Тамерлан

Созданная Чингисханом и его преемниками Монгольская империя включала в себя четыре больших улуса.

Китай, Манчжурия, Корея, часть Индии и Монголия составляли восточное ханство (Империя Юань (1260–1368 гг.). – А. М.).

Восточная часть нынешней (той эпохи. – А. М.) киргизской орды, земли от верхних частей Иртыша и Оби к горам Тянь-Шань и южнее этого хребта до Гималайского, с долиной, в которой лежат города Кашгар, Яркенд, Хотан и проч., а также кокандское, бухарское и хивинское ханства, до Гиндукуша, входили в состав Цагатайского ханства. Хорасан, Афганистан и нынешняя Персия, словом, земли от р. Инда, Гиндукуша до Кавказских гор и Евфрата составляли третье ханство наследников Хулагу-хана (государство Ил ханов (1256–1353 гг.). – А. М.)

Западная часть киргизской орды (той эпохи. – А. М.), до Каспийского и Аральского морей и нижней части реки Сырдарьи, а также большая часть нынешней европейской России до Кавказских гор, Азовского и Черного морей и до нижнего Дуная, составляли владение ханов Золотой Орды (1242–1481 гг.).

Ханства эти управлялись ханами из потомства Чингисхана, но права наследства не были точно определены; выбор в ханы зависел от собрания вельмож (хурилтая), что давало повод к интригам, подкупам, насилиям, следовательно, давало силу вельможам и ослабляло власть ханов.

Притом границы между главными ханствами не были определены, что давало повод к ссорам и междоусобным войнам, во время которых многие из подданных этих четырех ханств, будучи также потомками Чингисхана, отказывались повиноваться главным ханам и, сделавшись независимыми, в свою очередь ссорились и воевали между собою. Это еще более ослабило потомков Чингисхана и приготовило их падение, почти одновременно во всех четырех главных ханствах.

Китай первый свергнул иго монголов в 1368 г., изгнав в степи Монголии последнего Чингисова потомка, (императора Империи Юань. – А. М.) Тогон-Тимура. На место его взошла на престол Китая династия Мин, ведшая с монголами, в самых степях их, счастливые войны по 1398 год. Но с этого года по 1403 год, в самом Китае начались междоусобия, которыми монголы не могли воспользоваться, потому что и в самой Монголии возникли такие же; ханский престол оспаривался многочисленными его искателями и переходил от одного рода к другому.

На западе, в Кипчакской или Золотой Орде, были те же междоусобия,[116 - В 1359 году в Золотой Орде в результате дворцового переворота был убит хан Бердибек; так в Золотоордынском Улусе началась Великая смута или, как ее называли на Руси, Великая замятня. В период Великой смуты, когда, как писал Н. М. Карамзин, «Царство Кипчакское (Золотая Орда. – А. М.) явно клонилось к падению: смятение, измены, убийства изнуряли его внутренние силы», с начала 60-х по конец 70-х годов XIV века в нем сменилось более двадцати, зачастую самозваных, правителей, которые опирались на военные силы той или иной группировки из различных частей Золотоордынского улуса, а также из сопредельных удельных улусов.] ослаблявшие Орду, пользуясь которыми Россия готовилась свергнуть тяготившее ее иго.

В Персии завоевания Хулагу (государство Ил ханов. – А. М.) раздробились тоже на несколько независимых государств.[117 - Иванин М. И. О военном искусстве… С. 155–156.]

О том, какой участи подверглось наследие Цагатая, было рассказано выше. Здесь же добавим, что создание улуса Тамерлана явилось прямым следствием развала Монгольской империи, и в том числе, раскола в 1318 году Цагатайского улуса на две части: территория «правой руки» или Мавераннахра, которым с 1370 года правил Великий эмир Тамерлан, и территория «левой руки» или Моголистана, где по-прежнему властвовали неверные «узбеки, которые в то время были непримиримыми и самыми опасными его врагами»…[118 - Иванин М. И. О военном искусстве… С. 163.]

