Тамерлан

Амир Хусайн с войском проскакал в средину города, а я остался у ворот, чтобы, в случае внезапного нападения извне, иметь возможность защитить вошедших в город.

Между тем Хусайн отправился к лагерю Бакыра, захватил его в то время, когда тот спал, взял его в плен и овладел престолом. Меня амир Хусайн через гонца тоже пригласил войти в город.

В это время войска Бакыра, узнав, какая участь постигла их амира, задумали напасть на войско амира Хусайна, но прибытие моего войска заставило их отказаться от своего намерения, и они выразили безусловную покорность амиру Хусайну.

Таким образом, хотя Хусайн достиг своей цели с моей помощью, но исполнить данное им раньше обещание (отблагодарить Тимура, передав ему удел. – А. М.) он и не думал…

Тут я понял, что один верный спутник дороже тысячи неверных. Я расстался с амиром Хусайном и отправился к амиру Казагану.

Когда я пришел, амир Казаган мне очень обрадовался. В это время подданные амира Казагана возмутились против него. Узнав, что всем бунтом руководит некий Данышмандча Оглан (бывший ставленник Казаган-бека на ханском престоле. – А. М.), я сказал об этом Казагану и посоветовал от имени Данышмандча Оглана разослать во все стороны письма и подарки, а затем наградить тех, кто покорится, и строго наказать мятежников.

Мне исполнилось 24 года…В это время со мной подружились люди, составившие заговор против амира Казагана; они собирались, выбрав удобную минуту, убить Казагана и предложили мне тоже присоединиться к ним, войти в урду (монг. орд – дворец, ставка. – А. М.) вместе с Данышмандча Огланом и овладеть престолом.

Я для виду согласился с ними, но остановил приведение в исполнение их преступных замыслов, а сам тем временем поспешил предупредить амира Казагана об угрожающей ему опасности.

Мятежники, узнав об этом, тоже поспешили послать амиру Казагану письмо, в котором чистосердечно раскаивались в умысле на его жизнь. Амир Казаган милостиво принял заявление злоумышленников, доверяясь мне.

Однажды вечером амир Казаган пригласил меня к себе. Придя к амиру, я застал у него всех злоумышлявших ранее на его жизнь; все они были в кольчугах под верхним платьем. Я заметил это и сейчас же сообщил амиру.

Убедившись из моих слов, что действительно он собрал к себе заговорщиков, амир Казаган, сославшись на нездоровье, отпустил всех присутствовавших, а у меня просил совета, что надо делать в данном случае.

Я посоветовал раздать подарки всем недовольным; амир исполнил мое предложение и раздал очень много подарков. Когда люди эти стали делить между собою дары амира, они перессорились, и всякое согласие их (бывших заговорщиков. – А. М.) расстроилось. Амир был так доволен мною, что подарил мне, за оказанную ему услугу, город Ширганат.

В это время мне исполнилось 25 лет. Амир Казаган, намереваясь овладеть Хорезмом, считал это дело чрезвычайно трудным и потому хотел поручить это мне. Я понял, что для меня было бы выгоднее сначала послать кого-либо другого сразиться с врагом, а потом уже самому пойти и окончательно овладеть Хорезмом. Самым близким человеком к амиру Казагану в то время был амир Хисрау-Баянкули. Я переговорил с ним и внушил ему, чтобы он убедил амира Казагана в том, что взять Хорезм – дело вовсе не трудное, а потому было бы очень хорошо, если бы амир поручил сделать это сыну своему Абдулле, который таким образом мог бы, совершив это завоевание, прославиться, чего ему не удастся, если дело это будет поручено мне, ибо тогда честь взятия Хорезма будет принадлежать мне.

Хисрау-Баянкули доложил амиру Казагану то, что я ему внушил, и амир согласился послать к Хорезму Абдуллу с войском. Между тем жители Хорезма укрепились в городе, под защитой укреплений вышли из города и, сразившись с войском Абдуллы, одержали верх и не пустили его в крепость.

Абдулла сообщил отцу о своем поражении, и амир Казаган высказал, что он и раньше находил необходимым, чтобы я сам шел брать Хорезм, а потому и приказал мне немедленно исполнить это поручение.

Достигнув таким образом своей цели, я с большим войском двинулся к Хорезму и застал Абдуллу очень смущенным своей неудачей. При моем приближении жители Хорезма быстро отступили и скрылись за стенами города. Я тотчас же послал всем влиятельным лицам города письма с подарками и секретно просил помочь, чтобы население добровольно сдало мне город. Желание мое было исполнено, и я без боя занял Хорезм.

