БутАстика (том I)

– Ты будешь убит!

Туру в ответ лишь улыбнулся и спросил:

– А он?

– А он нет! Он поведет племя, куда говорил. Пойдет впереди. Если обманул, умрет первым.

Зел уже не знал, радоваться ему или нет тому, что Шека не убила его сразу. Его мысли перепутались настолько, что он не знал уже, кому верить. Ладно Фасонов, ладно его сын, ладно Шека и этот «карраса» Туру – он не мог уже верить себе самому! Любил ли он Соню? Разумеется, да. Но он изменил ей с такой легкостью и, говоря откровенно, с таким удовольствием, что слова о любви, даже произнесенные мысленно, отдавали сейчас столь беспросветной ложью, что мерзкий запах от них ощущался почти физически. И даже сейчас, видя рядом с собой разгневанную дикарку, он чувствовал не страх за свою жизнь, а едва сдерживаемое вожделение. Он любовался ее фигурой, ее голосом, ее роскошными волосами, которые в свете зарождающегося нового дня уже отдавали явной зеленью.

Немного остыв, Шека решила не казнить Туру. Пока Зел любовался ею, дикарка успела переброситься несколькими фразами с Игнатом, и сын мэра поделился с нею своими сомнениями насчет предложенного Зелом плана.

– Тогда я убью тебя, – сказала она пленнику. – Чтобы видел твой отец. Чтобы боялся меня обмануть. А воинов поведет Туру. Не всех воинов. Сначала немного. С ними пойдет Зел. Победят – будут моими мужчинами оба. Умрут – им тоже будет хорошо; это лучше, чем убью я. Не так больно.

Игнат побледнел.

– Твари, – процедил он сквозь зубы по-русски. – Обезьяны, вонючие скоты…

– Что он говорит? – повернулась к Зелу Шека.

– Нет таких ваших слов, – подумав, ответил тот. – Но означают почти «карраса».

– Да, это сейчас будет с ним, – оскалила ровные белые зубы дикарка.

Сына мэра казнили так же, как до этого двух других охотников – четвертовали невдалеке от стен периметра. Его привязали к дереву и большим ножом, по частям, резали и рубили сначала руки, потом ноги, затем оторвали то, что было между ними. К счастью для Игната, он потерял сознание почти сразу, еще когда отрезали пальцы на левой руке. А еще раньше, как и предрекала Шека, несчастный обильно загадил под собой снег.

Со стороны периметра слышались истошные вопли, летели стрелы и арбалетные болты. Раздалось даже несколько выстрелов из огнестрельного оружия – видимо, мэр распотрошил последний загашник. Но попасть умудрились только раз, в голову Игната – как раз в тот момент, когда она падала с перерубленной шеи в красно-коричневый снег.

На южный периметр пошли сразу после казни. Веревка Зела по-прежнему болталась в том же месте, где он перелез через стену.

– Я залезу, – сказал он Туру, – и попытаюсь открыть ворота.

– Я залезу раньше, – отодвинул его дикарь. – Ты потом.

Зел не стал спорить. Вообще Шека хотела, чтобы лезли одновременно все – для этого у варваров были припасены изготовленные из ветвей и коры веревки с тройниками из толстых сучьев. Но Зел убедил ее, что сумеет открыть ворота. А если не сумеет и его убьют, то, по крайней мере, не пострадает никто из ее людей. Насчет ворот Зел слегка опасался – они договорились с мэром, что электронные замки на тех будут отключены, но теперь, после беседы с Игнатом, он не мог доверять Фасонову.

Но, перебравшись через стену вслед за Туру, он убедился, что мэр обещание выполнил. К Зелу вернулось сомнение насчет правдивости слов Игната. Возможно, парень все-таки оговорил своего отца? Может, он вообще рехнулся от страха, недаром же хохотал как сумасшедший, а порой нес откровенную чушь. Например, насчет передатчика. Ведь не один же Фасонов пытался восстановить этот прибор! Да, из оставшихся после аварии специалистов по электронике он был самым сильным, но все равно ведь не единственным! Тот же Кучерин наверняка должен был проверить, убедиться во всем сам…

Однако сейчас нужно было думать не об этом. Зел с помощью Туру распахнул ворота и невольно напрягся, ожидая летящих стрел. Нет, впереди было пусто. Зел шагнул внутрь периметра и огляделся. Никого. И очень-очень тихо вокруг. На душе стало тревожно. Зел попытался понять, что же ему не нравилось здесь – и не мог. Вроде бы все в порядке, как они и договаривались с мэром: замки отключены, охрана убрана… Стоп! Вот что его насторожило: охрана убрана вся, а ведь Фасонов сказал, что для вида несколько человек останется. Передумал, не захотел рисковать людьми? Возможно, ведь для тех остаться тут было бы смертельно опасно…

Зел все еще раздумывал, застыв в нерешительности, а Туру уже подал сигнал своим, и отряд варваров, миновав ворота, собрался подле него на территории южного сектора.

– Иди, – почувствовав себя героем-победителем, скомандовал Туру, – зови Шеку.

– Надо проверить все, – мотнул головой Зел, тревога которого так и не прошла, становясь с каждой минутой только сильней.

– Иди! – замахнулся на него дротиком дикарь.

– Пойду, – досадливо поморщился Зел. – Ты тоже иди, проверь там и там, – показал он на теплицу и на здание «свинофермы».