Другого средства борьбы с ними, кроме оружия, у Тамерлана не было. И как Тамерлан записал впоследствие в своем «Уложении», тогда у него «оставался только выбор между победой и смертью»…

* * *

Вдохновленный своим духовным наставником, Тамерлан начал «серьезно заботиться об изгнании и уничтожении разбойников, неверных, мятежников, еретиков и злодеев». И в свой первый поход армия Великого эмира Тамерлана отправилась в 1371 году именно в Моголистан.

Однако перемирие с врагом, на которое в том походе пошли его командиры, разгневало Тамерлана. «Воля государя Сахибкирана была такова, что он не успокаивался, не доведя до конца какое-либо начатое дело. Государю не понравилось, что беки вернулись, помирившись с врагом, поэтому сам с благородным дыханием направился в сторону врага.

Он приказал объявить сбор войска. Везде, где были войска, все собрались у порога государя Сахибкирана. С этим победоносным войском государь Сахибкиран прошел через Сайрам и Янги (город на востоке Мавераннахра; ныне Тараз. – А. М.).

Услышав об этом, враги разбежались в разные стороны, кто куда. Государь прошел около восьми йигачей пути, и войскам досталось много богатства и пленных. Затем счастливо возвратились.[119 - Из сказанного здесь следует, что в своем втором походе на Джете Тамерлан удалился от современного Тараза примерно на 50 км (восемь йигачей). Следовательно, он не ушел дальше Таласской долины и современной Таразской области Казахстана. Тому были объективные причины. Во-первых, к лету 1371 г., несмотря на взятие им власти в Мавераннахре, ему еще не удалось создать мощную армию, а во-вторых, внутри страны, среди влиятельных амиров, было немало его врагов. Поэтому страну нельзя было покидать на длительный срок. Последующие события (заговор против Тамерлана) подтвердили его опасения.]

В местности Адун Кези Муса-бек и Зинда Чашм, несмотря на то, что государь Сахибкиран оказал им столько милости и великодушия, эти несчастные опять стали враждовать и чинить козни: Муса-бек об этом сговорился с сыном Хизра Йасури, Исхаком. Клятвенно заверили друг друга на Коране, что в местности Кара Саман (местности около Отрара), когда государь Сахибкиран выйдет на охоту, сделать с ним дело (осуществить на него покушение. – А. М.). Хандзаде Абул Маали Термизи и Шайх Абул Лайс Самарканди, которые до этого сговорились относительно вражды с государем, стали их единомышленниками.

Об этом кто-то узнал и сообщил государю. Государь, услышав об этом, распорядился, чтобы те явились к нему. В присутствии всех их расспросили об этом, а потом оказалось, что это правдивые слова.

Сарай Мулк Ханум (Жена Тамерлана. – А. М.) была дочерью старшей сестры (заговорщика. – А. М.) Муса-бека, и Ака Беги, дочь Сахибкирана, была сосватана за ее сына[120 - Из этого места текста становится очевидным, что Ака Беги Тагай-шах была младшей дочерью Тамерлана, так как здесь речь идет только о ее сватаньи. Султанбахт бегим, рожденная от Олджай Туркан ага, была старшей дочерью Тамерлана.]. Государь Сахибкиран сказал Муса-беку: ”Стало очевидно, сколь велика твоя вина. Однако из-за родственных отношений между нами я прощаю твою вину, я прощаю еще из-за седины твоей бороды“.

А Хандзаде он сказал: ”Я отношусь с любовью к жителям святого города. Поскольку ты из сейидов, я прощаю твою вину. Однако в этой области ты больше не будешь жить“.

Затем Шайха Абул Лайса отправил в Каабу. А за Хизра Йасури, который был младшим братом жены Сайф ад-дин-бека, за него просил Сайф ад-дин-бек. Было приказано, чтобы Зинда Чашма, связав, отправили в Самарканд. Его отправили туда, но оттуда живым выйти трудно.[121 - Как мы уже отмечали (см. ссылку 119), у Великого эмира Тамерлана действительно были веские причины не углубляться в Джете (в Моголистан. – А. М.): в его же лагере был устроен крупный заговор против него, в котором, кроме ряда полководцев, участвовали и духовные авторитеты страны, как Хандзаде Абул Маали и Шайх Абул Лайс.]

