большие зеленые глаза, и вообще вся она была такая правильная. Еще и отличница! Лия туда, Лия сюда, как будто в школе не было никого другого. Ее засовывали во все мероприятия, олимпиады, пионерские зарницы.

Сама Валентина к учебе относилась как к чему-то назойливому и абсолютно ненужному действу. В институты она не собиралась, и главной ее целью в жизни было выйти удачно замуж. До недавнего времени идеальным ей представлялся их семейный очаг. Мать ее была уральской казачкой, получившей диплом библиотекаря, который ей казался верхом образованности и культуры человека. Она возглавляла родительские комитеты на протяжении всей учебы дочери, что, конечно же, помогало той успешно переходить из класса в класс. К тому же была в курсе всех событий, которые происходили с ее сверстниками. Как при таком надзоре Валька умудрилась не быть домашним ребенком, а скорее была хулиганкой и оторвой, одному богу было известно. Лийку мать не привечала, так как считала неполную семью источником всех бед, но терпела, потому что та помогала дочке с учебой.

Ее мужем, отцом Вали стал русский парень из Орла, который попал сюда на механический завод по распределению, где его и охмурила будущая супруга. Семья была на удивление дружной, радушной в основном благодаря мужу, который был очень открытым и благодушным человеком. Он на заводе был начальником цеха и возглавлял профсоюзную ячейку, поэтому они жили в достатке. Валька каждое лето ездила в лучшие пионерские лагеря, отдыхала с родителями на море. А еще он великолепно играл на аккордеоне, и многочисленные гости дома не только ели фирменные пироги с рыбой от бабушки-казачки, но и плясали до упаду и пели растяжные народные песни до утра. Казалось, так будет продолжаться вечно и ничто не угрожает этой спаянной семейной ячейке. Но, как всегда, беда пришла, откуда не ждали.

Однажды Елене Ивановне подруга шепнула на ухо, что ее благоверный был замечен в обществе секретарши директора завода. Он якобы подвозил ту вечером домой. Ивановна прикинула и вспомнила, что в этот вечер муж пришел домой довольно поздно, а подумав еще, поняла, что ее любимый Сашенька вообще уже давно задерживается по вечерам. Разразился скандал, вследствие которого отец Вали собрал чемодан и ушел. И больше не вернулся. Обиднее всего Елене было, что он забрал с собой недавно купленную машину – «москвич», который был особой гордостью семейства. Валька по вечерам плакала вместе с матерью и ругала отца-изменника. И однажды, нечаянно встретившись с отцом, рядом с которым стояла счастливая молодая женщина, люто того возненавидела и твердо решила, что она не повторит ошибок матери.

Ей уже шел восемнадцатый год, она была здоровой, симпатичной, вполне зрелой девушкой. На нее всегда обращали внимание парни, особенно кавказской национальности и корейцы. Первые будили в ней чувственность своим темпераментом, и поэтому она сразу же ответила взаимностью однокласснику Гоге и не возражала, когда однажды он лишил ее девственности на одной из вечеринок. Но этот опыт не принес ей особой радости, темперамент оказался сиюминутный и расточался на всех, а она еще долго страдала от отсутствия внимания с его стороны.

