Сёгуны Токугава. Династия в лицах

Семейные отношения и личные качества

Второй сёгун Токугава вступил в брак в 1595 году в шестнадцатилетнем возрасте. Его женой стала приёмная дочь Тоётоми Хидэёси, родная племянница Ода Нобунага по имени Го[8 - Известна также под именами Ого, Эё, Эё но ката.] (1573–1626). Невеста была на шесть лет старше жениха, выходила замуж в третий раз и имела трёх детей от предыдущих браков. В качестве хозяйки замка Эдо она родила ещё пятерых дочерей и троих сыновей, один из которых умер в раннем детстве. Как и её старшая сестра Ёдо, Го обладала сильным характером и в семейных делах имела право решающего голоса. Конкуренции со стороны других женщин она не терпела, поэтому при её жизни внебрачные связи Хидэтада не имели официального признания. Из сыновей Хидэтада, рождённых вне брака, до взрослого возраста дожил лишь один – Хосина Масаюки (1611–1672). Узнав о беременности его матери, Го потребовала её прервать, но женщина отказалась, бежала из замка и родила сына в одном из храмов. Следующие пятнадцать лет ни жена сёгуна, ни он сам не признавали мальчика и не встречались с ним. Ситуация изменилась только в 1626 году после смерти Го – внебрачный ребёнок получил официальный статус сына Хидэтада, а его мать Сидзу была объявлена гражданской женой (наложницей) сёгуна. Этот эпизод наглядно показывает характер отношений между супругами: во внешнем мире Хидэтада держался солидно и серьёзно, как требовало его положение, но в семейных делах следовал воле жены. Хорошие отношения он поддерживал и с другими родственниками; став сёгуном, продолжал регулярно навещать больного старшего брата Хидэясу вплоть до его смерти в 1607 году. С тремя младшими братьями он тоже хорошо ладил.

Жена Хидэтада в 1604 году родила ему первого сына Такэтиё, а два года спустя – второго Кунимацу. В семилетнем возрасте старший брат был объявлен преемником отца, однако мать его недолюбливала – Такэтиё рос замкнутым, необщительным, часто болел и производил впечатление тугодума, в то время как младший Кунимацу радовал родителей быстрым умом, добрым и открытым нравом. Отчасти под влиянием жены, отчасти из-за действительно очевидной разницы в характерах сыновей Хидэтада тоже начал подумывать о том, чтобы сделать преемником младшего Кунимацу. Узнав о его колебаниях, Иэясу поставил в них точку, заявив, что традиции нарушать нельзя, поэтому преемником будет старший сын. Супругам пришлось подчиниться.

Го, жена Хидэтада

Второй сёгун продолжал руководить бакуфу и после того, как передал свой пост старшему сыну. От отца он унаследовал крепкое здоровье и крупное телосложение, имел рост сто пятьдесят девять сантиметров, самый высокий среди всех сёгунов Токугава. В течение всей жизни он редко болел, но весной 1631 года начал жаловаться на боли в желудке. После назначенного лечения они прошли, но в июле появились снова, и правительство впервые сообщило о болезни огосё. Все находившиеся на службе в столице даймё посетили замок с пожеланиями скорейшего выздоровления, а в главных храмах страны прошли молебны во здравие правителя. Осенью состояние Хидэтада продолжало медленно ухудшаться – он потерял аппетит, похудел и очень ослаб. Лекарства уже не приносили облегчения, и новогодний ритуал 1632 года прошёл без него. В середине января Хидэтада перестал принимать лекарства и двадцать четвёртого числа скончался на пятьдесят третьем году жизни. Как и в случае с его отцом, наиболее вероятной причиной смерти считается рак желудка. Через три дня второй сёгун Токугава был похоронен в храме Дзодзё, а через сорок девять дней в нём прошла поминальная служба в присутствии сёгуна Иэмицу и трёх младших братьев Хидэтада.

Хидэтада

О личных качествах второго сёгуна сохранилось мало сведений. В центре внимания он оказался в двадцать шесть лет, когда сменил отца на посту главы сёгуната, а до этого времени оставался всего лишь одним из его сыновей, не дававшим поводов для упоминания в хрониках. Восстанавливая черты характера Хидэтада по скупым записям, историки отмечают его уравновешенность, сдержанность в проявлении чувств, уважительность по отношению к старшим, в особенности к отцу, дисциплинированность, исполнительность, неконфликтность, развитое чувство долга. Даже среди членов правительства Хидэтада выделялся почтительным отношением к традициям, уважением формальных процедур и строгим соблюдением правил.