Государь Сахибкиран отправился в Самарканд, в добрый час и счастливо остановился там».[122 - Шереф-ад-дин Али Йазди. Книга побед амира Тимура – режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/rus3/Serefeddin_2/frametext3.htm.]

Следующим шагом Великого эмира Тамерлана по укреплению своего молодого государства был поход «на древнюю и культурную область Хорезм, которая исстари, в домонгольскую эпоху, была тесно экономически, политически и культурно связана с Мавераннахром.

При монголах Хорезм был разделен на две части: Северный, с городом Ургенчем, вошел в состав Золотой Орды, а Южный, с городом Кятом, – в Цагатайский улус.

В самом начале 60-х годов XIV века Хорезм, пользуясь смутами, которые наступили в Золотой Орде после смерти хана Бердибека (1359 г.), оторвался от последней и образовал самостоятельную кунгратскую (хонгирад. – А. М.) династию Суфи, наиболее ранняя монета которой относится к 1361 году. Государь из этой династии Хусайн Суфи начал объединение Хорезма, Северного и Южного, и захватил два города: Кят (тогда крепость) и Хиву.

Тамерлан, претендовавший на всё наследие Цагатайского улуса, считал этот акт незаконным и решил вернуть Южный Хорезм в состав организуемого им государства».[123 - Якубовский А. Ю. Тимур. С. 33.] А поводом для его похода на Хорезм стали следующие претензии Тамерлана к Хусайну Суфи: «Государь Сахибкиран освободил область Мавераннахра от рук врагов и стал править по закону Цагатая. Однако вот уже пять-шесть лет в области Кята и Хивака прибыль, получаемую от подати, присваивал Хусайн Суфи, сын Тонгдая, из рода кунграт (хонгирад. – А. М.), который был правителем области Хорезма.

Высокой чести государь (Тамерлан) осведомился об этом и отправился к Хусайну Суфи Алфу Тавачи с группой людей и сказал: ”Подать Хивака и Кята принадлежит улусу Цагатая, воспользовавшись тем, что нет хозяина, ее присваивал ты. Отселе надобно, чтобы ты отсек руку от этой прибыли, перестал думать о ней, не притязать и передать все нашему человеку. Тогда между нами будет дружба“.[124 - После завоевания столицы Хорезма Гурганч (современный Куня Ургенч), Чингисхан Северо-Западный Хорезм вместе с Гурганчем отдает старшему сыну Зучи, а Юго-Восточный Хорезм вместе с городами Хива и Кят – Цагатаю. Позднее эти владения вошли в Улус Зучи (в русских летописях – Золотая Орда) и Улус Цагатая. По мере усиления одного из этих улусов его владетель пытался отнять у другого принадлежащую тому часть Хорезма. К середине XIV в., когда оба улуса ослабли, принадлежавший к роду хонгиратов и имевший связи с зучидами Хусайн Суфи овладел всем Хорезмом и стал править независимо. Поскольку половина Хорезма, управляемого Хусайном Суфи, была частью улуса Цагатая, то Тамерлан, правивший от имени хана и по Ясе Чингисхана, имел как моральное, так и юридическое право предъявлять к узурпатору самые жесткие требования. Подробнее см.: Шереф-ад-дин Али Йазди. Книга побед амира Тимура – режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/rus3/Serefeddin_2/frametext3.htm.]

Алфа Тавачи отправился в Хорезм и все, что сказал государь Сахибкиран, передал ему, еще добавил от себя: ”Действительно, ты не притязай в этом деле“.