Больше она никого до себя не допускала. У нее были свои ожидания от жизни, которая когда-то обязательно должна была ей подарить лотерейный билет. А пока она встречалась с корейским мальчиком из соседней школы по имени Илья. Он был из тех, чьи родители в шестидесятые объявились в этих краях, то ли репрессированные, то ли переселенцы. Поначалу эти корейские семьи ютились в мазанках, которые плодились очень быстро, и вскоре это был целый поселок, который в народе называли шанхаем. Корейцы были трудягами, они почти весь год работали на полях, выращивали рис, лук, арбузы, старики со временем начали продавать излишки на базарах, и это позволяло им неплохо зарабатывать. Детишки корейские были дружные, спортивные, занимались в секциях, они первыми стали создавать свои небольшие группировки, которые занимались грабежами или просто дрались за девушек и за территории. Конечно, такими были не все. Но Илья был одним из лидеров шпаны, которая била ни за что и просто так по настроению и уже тогда держала шанхайских в своих руках. Когда он в один из дней предложил дружбу Вальке, ей это польстило. Теперь она всегда стояла в группе сильных, низкорослых, с узкими глазами ребят, и никто посторонний не мог к ней подойти. Они провожали и встречали ее из школы, ходили с ней в кино, она могла запросто приходить к Илье домой, где никогда не было родителей и устраивались вечеринки до утра. Однако вскоре ей все это надоело, ее кавалер казался ей слишком примитивным, много пил и курил. А главное, ей не нравилось, что ей ничего не разрешалось, он был везде с ней и дико ревновал ко всем. В это время на ее глазах расцветал, превращался в сильного, красивого, уверенного в себе парня Рава. Он не был хулиганом, не дрался на улицах за девчонок. Вместо этого занимался боксом, хорошо учился, единственный из мальчишек, кто ездил на школьные олимпиады.

И самое немаловажное для Вали – он был из хорошей семьи, о которой все отзывались с подобострастием и уважением. Она считала, что если попадет в такую семью, то все в ее жизни будет налажено и никогда не будет тревог и забот. Правда пока она еще не придумала, как сможет удержать его возле своей юбки, уж слишком ярким был пример собственного отца. А теперь еще нежданно-негаданно появилась преграда ее мечтам в виде этой босоногой Лийки. В Валькину голову с трудом помещалась мысль о том, что такая незаметная, тихая девчонка могла заинтересовать первого парня на их районе.

«Господи, да ты смеешься надо мной, что ли», – думала она, глядя в зеркало и расчесывая свои великолепные густые волосы. Где она и где Лийка? Ну разве можно их ставить на один пьедестал? «Не бывать такому никогда!»

Глава 4. Выпускной

Подходил к завершению последний учебный год. На улице стояла жаркая погода, дождей, весенней грозы не было весь май месяц. Все в школе были возбужденные, разговоров только о том, кто куда едет поступать. Таких в классе было немало, хотя основная масса, конечно, шла на стройки. И вот он долгожданный выпускной. Лия с утра начала готовиться к вечеру: мама дошивала наряд дочери, а они с сестренкой, запершись в комнате, придумывали, какую ей прическу сделать и как подкрасить глаза. Сестренка была за модные черные стрелки, и Лия не стала спорить.

Вскоре мать принесла платье – Лия оглядела себя в нем и осталась довольна. Оно было из японского шелка, дорогого и дефицитного в то время материала. На белом фоне были разбросаны тюльпаны и по подолу поднимались зеленые веточки. По талии был пропущен поясок, который завязывался на спине в бант, а рукава прихвачены фонариком. Мать и сестренка в один голос восхитились: «Какая красивая! Совсем как Наташа Ростова!» В их семье все любили эту героиню, и Лие было дорого, что близкие люди сравнили ее с ней.

У нее поднялось настроение. Она видела свое изображение в зеркале: высокая девушка с тонкой осиной талией, лебединой шеей и огромными зелеными глазами на бледном лице. Лия сама почувствовала, как она хороша. Недоставало только высокого бюста – Лия вздохнула, это было ее слабое место. Все девчонки класса за последнее время округлились в нужных местах, у Вальки вообще был третий размер, и она часто демонстрировала свое декольте подругам. И только у Лии бугорки только-только начали появляться. Но сейчас даже на это ей было наплевать. Она боялась другого – неужели и сегодня, в последний день, одноклассники оставят ее в гордом одиночестве. Она понимала, что отчасти виновата во всем сама – нельзя было выпячивать себя, надо было быть проще и ближе к ним. Стать своей в доску, и тогда ей простили бы все: красоту, гордость, ум.

И снова вспомнился Рава, их единственная встреча. С тех пор словно прошла вечность. Ни разу он к ней не подошел, ни разу не глянул в ее сторону. Он похорошел еще больше за последний год – вытянулся, возмужал. Девчонки говорят, что он решил пойти в армию. Но она помнила, что он говорил ей про институт, что хочет уехать из города. Что случилось с его планами?

