Финансы, бюджет и банки в новой России

Примерно на 20 % выросла обеспеченность жильем, но опять-таки при огромной дифференциации в качестве, размерах и видах жилья. Сейчас у населения в десятки раз больше коттеджей, чем было в советское время, многокомнатных квартир с современным оборудованием и т. д. На душу населения сейчас приходится почти 25 кв. м общей жилой площади. Однако в сельской местности и в малых городах значительная часть жилья не оснащена канализацией, водопроводом, горячей водой. Так что большая часть семей и в жилищном плане недостаточно продвинулась вперед.

Тем не менее жизнь в новой России для многих стала иной, не такой, как при советской власти. Появилось больше возможностей для удовлетворения своих индивидуальных потребностей и в труде, и в отдыхе, а также в месте проживания, в том числе не только в России, но и в других странах. За всеми этими новыми возможностями стоят новые финансы.

1.2. Активная роль финансов в современной социально-экономической ситуации 2008–2016 гг. и в среднесрочной перспективе до 2025 г

На смену десятилетнему социально-экономическому подъему России в 1999–2008 гг. во второй половине 2008 г. пришел кризис, продолжавшийся весь 2009 г. Кризис в России был частью глобального общемирового циклического кризиса, начавшегося в США и затем перекинувшегося в страны Европы и Азии. Он начался как финансовый кризис с падения в 2–2,5 раза фондовых бирж, как кризис ипотечных систем во многих странах мира, как долговой кризис, переросший вскоре в общеэкономический и социальный кризис. Кризис был весьма глубоким, так что привел даже к сокращению мирового валового внутреннего продукта – впервые после Великой депрессии 1929–1933 гг. Объем мировой внешней торговли сократился на 20 %. Промышленное производство в развитых странах сократилось на 10–15 %. В 1,5–2 раза почти повсеместно выросла безработица, особенно в США (до 10 %) и в странах Евросоюза (до 10–12 %).

Из двадцати ведущих стран мира, представленных на мировом саммите, самый глубокий кризис затронул Россию, где валовой внутренний продукт в 2009 г. сократился в наибольшей степени – на 7,9 %, инвестиции и строительство – на 16 %, грузооборот транспорта – на 10 %, стоимость акций фондовой биржи снизилась в 4,5 раза, а доходы федерального бюджета, собираемые за счет налогов и таможенных пошлин, – более чем в 1,5 раза.

Внешнеторговая деятельность России снизилась вдвое по сравнению с общемировыми показателями – на 40 %. В 1,7 раза увеличилось число полных безработных (до 8,5 %). Что касается частичной безработицы, то она приняла чуть ли не всеобщий характер в отраслях реального сектора экономики.

В отличие от других стран, где кризис приводит к девальвации (снижению) в том числе розничных цен, в России, напротив, розничные цены повышаются. Если до кризиса наименьшее годовое повышение цен составляло 9 % (2006 г.), то в 2008-м цены выросли на 14,1 %, а в 2009-м – на 11,7 %.

Правительство и Центральный банк активно проводили антикризисные мероприятия, имея накопленные в годы экономического подъема золотовалютные резервы. За счет индексации зарплат и пенсий удалось избежать сколько-нибудь заметного ухудшения уровня жизни населения. Наиболее сложной оказалась борьба с безработицей (создание новых рабочих мест, повышение вдвое пособий по безработице и т. д.).

Основные силы и средства были направлены на поддержание банковской системы страны в связи с нехваткой ликвидности и имеющимися долгами, в том числе перед иностранными инвесторами. Было введено массовое краткосрочное беззалоговое кредитование банков и предоставлены долгосрочные кредиты для крупнейших государственных банков под низкий процент. Поэтому, в отличие от кризиса 1998–1999 гг., когда основные коммерческие банки страны обанкротились и наступил системный банковский кризис, этого удалось полностью избежать.