Специфика его положения заключалась в том, что впервые сёгуну без военного опыта и боевых заслуг пришлось иметь дело с элитой воинского сословия, которая ещё не забыла боевые времена и традиции. Даже в семейной хронике Токугава лидерские качества второго сёгуна оцениваются не очень высоко. В записях храма Тайтоку есть упоминание о том, что во время болезни Хидэтада часто беседовал с буддийским священником Тэнкай и признавался ему, что осознаёт свою ординарность и отсутствие великих свершений (Тайтокуиндэн годзикки).

Третий сёгун Иэмицу

(1604–1651, годы правления 1623–1651)

Путь к власти

Старший сын второго сёгуна Хидэтада и его жены Го родился 17 июля 1604 года, через девять лет после заключения брака. Для родителей он был пятым по счёту ребёнком – до этого у них рождались только дочери. Мальчика нарекли детским именем Такэтиё, таким же, какое было у его деда Иэясу. Двумя годами позже у него появился младший брат Кунимацу.

Старший сын рос молчаливым и замкнутым, сторонился людей, плохо говорил и немного заикался. Он часто болел, его мысли и чувства оставались загадкой для окружающих. Тем не менее в семь лет он по праву старшинства был объявлен преемником отца. По мере взросления сыновей разница между ними становилась всё ощутимее: Кунимацу – полная противоположность старшему брату – рос здоровым, общительным и смышлёным ребёнком. Мать очень любила младшего сына и считала, что именно он должен стать преемником, постоянно говорила об этом мужу. Во всём соглашавшийся с женой Хидэтада предпочитал вслух эту тему не обсуждать, но тоже явно благоволил Кунимацу. Разное отношение родителей к сыновьям было очевидным для всех в замке Эдо.

По мере приближения совершеннолетия Такэтиё вокруг братьев сложилась атмосфера тревожной неопределённости, о которой стало известно и за пределами замка. Сыновья сёгуна получали от провинциальных даймё равноценные подарки и одинаковые знаки внимания, а симпатия родителей к Кунимацу способствовала изменению отношения к нему со стороны воспитателей и прислуги.

В 1611 году у Хидэтада родился единственный внебрачный сын (будущий Хосина Масаюки) от наложницы по имени Сидзу. Сильная по характеру и очень ревнивая жена сёгуна, единолично распоряжавшаяся на женской половине замка, узнала о беременности и добилась изгнания женщины. Вскоре после рождения мальчик был отдан на воспитание в семью Хосина и всю жизнь носил эту фамилию. В течение пятнадцати лет рождение внебрачного сына Хидэтада держалось в тайне, равно как и его родство со вторым сёгуном. Го до самой смерти не признавала его существования и отказывалась его видеть, так же вынужден был поступать и Хидэтада. Признание Хосина Масаюки и его приём в семью стали возможны лишь после смерти Го в 1626 году.

Старшего сына Такэтиё с рождения воспитывала кормилица по имени Фуку (1579–1643), дочь известного военачальника Сайто Тосимицу (1534–1582), ближайшего соратника Акэти Мицухидэ (1528–1582). Убив Ода Нобунага и его старшего сына, они оба через одиннадцать дней погибли в сражении с Хидэёси. Женщина, выкормившая и воспитавшая Такэтиё, стала для него самым близким человеком. Вокруг будущей судьбы братьев завязалось соперничество двух женщин – жена Го во всём поддерживала младшего Кунимацу, а кормилица Фуку всеми силами отстаивала интересы Такэтиё. Отношения воспитанника и кормилицы были настолько тёплыми, что породили в городе слухи о том, что она и есть его биологическая мать.

В 1615 году перед обрядом совершеннолетия Такэтиё Фуку взяла отпуск, чтобы совершить паломничество в храм Исэ, и по дороге заехала в Сумпу, где рассказала Токугава Иэясу о ситуации в семье Хидэтада и возможной смене наследника. В октябре того же года он после охоты заехал в Эдо и во время торжественной встречи сел на главное место, посадив рядом с собой старшего внука. А когда Кунимацу хотел расположиться рядом с братом, резко его осадил, заявив, что он младший и потому сидеть здесь не должен (Токугава дзикки). Хидэтада воспринял слова отца как приказ и в дальнейшем неукоснительно ему следовал. В «Молитвослове храма Тосё о Великом Иэясу» (Тосё дайгонгэн норито) кормилица старшего сына впоследствии писала: «Матушка Го и отец Хидэтада не любили Такэтиё и плохо к нему относились. Узнав от меня об этом, огосё Иэясу выказал намерение забрать Такэтиё к себе в Сумпу и воспитывать как родного сына, а затем назначить его сёгуном» (Токугава Иэмицу, 2000). В тот же приезд Иэясу назначил старшему внуку личных опекунов, потомственных вассалов Сакаи Тадаё, Дои Тосикацу и Аояма Тадатоси с заданием подготовить мальчика к правлению.