«Ну и пусть, все равно он мне не нужен», – про себя сказала Лия своему отображению в зеркале. Ее роскошные русые волосы были заплетены в толстую косу и показались ей уж совсем несовременными.

– Ростова так Ростова, – сказала тогда она своему изображению и, распустив волосы, собрала их вновь в пучок на самой макушке. В довершение отрезала длинную до бровей челку. Получилось, как в кино у актрисы, которая играла ее любимую героиню. Теперь она чувствовала себя намного увереннее и подумала, не пойти ли ей в актрисы? То-то все удивятся. А кое-кто будет кусать локти!

Она одернула себя: хватит все время думать о нем. Вот возьмет сегодня и закрутит любовь с Гогой! И тотчас испугалась такому предположению. Нет, ни за что. И вообще какая любовь, ей нужно учиться. С такими мыслями она стала собираться.

Актовый зал, казалось, стал больше от яркого света и шаров, и от обилия красивых разнаряженных девчонок, и смущающихся от парадной одежды парней в черных костюмах, стоящих в сторонке отдельной группой. Мальчишки многие, кажется, были уже в подпитии – манящая впереди свобода заставила забыть обо всех приличиях. Все были подстрижены, даже побриты, тоже впервые. Сегодня у многих был шанс закадрить любимую девчонку, сказать о давних чувствах. Те это чувствовали и выглядели недоступными, хотя нет-нет бросали зовущие взгляды в сторону толпы сверстников.

Но чем ближе торжественный момент, тем обильнее слезы прощания и краска от ленинградской туши по всему лицу – ах, эта школа, ну почему ты ее так любишь только в последний день! И мальчишки напились оттого, что боятся признаться в своей любви к этой старенькой, так много повидавшей школе и ее директрисе Зое Ивановне, этой грозной силе и защите одновременно. Она стоит на сцене и усталым взглядом матери осматривает своих выпускников. Еще один выпуск, еще одно прощание. Правая рука директора, завуч Марьюшка, или Марья Васильевна, начинает приглашать на сцену лучших. Их немного. Лия идет в списке среди первых. У нее золотая медаль. Но аплодируют ей с неохотой, и она, глядя со сцены на лица одноклассников, видит их открытую неприязнь и зависть. Слезы одна за другой покатились у нее из глаз. Произносят фамилию Равы. Он поднимается к ней и становится рядом. У него всего лишь серебро, но все бешено ему аплодируют, свистят. Конечно, он любимчик всех, и он, широко улыбаясь, радостно всем машет, а потом поворачивается к ней и демонстративно обнимает на глазах у всех.

– Поздравляю, – тихо шепчет он ей в ухо. – Ты заслужила это. Смотри прямо и гордо. – И взяв ее руку, поднимает вверх.

Зал взрывается аплодисментами. Лия благодарно смотрит н своего спасителя, а он кажется уже забыл о ней, бегом спустился в зал, где его встречают с распростертыми объятиями.

Начинается бал выпускников. И к Лие подлетает Гога:

– Можно тебя на танец.

– Ну конечно, можно, сегодня все можно, – радостно улыбается девушка.

Она никогда не танцевала на школьных вечерах и сейчас ей хотелось восполнить упущенное и танцевать с каждым, кто ее пригласит. Даже с Гогой. Они втискиваются в толпу танцующих. Лия счастлива, она забыла о всех перенесенных горестях и травмах школьной жизни. В этот момент она поймала на себе взгляд Равы. Она не поверила своим глазам, но, когда вновь повернулась в его сторону, увидела, что он в упор смотрит на нее. Лия благодарно улыбнулась ему за счастливый миг на сцене, но он резко отвернулся. Что он с ней делает, сердце Лии забилось от обиды и непонимания. Почему он с ней играет в непонятные игры? Никто его не тянул за язык тогда, сам признался, что она ему нравится. Так что же случилось?