Одним словом, финансовая система вышла из глубокого кризиса 2008–2009 гг. относительно здоровой, правда, потеряв значительную часть валютной выручки и резервов. Золотовалютные резервы в течение двух лет кризиса снизились с 597 млрд до 386 млрд долл., на 40 % упала выручка от экспорта – с 469 млрд долл. в 2008 г. до 303 млрд долл. в 2009-м. Кроме того, вместо профицита федерального бюджета в размере 62 млрд долл. в 2008 г. возник дефицит. Наконец, вместо притока капитала (в 2006 г. – 43 млрд долл., в 2007 г. – 82 млрд долл.) в 2008 г. начался отток капитала в размере 133 млрд долл., который продолжился в 2009 г. – 52 млрд долл.

Если все это суммировать, то валютные потери в результате кризиса составили более 700 млрд долл. Кроме того, более чем на 1 трлн долл. сократился фондовый рынок России – рыночная капитализация компаний-эмитентов фондового рынка.

Сочетание значительного сокращения инвестиций в основной и человеческий капитал в кризисный период (в среднем на 15 %) и сокращения финансового результата деятельности предприятий и организаций страны привело к дефициту финансовых ресурсов.

Поэтому для обеспечения послекризисного развития в 2010 г. на международном финансовом рынке была заимствована крупная валютная сумма, что привело к увеличению внешнего долга России примерно на 90 млрд долл. После его стабилизации в 2011 г. последовали новые крупные займы, приведшие к увеличению этого долга еще на 190 млрд долл. в 2012 и 2013 гг. В результате внешний экономический долг страны увеличился с 467 млрд долл. (на начало 2010 г.) до 729 млрд долл. (на начало 2014 г.).

Восстановлению хозяйства в 2010–2011 гг. способствовали рост экспортных цен на нефть и увеличение экспортной выручки России на 32 % в 2010 г. и еще на 32 % в 2011-м. Цена на нефть после падения с 95 долл. за баррель в 2008 г. до 65 долл. в 2009-м поднялась до 110–115 долл. за баррель в 2011–2012 гг., и экспорт страны достиг рекордных 527 млрд долл. (472 млрд долл. в 2008 г.).

Конечно, этот приток валюты, а также взятые займы в целом лишь на треть возместили валютные потери в кризис и новые потери от продолжавшегося оттока капитала, который в 2010–2013 гг. составил еще более 230 млрд долл. Поэтому темпы роста послекризисного развития были в 1,5–2 раза ниже, чем до кризиса. Валовой внутренний продукт в 2010–2012 гг. увеличивался в среднем на 4 % в год против 7 % за последнюю пятилетку в докризисное время; инвестиции в среднем увеличивались на 7 % (в сравнении с 12 % в докризисное время), а реальные доходы – только на 3 % в год (против 10 % в докризисное время). Тем не менее за три года удалось не только восстановить, но и несколько превзойти докризисные показатели по валовому внутреннему продукту, промышленному производству, грузообороту транспорта, инвестициям, внешней и розничной торговле и тем более по реальным доходам, которые не снижались в кризис.

Из экономических показателей не удалось восстановить в полной мере лишь объем строительства, который на несколько процентов оставался ниже докризисного уровня, и фондовый рынок, который довольно быстро восстановился до уровня 2/3 от докризисного, но так и не перешагнул черту в 1 трлн долл., колеблясь ниже этой отметки, в то время как до кризиса его объем составлял 1,5 трлн долл.

Несмотря на более низкие темпы социально-экономического развития страны после кризиса, в сравнении с докризисным уровнем наша страна в целом неплохо выглядела по сравнению с другими странами. По темпам экономического развития в 2010–2012 гг. Россия развивалась почти вровень с общемировым трендом, вдвое выше, чем развитые страны, и втрое выше, чем Еврозона. Однако мы в 1,5 раза уступали развивающимся странам, которые за эти три года более чем по 6 % увеличивали ВВП в среднем за год.

Социально-экономический рост в России в эти годы основывался на успешно развивающейся финансовой системе страны. Доход консолидированного бюджета Российской Федерации с 16 трлн руб. (34,6 % ВВП) в 2010 г. вырос до 23,4 трлн руб. (37,7 % ВВП) в 2012-м и из дефицитного бюджета (минус 3,4 %) стал профицитным на 0,4 %. На 20 % в рублевом выражении ежегодно увеличивалось кредитование предприятий и организаций. Сальдированный финансовый результат (прибыль минус убыток) деятельности предприятий и организаций ежегодно возрастал на 11 % в год и в 2012 г. достиг 7,8 трлн руб. Во многом источником этого экономического роста стало значительное увеличение инвестиций в основные фонды на 7–8 % ежегодно, т. е. по 1,7–2 % на 1 % прироста ВВП.

