Оценить:
 Рейтинг: 0

Страсти валькирий

Год написания книги
2020
Теги
<< 1 2 3 4 5 6
На страницу:
6 из 6
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Однажды утром я проснулся от лучей солнца, которые ласково пригревали моё озябшее тело через запылённое стекло окна. Одеяло ночью сползло с меня, и я лежал полностью обнажённый. Стало как-то неудобно, мой внушительных размеров эрегированный орган любви, как всегда по утрам, бодро торчал готовый к любым испытаниям.

Ситуацию усугубляло присутствие маленькой как подросток Джамили, девушка стояла рядом с моей постелью с таблетками и кружкой воды. Она зачаровано не сводила глаз с моей обнажённой натуры и даже не заметила, что я открыл глаза. Я немного смутился, но желание и утренний тестостерон были сильнее всех других мыслей и угрызений совести. Я прошептал.

–Джамиля, бяхке…

Я немного знал язык азиатских наций и как мне показалось удачно применил своё умение, приглашая её подойти ко мне на её родном языке. Я сразу взял её за ладошку и слегка потянул к себе, эмалированная кружка упала на пол, расплескав воду.

Она пискнула и стала немного крутиться на месте, изображая попытку вырваться, но я то чувствовал, что это лишь имитация полноценного бегства. Поэтому не выпустил её из рук и лишь настойчивее стал её тянуть в свою постель. У Джамили жалобно вырвалось мало приемлемое оправдание, всё равно угощать девушку я не мог.

–Я ничего не пила…

Я знал, что она не устоит перед соблазном, как и множество других девушек и женщин, откликавшихся за все годы на мой призыв о любви. Некоторые из них сравнивали меня по притягательности с Ален Делоном, но больше всего им нравились параметры моего «главного калибра». Размер был много больше среднестатистического, но не такой громадный, как у некоторых уникумов, чтоб травмировать женщин. Самое то, как выражались опытные дамы, сходившие подо мной с ума от охватывавших их страстей.

К сожалению, мало кто из них задерживался рядом со мной надолго. Ты хороший любовник, говорили они, считая меня слишком легкомысленным и ветреным. И не без оснований, мне быстро становилось скучно в объятиях одной женщины.

Нашему интиму благоприятствовали все условия, ради конспирации наш домик, вместе с нами, днём запирали снаружи на висячий замок, что создавало определённые трудности, так как туалет был снаружи. Удобства, что называется, «во дворе».

Поэтому никто не мог нам внезапно помешать. Девушка не долго упиралась и сдалась, спрятав своё лицо у меня на груди. Я же лишь немного замешкался с её шароварами и вот я уже завис над распахнувшейся как лягушечка миниатюрной девушкой, быстро сориентировался и начал своё восхитительное наступление в её царство секса, отороченное по краям чёрной кудрявой шёрсткой.

Пришлось продвигаться понемногу, от толчка к толчку, так как внутри было замечательно узко. У Джамили одновременно в такт приоткрывался рот и расширялись глаза, чувствовалось что девушка горячая. Её миниатюрные размеры создавали иллюзию, что со мной глупышка подросток, с короткими ножками, едва торчавшими из-под меня. Это было немного необычно и создавало определённый антураж.

У нас складывался замечательный тандем, мы безумствовали почти час, потом силы покинули меня, заболел раненый бок, и я упал рядом со своей неординарной любовницей. Достаточно было издать небольшой сдержанный стон, держась за бок, и обнажённая девушка соскочила на пол, немного пометавшись по комнате она опять стояла рядом с водой и таблетками.

–Раненый, вы нарушаете больничный режим, – с шутливой строгостью произнесла она.

Я в ответ лишь погладил восхитительный центр её тела, подавшийся мне навстречу.

Джамиля оказалась очень энергичной и изобретательной любовницей, лукавая миниатюрная и шустрая девушка по проворству не уступала обезьянке, когда в ответ на глубокий оральный секс настойчиво пыталась принять позицию шестьдесят девять. И я, обескураженный, порой не раз терпел поражение в этих страстных схватках. Вряд ли она практиковала такое со своими мужчинами соплеменниками, а со мной пускалась на разные эксперименты со смелостью и отчаянием, которые меня даже удивляли.