Возвратившись вместе с Абдуллой к амиру Казагану, я удостоился от него благодарности, а в виде награды за успешное выполнение возложенного поручения, я был назначен наместником в Хорезм.

Мне исполнилось 26 лет. Однажды мы с амиром Казаганом поехали на охоту в местность Камар. Охота была очень удачна, и потому мы остались ночевать в этой местности.

Туглук Тимур – зять амира Казагана, задумал убить тестя и завладеть престолом. Он сговорился с несколькими злыми людьми, и в тот вечер, когда мы ночевали в Камаре, он, с семью вооруженными саблями людьми, пришел, чтобы убить Казагана. Около него в это время не было других людей, кроме ловчих.

Я, сев на лошадь, быстро бросился на злоумышленников; амир тем временем, пользуясь темнотой, спрятался за большой камень. Услышав шум, собрались прочие охотники, и Туглук Тимур, опасаясь возмездия за покушение на жизнь амира Казагана, бежал в Мавераннахрские горы.

Желая выразить мне свою признательность за оказанную ему услугу, амир Казаган отдал мне крепость Шадман.

Владея Хорезмом и Шадманом, я собрал много податей и богато одарил своих воинов. Хотя я делал много добра своим людям, однако мое желание – сделаться самостоятельным властелином – всё еще не встречало среди них сочувствия.

В это время амиру Казагану какие-то хитрые женщины донесли, что жена Туглук Тимура, дочь амира Казагана, огорченная бегством своего мужа, лишилась рассудка.

Амир Казаган, поддавшись на эту хитро придуманную уловку, простил Туглук Тимура и написал ему письмо, приглашая возвратиться.

Я доложил амиру Казагану, что, по моему мнению, не следует верить женщинам, а следует поступать так, как повелевает шариат.

Пророк сказал, что советоваться с женщиной следует, но только для того, чтобы поступить как раз противоположно тому, что посоветует женщина.

Амир Казаган согласился со мною, и я отправился навстречу Туглук Тимуру, решившись отомстить ему.

Мне исполнилось 27 лет. Однажды амир Казаган позвал меня и сказал мне, что он недоволен своей женой, и потому предполагает с ней развестись. Однако, прошло после того несколько дней, и мысли амира совершенно переменились: он раздумал разводиться с женой, стал к ней хорошо относиться, вызвал Туглук Тимура и простил ему его вину.

В это же время амир Казаган отдал Мухаммед-ходже Андижан, которым правил сын его, Абдулла, и тем возбудил против себя неудовольствие со стороны Хисрау-Баянкули, который по этой причине подружился с Туглук Тимуром.

Хисрау-Баянкули был тестем Абдуллы, сына амира Казагана, и рассчитывал приобрести большое влияние и почет со вступлением на престол Абдуллы, поэтому, видя, что его мечтам не суждено сбыться, он вместе с Туглук Тимуром решился отделиться силой от амира Казагана.

Я известил об этом Казагана, которому был предан, как сын, и амир написал завещание в мою пользу, чтобы по смерти его я был султаном Туранской области».[42 - Автобиография Тамерлана. – режим доступа: http://historylib.org/historybooks/Tamerlan-Epokha-Lichnost-Deyaniya/6.]

Как показали дальнейшие события, заклятые враги Казаган-бека и не думали отказываться от своих коварных планов. И в 1358 году, «будучи в неведении о делах судьбы, он (Казаган-бек. – А. М.) вместе с пятнадцатью своими людьми, все безоружные, вышли верхом из Сали Сарая, перешли Джайхун и в Арханге, стали охотиться, пустив ловчих птиц.

В то время как они пускали птиц…, Кутлуг Тимур (в «Автобиографии» Туглук Тимур. – А. М.), сын Бурулдая, из рода орнат, зять Казаган-бека, еще с вечера находился в засаде, чтобы в удобный момент прикончить сего справедливого бека. Уговорив на это дело нескольких нечестивых, найдя в беспечности того дражайшего бека (Казагана. – А. М.), сделали его мучеником (убили. – А. М.) и бежали в сторону Кундуза. Несколько служивых людей бека, узнав о том, что он стал мучеником, пустились вскачь за Кутлуг Тимуром, ] настигли его около Кундуза и изрубили на куски…

После кончины отца он (сын Казаган-бека, царевич Абдулла. – А. М.) пришел из Самарканда и сел на место отца, и все беки подчинились ему.