Как известно, в 2013 г., после трехлетнего восстановительного роста экономики, Россия неожиданно перешла к двухлетней стагнации: прирост ВВП составил всего 1,3 %, промышленности – 0,3 %, инвестиций – 0 %, начал сокращаться экспорт. С начала 2014 г. (до событий на Украине, принятия санкций и снижения цен на нефть) рост экономики сократился еще вдвое и составил за год 0,6 %. Уменьшились инвестиции, сократилось строительство, внешнеторговая деятельность и даже реальные доходы. Никаких особых внешних или внутренних причин для перехода к стагнации вроде бы не было. Напротив, в 2012 г. наблюдались благоприятные условия для последующего экономического роста – самая низкая инфляция (5,1 % в годовом выражении) и минимальная ключевая ставка Центрального банка (5,5 %). В 2012 г. предприятия и организации России заимствовали 100 млрд долл. на мировом финансовом рынке и еще 90 млрд долл. в 2013 г.

Если взять мировое развитие, то развитые страны увеличили ВВП с 1,2 до 1,4 %, развивающиеся страны – на 5 %, а страны БРИКС – даже на 5,6 %. Так что мы подготовили стагнацию экономики своими руками, а именно неправильной финансовой политикой.

Как известно, в 2013 г. не ожидалось прироста новых основных фондов, поскольку инвестиции, которые должны были быть вложены за 4 года до этого, в 2009 г., были небольшими, сократившимися на 16 % из-за кризиса. Поэтому в 2013 г. не были в достаточной мере произведены дополнительные товары и услуги и ВВП за счет этого почти не увеличился.

Для экономического роста требовалось идти по пути увеличения инвестиций высокими темпами, как это было в предшествующие 3 года, в том числе в 2012 г. Тогда прирост ВВП составил бы минимум 3 %. Но этого сделано не было. С 2013 г. рост инвестиций попросту прекратился. Сократились в реальном выражении инвестиции за счет консолидированного бюджета. Его доля в общих инвестициях снизилась с 19,2 % в 2011 г. до 17,9 % в 2012 г. и до 17 % в 2014-м. При этом доля федерального бюджета с 2012 г. сократилась с 9,7 до 9,1 %, а бюджетов субъектов Российской Федерации – с 7,1 до 6,4 %.

Кредиты банков увеличились, но они не смогли компенсировать снижение капитальных вложений за счет бюджета, так как объем инвестиционных кредитов банковской системы вдвое ниже их объема у консолидированного бюджета.

В целом инвестиции по линии государственной и муниципальной собственности снизились даже в денежном выражении – с 2,5 трлн руб. в 2012-м до менее чем 2,3 трлн руб. в 2014-м. Понятно, что в реальном выражении это сокращение было намного большим.

На снижение инвестиций повлияло также их резкое сокращение в «Газпроме», который инвестировал в экономику до 1,5 трлн руб., строя газопровод «Северный поток» (а это 20 % от общего объема инвестиций того времени), а в последующие годы сократил инвестиции (вместе со снижением экспорта и объема добычи газа) до 800 млрд руб.

Существенно выросли (на 23 %) только инвестиции частной собственности: с 6,4 трлн руб. в 2012 г. до 7,9 трлн руб. в 2014-м, в номинальном выражении существенно перекрыв повышение цен.

На показатели 2014 г. сильно повлиял рекордно высокий отток капитала, составивший 152 млрд долл., из-за действия финансовых санкций, которые не позволили нашим предприятиям и организациям, выплачивая часть огромного долга в 730 млрд долл., перекредитоваться на Западе. Поэтому в 2014 г. наш внешнеэкономический долг снизился на 130 млрд долл. – до 600 млрд долл. Все это вместе привело к хроническому и весьма высокому недофинансированию экономического роста.