У неё в голове был любопытный коктейль начёт райских гурий для моджахедов и её долге на земле при жизни воина света, это здорово облегчило мне задачу. Надо признать, что с ней я временами чувствовал себя ведомым в нашей паре, что было очень необычно для меня. Но отрицательный опыт, тоже опыт!

Мы оба понимали, что у наших отношений вряд ли имеется будущее и это отметало ложную стыдливость и сдержанность. До сих пор я вспоминаю этот непродолжительный эпизод своей жизни с неоднозначными оценками, но с непременным удовольствием. Моя личная жизнь была очень разнообразной, но не регулярной. И эти сексуальные эксцессы всегда были полны остротой и новизной, каждый раз с новой женщиной.

Всё было довольно увлекательно и разнообразно, только одно меня немного смущало. Девушка укрепляла волосы с помощью кефира, катык на её языке, и запах от её длиннющей косы ниже попы, был тяжеловатый.

Но недолго это продолжалось, как только все заметили, что я пошёл на поправку, Джамилю перестали оставлять со мной. Теперь она работала днём на рыночке, как и все. Мы теперь могли только обмениваться взглядами, когда никто не видел.

Как ни странно, но меня совсем не беспокоила судьба денег, которые я нёс собой. Эти люди спасли мне жизнь. Но меня стала беспокоить деятельность, развернувшаяся вокруг моей скромной особы. Сами торговцы были люди достаточно безобидные, но конечно с разными предпочтениями и мировоззрениями. Нашлись среди них и сочувствующие радикальным движениям и появление раненного «моджахеда» перевозбудило некоторых.

Прибыл какой-то бородатый эмиссар и страстно начал налаживать со мной контакт. Мастер создания подпольных сетей, пытался добиться от раненного единоверца нужных ему сведений, и мне пришлось плести небылицы о моей личной неудачной миссии. Благо такой информации за время службы в тербате я почерпнул достаточно.

Из-за моей внешности меня все принимали за своего и мне достаточно было для важности надувать щёки и многозначительно изрекать избитые постулаты различных религиозных течений. При моей образованности и эрудированности мне было нетрудно адекватно реагировать на ненормальные события, происходящие вокруг меня. Мне не хотелось разочаровывать лечащих меня людей, и потом мне казалось, что мне могут перерезать глотку, если я оттолкну от себя открывшихся мне радикалов. Невольно я стал обладателем чужих секретов, хоть и не стремился слишком много знать.

Я наивно надеялся отвалить из этих мест, как только достаточно окрепну и забыть об этом очередном сомнительном эпизоде в моей жизни. Со мной, в последнее время, всё происходило согласно пословице, «увяз коготок, всей птичке пропасть». Но мне больше казалась подходящей другая народная мудрость, «понеслась звезда по кочкам».

Я уже начал ходить и копил силы для рывка, но моя жизнь оказалась более стремительной на события. Как-то я стоял у окна, выходящего на дорогу, и отсутствующим взглядом созерцал неторопливую провинциальную жизнь. В голове моей теснились разные мысли, но вдруг мои размышления прервали невинные на первый неопытный взгляд события.

Из общего вялого потока машин вывалились две характерные казённые машины и синхронно притормозили у нашего придорожного рыночка. Распахнулись дверцы и оттуда посыпались автоматчики в касках и бронежилетах, мне не надо было видеть их спины, чтобы прочитать там надпись крупными буквами, название одной известной федеральной службы. Я забыл о ране и своей слабости, резво проскочил через помещение, к противоположному окну домика, выходящему на задворки и ласточкой нырнул в оконный проём.

Приземлился на руки и кувырком скатился в дренажную канаву. По мне никто не стрелял, значит спецы ещё не окружили заранее рынок. Их небольшой недочёт, мог спасти меня от очень больших неприятностей. Задыхаясь от быстрого бега на «четырёх костях», я по канаве, параллельной дороге, добрался до низины с пересекавшей дорогу дренажной трубой. Низинка хаотично заросла редколесьем и высокой травой, вот по ней я и стал, как заяц, зигзагами уходить в бескрайние поля.