Однако уже некоторое время Хусайн Суфи правил по своему усмотрению, никто ему не препятствовал, и он делал все, что было угодно его душе. Поэтому он дал нехороший ответ и сказал: ”Эту область я отвоевал саблей, и у меня возьмут саблей“.[125 - В. В. Бартольд, ссылаясь на Абд ар-Раззака Самарканди, приводит следующие слова, будто бы высказанные Хусайном Суфи послу Тамерлана: «Ваше царство – область войны (т. е. владение неверных), и долг мусульман – сражаться с вами». Исходя из этого, он делает заключение, что «в XIV в. цагатайское государство не признавалось мусульманским» (Бартольд В. В. Сочинения. Т. II, 4.2. С. 53). Это неверное заключение никакими историческими документами не подтверждается. Известно другое: пришедшие в Мавераннахр монголы не были многочисленны, они быстро отюречились и, оказавшись в мусульманском окружении, также приняли ислам. Лишь члены правящей династии до первой четверти XIV в. оставались язычниками (шаманистами-тэнгрианцами. – А. М.), хотя Мубарак-шах первым из цагатайских ханов принял ислам еще в середине XIII в. Подробнее см.: Шереф-ад-дин Али Йазди. Книга побед амира Тимура – режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/rus3/Serefeddin_2/frametext3.htm.]

Тавачи его слова доложил государю. У государя взыграло усердие, и он отправился в Хорезм.

Однако мавляна Джалал ад-дин Кеши, который был весьма благонравным и богобоязненным человеком и всегда находился при государе Сахибкиране, сказал: ”Если пойдете, все мусульмане забеспокоятся. Пойду-ка я и скажу ему добрых слов, сделаю все, чтобы подчинить его вам“.

Государь принял его слова, разрешил ему идти, и мавляна Джалал ад-дин ради благополучия мусульман отправился в Хорезм. Увидевшись с Хусайном Суфи, сказал ему добрые, нравоучительные слова из стихов Корана и хадисов. Но тот, ввиду своей недостойности этой власти, не принял его слова и приказал, чтобы того дражайшего человека посадили в крепость. Государь Сахибкиран, услышав это сведение, приказал собирать войско.

Весной семьсот семьдесят третьего года, соответствующего году Мыши (1372), было собрано войско государя… (Государь) выехал из Самарканда, на лугу Карши устроил охоту и остановился в местности Куббаи Метин.

Там от Малик Гияс ад-дина, сына Муизз ад-дина, ставшего правителем в Гератском государстве после смерти отца, и которому принадлежали Гур и Кохистон, прибыл его нукер по имени Хаджи Вазир с большими подарками: лошадьми, мулами, верблюдами и бесконечными тканями – и все это преподнес государю[126 - Здесь приведено убедительное доказательство подчиненности Картов Герата Цагатаям.]. Среди его подарков был один конь по кличке Хунук Аглак с золотым седлом. По строению он был подобен слону, быстр как ветер, ростом достигал до облаков.

Поднеся эти подарки, Хаджи Вазир удостоился чести увидеть лик государя Сахибкирана, тогда же он и преподнес эти вещи. Со слов Малика он передал слова доброжелания и дружбы.

Сахибкиран-миродержец сему Вазиру дал большие подарки. Кроме того, для Малика выделил отдельно подарки и своего доверенного лица отправил вместе с пришедшим человеком в Герат, к Малику.

После этого государь Сахибкиран отправил Джаку Баруласа в Кундуз, Баглан и Кабул правителем тех областей. Вместе с ним отправил много человек из войска. Народ бурулдай, который проживал в тех краях, тоже он дал ему[127 - Как уже говорилось выше, Афганистан большей частью принадлежал Чагатаям еще задолго до походов Тамерлана. Здесь приведено доказательство этого.]. Сайф ад-дин-бека он оставил в Самарканде, а сам царственно направился в сторону Хорезма.

Перейдя Бухару, остановился в местности Сепоя[128 - Сепая – средневековое селение Хорезма, располагалось на левом берегу Амударьи, между Хазараспом и Дарганатой.], на берегу Джайхуна. Здесь караул победоносного войска встретился с авангардным караулом противника. Случилось сражение; победив караул противника, их поймали и привели. Сказав: «На сегодня хорошо!» – всех их убили.