Но, увы, все произошедшее оказалось «цветочками», а «ягодки» пошли в 2015 г. Бюджетные инвестиции опять снизились с 17 до 16,5 %, особенно инвестиции бюджетов субъектов Российской Федерации (с 6,5 до 5,6 %) и местных бюджетов (с 1,5 до 1,2 %). Катастрофически снизились инвестиционные кредиты банков (в основной капитал – с 10,6 до 7,8 %, в том числе иностранных банков – с 2,6 до 1,9 %, российских банков – с 8 до 5,9 %). Зато значительно выросли частные инвестиции – с 7,8 трлн руб. в 2014 г. до 8,7 трлн руб. в 2015-м. Их доля в общих инвестициях повысилась с 56,3 до 59,5 %. В целом же в 2015 г. произошел обвал общего объема инвестиций – они снизились на 8,4 % из-за падения инвестиций предприятий и организаций, контролируемых государством. Инвестиции по государственной линии сократились вдвое и перекрыли положительный тренд, обеспеченный частными собственниками.

Инвестиции, контролируемые государством, снизились и за весь рассматриваемый период 2013–2015 гг., и особенно в 2015 г.:

• по линии госбюджета;

• по линии крупнейших корпораций, контролируемых государством («Газпром», «Роснефть», РЖД, «Росатом» и «Ростехнологии»);

• по линии инвестиционных кредитов, выдаваемых в основном государственными банками (Сбербанком, ВТБ, Сельхозбанком) и контролируемым государством Газпромбанком. Они в совокупности концентрируют до 60 % всех активов банков и более 80 % всех инвестиционных кредитов.

Как известно, никакой общей директивы по государственной линии – ежегодно снижать инвестиции в среднем по 10 % – не было. Решения принимались по бюджету в Минфине, по корпорациям, контролируемым государством, в самих корпорациях или в курирующих их министерствах, а по банковским кредитам – в конкретных банках.

Какие были возможности? В государственных банках сосредоточено около 50 трлн руб. активов, в том числе более 20 трлн руб. в Сбербанке, что превышает всю сумму расходов федерального бюджета. Сбербанк своим решением мог компенсировать сокращение объемов инвестиций по линии госсобственности, прежде всего госбюджета. Но мы не увидели единой экономической политики, тем более единой инвестиционной политики.

До сих пор мы говорили о важнейшем источнике экономического роста – инвестициях в основной капитал. Другим важнейшим источником экономического роста, неразрывно связанным с инвестициями в основной капитал, являются вложения в человеческий капитал, и прежде всего в его главную составляющую – сферу экономики знаний (НИОКР, образование, информационно-коммуникационные технологии, биотехнологии, здравоохранение). Здесь главенствующая роль за консолидированным бюджетом, поскольку именно оттуда поступают основные средства в образование и здравоохранение. В консолидированный бюджет направляются также обязательные страховые суммы на здравоохранение, взимаемые с предприятий и аккумулированные в соответствующие фонды ОМС. Серьезно финансирует государство и информационно-коммуникационную сферу, поскольку здесь действуют государственные организации, находящиеся под государственным контролем: «Связьинвест», «Ростелеком», государственное телевидение. Это с одной стороны. С другой стороны, государство является крупнейшим заказчиком и покупателем информационного обеспечения для формирования электронного правительства.

Статистические данные по наиболее достоверным национальным счетам показывают, что финансирование отрасли «Образование» в составе ВВП сокращается и относительно, и абсолютно, начиная с 2008 г. За 9 лет оно сократилось более чем на 15 %. По проектам бюджета на 2017–2019 гг., одобренным правительством и внесенным в Госдуму, этот тренд усилится в последующие три года, и эти расходы снизятся, по-видимому, еще на 20 %, так как сам бюджет сокращается в реальном выражении на 15 %. Немногим лучше положение по финансированию здравоохранения. Оно начало сокращаться позже, но так же, как и образование, продолжит движение вниз в 2017–2019 гг.

Несмотря на определенный рост биотехнологий и отдельных сфер информационно-коммуникационной деятельности, в целом финансирование экономики знаний уже сократилось в период стагнации и рецессии на 10 %. Ее ждет, по-видимому, сокращение не менее чем на 15 % в последующие 3 года, если бюджет на 2017–2019 гг. не будет пересмотрен.