Очередной излом судьбы мне помогла избежать моя молодость и изворотливость. Я не сомневался, что силовики нагрянули по мою душу и за собравшимся вокруг меня коллективом единомышленников. Скрыть такую бурную деятельность на федеральной трассе было очень сложно. В общем, неважно начиналось моё пребывание в России, я надеялся, что хвост, тянувшийся за мной, наконец оторвался, как у ящерицы, и я смогу жить дальше как все нормальные люди. Вот только отсутствие у меня документов сильно осложняло мою задачу.

Когда я удостоверился что за мной погони нет, я несколько часов отлёживался в кустах, вдыхая горьковатый запах полыни. Слава богу, рана не разошлась, и я начал мечтать о благополучном исходе. Я несколько дней шатался по диким степям, опасаясь выходить к людям, питаясь чем придётся, исхудал, оброс, приобрёл загар и типаж бомжа. Но надо было подождать пока схлынет ажиотаж вокруг моей особы, и правоохранители потеряют бдительность, утонув в повседневной текучке.

Но все мои опасения к счастью не оправдались, я никого не встретил за неделю, в двадцать первом веке трудно было найти более безлюдный уголок природы, чем этот кусок первозданной и дикой степи.

Ночевал я в густых зарослях терновника, росших одиноким островком в голом поле, что было очень удобно для обзора подходов к моей «лёжке». К тому же из него можно было быстро и незаметно скатиться в рядом расположенный овраг, ночевать же в самой низине было холодно, так как там иногда под утро скапливался холодный и сырой туман. Да и тёмной ночью там было неуютно и откровенно страшно, без всяких видимых на это причин. Свою берлогу я заплёл ветками и выстелил сухой травой, вход в образовавшийся шалаш на ночь затыкал колючими ветками. Пригодился мой детский опыт строительства «халабуд», получилось довольно уютно и по-летнему тепло, но спать там было очень тревожно.

Когда на степь спускалась темнота, я долго прислушивался к звукам окружающей природы, в которой преобладали приятные песни цикад. Я опасался степных волков и спал вполуха, как дикий зверь, готовый проснуться в любое мгновение от малейшего шороха. И часто просыпался, с тоской вспоминая свою квартирку в Старобельске, которую я, как выяснилось, сильно недооценивал.

Также я боялся ядовитых гадюк и пауков, в наших южных степях хватало такой опасной живности, но бог упас. Воду я набирал в пластиковую бутылку в найденном мною родничке, дарившем чистейшую и холодную воду в глубине оврага, по которому тёк ручеек.

На Донбассе такое не часто встретишь, там все роднички и речушки ушли в землю, в подрезанные шахтами поземные водные горизонты. Потом их выкачивали на поверхность мутным отравленным потоком и направляли в отстойники, едва ли не единственные открытые водоёмы в засушливой степи. Правда в последнее время, после закрытия шахт, вода стала стихийно выступать на поверхность, подтапливая низины и погреба местных жителей.

От этого радости было мало, для полива её было опасно употреблять, так как в одной из шахт был произведён ядерный взрыв, ещё при Союзе, и теперь к подземной опасной химии, в которой была едва ли не вся таблица Менделеева, вымытой из горных выработок, могла добавиться ещё и радиация.

Такая билиберда лезла мне в голову во время моего вынужденного одиночества, я как Робинзон Крузо шастал по степи в поисках пропитания. Часто моим рационом была молодая кукуруза и неспелые семечки, которые я воровал с обширных полей. От такой диеты живот подводило к позвоночнику, и я начал хищно посматривать на птиц и ящериц, не отказался бы и от змеятины, если бы мне попался безобидный уж или полоз. Но у меня не было огня и оружия, кроме камней и заострённой дубинки.

Поэтому нужда заставила меня идти к людям, я тщательно помылся в степном родничке, из которого пил воду эти дни и в сумерки вышел на стихийный придорожный кемпинг, где останавливались ночевать застигнутые ночью и усталостью дальнобойщики. Это была природная каменистая и лысая проплешина у шоссе в заросшей травой и кустарником степи, на ней стояли несколько фур длинномеров и в некотором отдалении от машин в небо выбрасывал искры уютный костёрок у которого грелись и готовили себе ужин несколько человек.