Пройдя дальше, подошли к крепости Кят[129 - Кят – древняя столица Хорезма – располагался на правом берегу Амударьи. До 995 г. был столицей государства Хорезмшахов – Афригидов. Утратил значение после того, как в том году новая династия Мамунидов перенесла столицу в Гурганч (ныне Куня-Ургенч в Туркменистане). Ныне на месте Кята стоит г. Беруни.]… Воины со всех сторон напали на крепость, вошли в город, поймали и убили старших и многих ранили.

Утром государь своей милостью приказал освободить пленных. Оттуда тронулись и направились в сторону главного города Хорезма.

Гияс ад-дина дархана из рода Кишлик, отцы которого еще при Чингисхане были возведены в дарханы[130 - … Гияс ад-Дина дархана из рода Кишлик (Хишилиг), отцы которого еще при Чингисхане были возведены в дарханы… – Ата-Малик Джувейни в своей книге «Чингисхан. История завоевателя мира» поясняет суть титула дарханов, которые получили юноши Хишилиг и Бадай: «Дарханы – это те, кто освобождается от обязательной уплаты дани и кому выделяется часть от добычи, захваченной в каждом военном походе; они могут являться к хану без разрешения и позволения, когда бы ни пожелали. Еще он (Чингисхан) дал им (Хишилигу и Бадаю) войско и рабов, а скота, лошадей и снаряжения дал столько, что невозможно было сосчитать и исчислить; и он приказал, чтобы какую бы вину они ни совершили, их не призывали бы к ответу; и чтобы это правило применялось и к их потомству вплоть до девятого колена». (Ата-Мелик Джувейни. Чингисхан. История завоевателя мира. М.: Магистр-Пресс, 2004. С. 27).], вместе с Улджайту, сыном Хаджа Юсуфа, и бахадурами отправил в авангарде… По приказу государя они напали на окраины всей области Хорезма.

У Хусайна Суфи не было такой силы и мужества, чтобы воевать. Он вошел в крепость Хорезма, закрыл город и послал человека, умолял и просил пощады.

Государь Сахибкиран благодаря своей милости хотел простить его вину. Однако Кайхусрав Хутталани, который в душе был врагом государя и вынужденно присутствовал при нем, скрытно послал человека к Хусайну Суфи со словами: «Ни в коем случае не верь словам Тамерлана, держи войско наготове и выйди за город. Я со своими людьми присоединяюсь к тебе».[131 - Кайхусрав Хутталани, будучи родственником Тамерлана, тем не менее уже в который раз совершил предательство по отношению к нему.]

Хусайн Суфи поверил его словам и вместе с воинами и горожанами вышел за город и стал бить в барабаны, играть в литавры и поднял шум. Вышел к берегу канала Кавун, отстоявшего от города Хорезма в два йигача, и построился в боевом порядке.

В это время большая часть войска (Тамерлана. – А. М.) была отправлена в набег в разные стороны, и государь Сахибкиран вместе с остальными людьми пошел против Хусайна Суфи.

Айаги Калта, Пашайи и Шункар Джиргату на конях спустились в воду канала и, как на судне, переплыли на своих конях и вышли на тот берег. Враг напал на воинов и начал сражение…

Государь Сахибкиран тоже собирался переплыть, но Шайх Мухаммад Баян Сулдуз не пустил, сказав: «Царям не следует лезть в воду. Ваше дело – править!»

Сам он, конный, бросился в воду и в здравии переплыл. Переплыл также и хандзаде Термеза Абул Маали. Все молодцы, переплывшие канал, бросились на врага, сражаясь, потеснили его к воротам.

Затем те (воины Хусайн Суфи. – А. М.) вошли в крепость и закрыли ворота.

Победоносное войско (Тамерлана. – А. М.) остановилось вблизи города. Войска, ушедшие в набег, вернулись с огромной добычей и осадили город.