Когда он стал правителем, как и его отец, то признал ханом (Цагатайского улуса. – А. М.) Баянкули-хана и повиновался ему.

При жизни отца он всегда находился в Самарканде, ему нравился климат той местности. В его душу запала мысль пойти в Самарканд, сделать его столицей и вместе с собой взять Баянкули-хана. Сколько ни уговаривали его, с точки зрения доброжелания, Каратгу-бек и другие беки отца: «Не следует удаляться в другое место от места, доставшегося от отца», он не прислушался к их словам.

Там же, в тот же год, проявив похоть на гарем Баянкули-хана, он убил хана и вместо него возвел в ханство Тимур-шах Оглана, сына Йасун Тимур-хана…

После того, как Абдулла Мирза убил Баянкули-хана, это было ему к несчастью, и Баян Сулдуз, собрав войско в Хисари Шадмане, направился в сторону Самарканда. В области Кеш к нему присоединился со своим войском амир Хаджи Барулас ибн Нуралки ибн Намула ибн Йасу Мунке ибн Карачар ноён (в эпоху Тамерлана владетель рода баруласов, родственник нашего Героя). Договорившись, они пошли против Абдуллы Мирзы и, сразившись, обратили в бегство Абдуллу и прогнали его братьев, а также возведенного им в ханство Тимур-шаха.

Абдулла Мирза, отступив, перешел реку Аму и остановился за Багланом, в Андарабе. Там он провел время до тех пор, пока его жизнь не подошла к концу. И весь род, близкие и челядь Казаган-бека разбежались в разные стороны и пошли странствовать».[43 - Шереф-ад-дин Али Йазди. Книга побед амира Тимура – режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/rus3/Serefeddin_2/frametext1.htm.]

* * *

Как явствует из вышеизложенного, Баян Сулдуз-бек и Хаджи Барулас-бек, в то время самые уважаемые из владетелей областей или уделов, взяли власть в Мавераннахре. Однако в своей «Автобиографии» Тамерлан рассказывает о том, что в то время в триумвират правителей Самарканда вместе с ними входил и он сам: «Собрав войско, я двинулся в Самарканд. По пути я встретил Баяна-Сальдура (у Шереф ад-дин Али Йазди – Баян Сулдуз-бек. – А. М.), который, вместе с бывшим в его распоряжении войском, присоединился ко мне. Мы достигли границы Шаша. Кроме того, мне удалось уговорить и амира Хаджи Баруласа присоединиться к нам… Мы все, втроем, направились к Самарканду.

Мавераннахром в это время правил Тимур Шах (так называемый, «подставной» хан-чингисид. – А. М.). Своим возвышением он был всецело обязан Туклук Тимуру и Баян-Кули, которые его поддерживали.

После кровопролитного сражения нам удалось выгнать из Самарканда Тимур Шаха, и мы овладели Мавераннахром. Все мы втроем: я – Тимур, амир Хаджи Барулас и Баян-Сальдур заключили союз и мирно владели Самаркандом, пока Баян-Сальдур, опившись вина, не умер.

По смерти Баян-Сальдура его права на власть в нашем тройственном союзе перешли по наследству к его сыну, но амир Хаджи Барулас задумал хитростью отделаться от этого союзника и стал принимать к тому меры. Я несколько раз усовещивал его, но это на него не действовало, и он по-прежнему продолжал свои происки. Такие действия амира Хаджи Баруласа развили в среде населения смуты и раздоры».[44 - Автобиография Тамерлана. – режим доступа: http://historylib.org/historybooks/Tamerlan-Epokha-Lichnost-Deyaniya/6.]

Помимо перечисленных выше «союзников», на царствование в Мавераннахре претендовали и правители других областей: «Область Ходженда находилась в руках Баязид Джалаира. Некоторые округа были под властью Хусайна ибн Мусалла ибн Казаган-бека, и он претендовал на земли своих отцов.

В Балхе стоял Олджай Буга Сулдуз, и там он претендовал на царствование.

В Шибургане стоял Мухаммад Хаджа Апарди из найманов, и он также претендовал на царствование.

Бадахшанские шахи в своих горах не подчинялись друг другу, и у каждого из них в голове были амбиции о власти.

В области Хутталана находились Кайхусрав и Улджайту Апарди. А Хизр Йасури, исконной родиной которого были Сарипул и Таткант, которые относятся к области Самарканда, правил ими и, собрав всех йасуриев, никого не признавал.

Между указанными беками происходили постоянные и многократные противостояния и сражения, и много людей погибало.