Туру, усмехнувшись, не двинулся с места, лишь опять замахнулся дротиком.

Сплюнув, Зел повернулся и пошел к воротам. Остановился возле них и оглянулся. Благоразумие в Туру все же взяло верх над гордыней, тот отправил по одному воину к теплице и «свиноферме». Ферма была ближе, и дикарь как раз открывал ее двери. Распахнул – и тут же упал. А из дверного проема посыпались наружу охранники. За зданием тоже прятались люди. Теперь они выбегали оттуда, на ходу стреляя из арбалетов. Дикарь, что направлялся к теплице, повернул назад, но тут раскрылись двери, до которых он не успел дойти, и оттуда также побежали охранники, тотчас затоптав вражеского воина.

Охранников было много, очень много. По прикидкам Зела, сюда была стянута и немалая часть охраны центрального сектора. «Эх, – мелькнула у него мысль, – если бы догадаться… Вот бы сейчас Шеке с основными силами атаковать там!..»

Эта мысль, дойдя до сознания, напугала и отрезвила его. Только сейчас он понял, что все еще стоит в проеме ворот, а вокруг него слышится свист арбалетных болтов и стрел да цоканье их наконечников о стену.

Окончательно же он очухался, когда кто-то из колонистов выкрикнул:

– Вот он, предатель, возле ворот! Убьем гада! Не дадим уйти!

Зел невольно оглянулся, но уже в следующее мгновение понял, что это кричали о нем. И тогда он, вжав голову в плечи, ринулся за ворота. Одна из стрел чиркнула по рукаву куртки, другая вжикнула возле самого уха. Но он все-таки успел отпрыгнуть за стену, перед тем как целый рой болтов и стрел с жужжанием вырвался из проема ворот.

«Надо предупредить Шеку!» – хлестнула Зела новая мысль. Он уже не стал ни пугаться ее, ни разбираться в ее природе. Да и зачем? Пути назад, в поселение, для него все равно не было. И он помчался к ближним деревьям, но увидел вдруг, как из-за них выкатилась темная волна размахивающих топорами и дротиками варваров.

Значит, Шека все-таки поверила ему, привела племя к периметру? Но зачем теперь-то она решила атаковать?!.. Туру и его крохотному отряду все равно уже ничем не помочь, а результат предстоящей схватки может оказаться вовсе не в пользу варваров… Или горячей, привыкшей к действию Шеке настолько надоела уже эта тягомотная осада, что она решила атаковать, невзирая ни на что? Наверное, так. Возможно, поняв еще ночью, что Зел ее обманул, и что их за стенами периметра будет ждать засада, она даже обрадовалась и стала готовиться к бою.

Но что теперь делать ему? Он оказался меж двух огней. Чужие были теперь как перед ним, так и сзади. Вернее, нет – это он теперь стал для всех чужим. Стал? Или всегда таким был?..

И все-таки ноги продолжали нести Зела к лесу. Снова рядом с ним пропела стрела, но теперь по нему стреляли варвары.

– Не стрелять! – услышал он донесшийся издалека знакомый голос. – Его нельзя!

Толпа дикарей надвигалась прямо на него. Зел опустился в снег в ожидании скорой смерти. Ему вдруг стало очень хорошо и спокойно – так, словно он подошел к родному дому и вот-вот переступит его порог. Вот только дома у него никогда не было. И теперь уже вряд ли будет.

Между тем первые ряды варваров уже поравнялись с ним. Зел непроизвольно зажмурился, но тут же распахнул глаза, решив встретить смерть лицом к лицу, как подобает мужчине. Он даже попытался встать, но предательски задрожавшие ноги не удержали его. И пока он, надеясь справиться с ними, барахтался в снегу, дикари, обогнув его, словно мешающий камень, уже подбегали к воротам периметра.

Ноги все еще продолжали дрожать, но Зел наконец смог подняться. Теперь он остался совсем один. Он оказался совсем никому не нужен, даже убить его дикари побрезговали. Нет, конечно, не совсем так, ведь это Шека приказала не трогать его, но это говорило о том лишь, что им побрезговала сама предводительница варваров. Надо же, какая честь!

Зел побрел к лесу. Ему было все равно куда идти, но лес стоял перед ним – к нему и повели его переставшие дрожать ноги.

А потом ему вдруг дико захотелось спать, и Зел, внезапно обнаружив, что оказался возле потухшего костра – там, где впервые увидел Шеку, – свалился на расстеленный «еловый» лапник и мгновенно заснул.

Проснулся он от чьего-то пристального взгляда. Зел раскрыл глаза и увидел перед собой Шеку. Очень близко. Так близко, что сумел различить наконец-то цвет ее глаз. Глаза оказались зелеными, как и волосы.

– Вставай, – сказала дикарка. – Достань нож.

Не до конца проснувшийся Зел не сразу понял смысл приказа, но когда увидел в руке Шеке блеснувшее лезвие, все встало на свои места: женщина вызывала его на бой.

– Можешь убить меня так, – поднялся на ноги Зел. – Я не буду драться.

– Будешь! Достань нож.

Зел вынул нож и отбросил его в сторону.

– Не буду. Я не достоин честного поединка.

Шека взмахнула рукой. Блеснул и нырнул в сугроб ее нож. Дикарка шагнула к Зелу и рванула вдруг с себя шкуры, обнажая грудь.