Меня встретили сначала настороженно, но безоружный, измождённый, оборванный тип не вызвал больших опасений у здоровенных и отчаянных шоферюг. В ответ на мою просьбу мне дали поесть и место у костра. Взамен мне опять пришлось рассказывать небылицы о своей жизни, про моё фиаско на кирпичных заводах Кавказа и трудной дороге домой в Вологду, но опытные мужики быстро потеряли интерес к неискренним россказням и меня больше не напрягали на эту тему. Они поняли, что встреченный ими человек непростой судьбы, со своим багажом за душой, делиться которым не может. А за свою долгую жизнь они видывали ещё и не таких.

Подозрительного типа, восточной наружности, они не стали сильно привечать, а дали мне хороший совет прибиться к ночевавшей здесь же бригаде строителей из Украины, едущих на заработки в Москву. И я отправился ломать шапку к другому костру, там сначала поднялся дикий протестующий галдёж на закарпатском диалекте украинского языка, но уяснив по языку что перед ними украинец, немного поутихли. Да и по внешнему виду украинцы бывают черноволосые, смуглые и темноглазые, как болгары.

Закарпатская бригада была горластая и недоброжелательная, самый задиристый был длинный и худой Петька, но вдруг всех оборвал молчавший до сих пор пожилой мужичок, как оказалось бригадир и отец Петьки, по фамилии Дикун. В переводе на русский, кажется, дикарь, вот он и сказал своё веское слово. Перед самой поездкой заболел их кум и в бригаде не хватало одного человека, это обстоятельство и сыграло в мою пользу, так я получил своё место до Москвы в их бусике.

Моим заверениям в строительном мастерстве они не поверили, и на первых порах определили меня подсобником, но сначала заставили чисто выбриться и дали кое-что из своей запасной одежды, чтоб я не привлекал постороннего внимания своим непотребным видом. Предупредили сколько вычтут с меня за услуги из будущего заработка. Обстоятельные ребята, но на данном этапе это было для меня едва ли не спасением.

ГЛАВА 4. Столичное фиаско.

Бригаду оказывается конкретно вызвала на работу московская фирма «ТехИр», в которой они уже не первый год работали. Объект находился в центре Москвы, ремонтировать предстояло облупившийся Астаховский мост через Яузу. Рядом гордо торчала сталинская высотка на Котельнической набережной с кинотеатром «Иллюзион», в который я попасть так и не сумел, по причине занятости на работе. Но столичный антураж приятно бередил душу, своей роскошностью богатого мегаполиса и даже тяжёлая работа казалась не в тягость.

Под мостом плавала баржа, на которой поставили леса и с них уже штукатурили осыпавшиеся бетонные конструкции старого моста, с постоянно покачивающихся на волне деревянных подмостей, перед этим на бетон предварительно натягивали сетку рабица и поливали его вонючим и вредным полимером «консолид».

Кроме нас, тут же работала ещё одна бригада хохлов, под командой бравого парня по фамилии Коцур, но из центральной Украины, и как водится, обе бригады сначала передрались, выясняя отношения. Потасовка была знатная и всем нашим понравилась моя сноровка в этом деле. Так постепенно я приобретал своё место под солнцем, жизнь налаживалась, вопреки устойчивому тренду.

Над всеми стоял прораб, солидный дядька лет под сорок, иногда даже выступавший с речами перед нашим трудовым коллективом. Он особо никого не притеснял и не кичился своим положением, при мне только одного раздолбая с работы выгнал.

В один из дней, когда баржа стояла прижавшись к берегу, поднялся лёгкий шухер. К борту посудины, прижатой к гранитной стене набережной, прибило утопленника, среди скопившегося в углу плавучего мусора виднелась только голая спина и затылок погибшего человека. Моё сердце защемило в дурном предчувствии.


Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
<< 1 2 3 4 5 6
На страницу:
6 из 6