Анализ причин перехода России к стагнации и рецессии убедительно показывает, что необходимо делать для того, чтобы возобновить экономический рост. Нужно форсировать инвестиции в основной и человеческий капитал. Сокращение этих инвестиций – гибель для экономики и социальной сферы. Напротив, рост этих инвестиций и вложений – путь к социально-экономическому росту. Чтобы выбраться из ямы, в которую мы угодили, нужен форсированный рост инвестиций и вложений по 8, а лучше – по 10 % в год.

Есть разные подходы к тому, как вызвать этот рост. Один путь – в течение ближайших лет создать условия для того, чтобы этот рост стал осуществляться. Насколько я понимаю, именно такой путь предлагает руководитель Центра стратегических инициатив при Правительстве Российской Федерации А. Л. Кудрин. Он отводит на такие меры порядка четырех лет, утверждая, что в ближайшие годы вряд ли можно иначе возобновить экономический рост.

Есть другой путь – когда государство в ближайшее время становится инициатором и руководителем возобновления форсированного роста инвестиций. Президент РФ В. В. Путин в своем Послании Федеральному собранию 1 декабря 2016 г. дал задание правительству подготовить и осуществить меры по ускорению экономического роста в 2019–2020 гг. в размерах, превышающих мировые показатели.

Для этого целесообразно использовать, прежде всего, ресурсы предприятий и организаций, находящихся под руководством государства. Речь идет о государственных банках, которые могут в 3–5 раз увеличить объемы инвестиционного кредитования за счет своих огромных средств, более чем в 1,5 раза превышающих объем всего расширенного консолидированного бюджета. Можно привлечь на возвратных условиях определенную, скажем четвертую, часть из принадлежащих государству золотовалютных ресурсов в размере 400 млрд долл.

Третий путь – использование средств от приватизации государственного имущества, к которой наша страна приступила в 2016 г.; по проектам, это должно приносить до 1 трлн руб. в год. Их тоже надо использовать через инвестиционный кредит на осуществление окупаемых проектов.

Четвертый путь – привлечение государством зарубежных займов по 20–30 млрд долл. в год до достижения объема внешнего и внутреннего рынка в размере, скажем, 40 % ВВП (а это 500 млрд долл.) вместо существующего суммарного долга (внешнего и внутреннего) государства в размере около 15 %.

Государство может принять решение о снижении налога с той части прибыли, которую предприятия и организации используют для инвестиций, что позволит части прибыли выйти из тени и будет стимулировать повышенные инвестиции. Государство также может пересмотреть амортизационную политику, сократив сроки амортизации и разрешив ускоренную амортизацию, с тем чтобы увеличить амортизационный фонд, создать более сильные стимулы для технологического обновления и увеличить суммы инвестиций за счет амортизационных отчислений.

Для форсированных вложений в человеческий капитал можно привлечь долговременные низкопроцентные кредиты госбанков на оплату профессионального и магистерского образования.

Деятельность по мобилизации источников инвестиций в основной капитал и вложений в экономику знаний должна осуществляться параллельно с улучшением условий для инвестирования.

Для этого, прежде всего, предлагается принять трехлетнюю Президентскую программу по сокращению инфляции и ключевой ставки Центрального банка до 3–4 %, и это потребует совместных усилий правительства, Центрального банка, всех государственных организаций.

Вместе с тем нужно ввести стимулирование со стороны государства для эффективного использования инвестиций в технологическое обновление действующего производства и создание новых мощностей для высокотехнологических и инновационных сфер, предоставив на время осуществления этих мер налоговые каникулы, таможенные и кредитные льготы. Необходимо стимулировать импортозамещение и производство на экспорт готовой продукции, обладающей высокой добавленной стоимостью, особенно продукции высокотехнологических и инновационных производств. Крайне важно повсеместное развитие проектного финансирования.

Только государство может сделать главной формой инвестирования инвестиционный кредит, это гарантирует защиту от коррупции и нецелевого использования выделяемых на инвестиции ресурсов. Крайне важно также привлечь высококвалифицированных специалистов коммерческих банков к этой жизненно важной для страны деятельности.

Наконец, только государство может осуществить структурные реформы – институциональные преобразования, необходимые для устранения препятствий на пути форсированных инвестиций и экономического роста. Без видимого экономического роста пытаться в условиях стагнации осуществлять такие преобразования вряд ли возможно. Или на это потребуется весьма длительный срок.