В подростковом возрасте в поведении будущего третьего сёгуна появились некоторые особенности. Юноша сильно увлёкся сценическими танцами, стал странно одеваться и причёсываться, часто сидел перед зеркалами, рассматривая себя спереди и сзади, наносил на лицо косметику и т. д. Наставники как могли с этим боролись, особенно строго воспитывал юношу Аояма Тадатоси. Он не раз уговаривал Такэтиё взять себя в руки, отказаться от нездоровых привычек и вести себя, как подобает будущему сёгуну. Однажды, снова застав его перед зеркалами, поставленными друг против друга, Аояма не выдержал и в сердцах выбросил их во внутренний двор. Его воспитание не прошло бесследно: став сёгуном в девятнадцать лет, Иэмицу одним из первых распоряжений выгнал наставника из замка и сократил ему доход с сорока пяти до двадцати тысяч коку риса. Ещё через два года Аояма был лишён статуса главы дома и отправлен под домашний арест в провинцию Симоса. После смерти Хидэтада он просил Иэмицу о помиловании, но получил отказ. Последние двадцать лет жизни наставник третьего сёгуна провёл в опале и умер под домашним арестом в 1643 году. Однако его сына Иэмицу помиловал и возвратил ему доход в двадцать семь тысяч коку риса. А в конце жизни и вовсе пересмотрел своё отношение к наставнику, присвоив его старшему сыну Мунэтоси ранг даймё. Это произошло в январе 1648 года. В семейной хронике Аояма есть запись о том, что Иэмицу признался Мунэтоси в своей ошибке. «Тадатоси был прав, когда меня воспитывал, но я был молод и заблуждался. Теперь жалею, что несправедливо наказал человека» (Хаяси, 1974).

Обряд совершеннолетия Такэтиё должен был состояться весной 1616 года, когда ему исполнилось двенадцать лет, но из-за смерти Иэясу церемонию отложили и провели её с большим опозданием, в сентябре 1620 года. Шестнадцатилетнему наследнику дали взрослое имя Иэмицу и присвоили соответствовавший его статусу придворный ранг. Вместе с братом прошёл посвящение и четырнадцатилетний Кунимацу, получивший взрослое имя Таданага. Через три года Хидэтада вместе со старшим сыном и свитой в сто тысяч человек отправился в Киото и объявил, что выходит в отставку и уступает свой пост Иэмицу. Его пожелания были закреплены соответствующими императорскими указами и немедленно вступили в силу. По примеру отца Хидэтада взял себе титул огосё и поселился в Западной усадьбе замка Эдо, однако, так же как он, сохранил за собой все рычаги власти. Младшего сына он тоже не обидел, передав ему две провинции и замок Сумпу, где семь лет назад жил его великий дед Иэясу.

Таким образом, путь Иэмицу к власти был прямым и довольно гладким. За исключением небольшого периода неопределённости в детстве, его будущее с самого начала выглядело ясным и предсказуемым, в отличие от судеб его отца и деда.

Обряд совершеннолетия и первое бритьё головы

В июне 1626 года Хидэтада ещё раз посетил столицу, на этот раз взяв с собой обоих сыновей. Как и в прошлый раз, в сопровождении огромного войска. Официальной целью визита была объявлена встреча с дочерью Кадзуко, ставшей женой императора Гомидзуноо. На торжественной церемонии во дворце отец и сыновья получили очередные повышения в придворных рангах и пожертвовали императорскому дому двести тысяч рё золотом.

Через пять дней после церемонии из Эдо прибыл гонец с сообщением о том, что тяжело заболела Го. Муж и сыновья отреагировали по-разному: Хидэтада, не успевший закончить все дела, решил остаться в Киото ещё на несколько дней, Иэмицу отправил в Эдо гонца, чтобы уточнить состояние матери, а младший брат Таданага сразу выехал к ней. Он очень спешил и даже бросил в пути пешую свиту. В Эдо он примчался верхом в сопровождении двух адъютантов, но всё равно не успел: мать умерла за несколько часов до его приезда. Узнав об этом, Иэмицу остался с отцом в Киото до конца. Они вернулись лишь через месяц и не присутствовали на похоронах хозяйки женской половины замка.

Пока был жив отец, Иэмицу не вмешивался в дела бакуфу, но его симпатии и антипатии в ближнем круге были для всех очевидны и уже тогда обещали непростые времена. Помимо опалы наставника Аояма ярким примером может служить взлёт Фуку (1579–1643), кормилицы третьего сёгуна. В 1629 году она сумела добиться невозможного для женщины её происхождения – личной аудиенции императора во дворце – и получила аристократический титул цубонэ, который присваивался лишь кормилицам наследных принцев. Бакуфу пришлось приложить для этого много усилий и организовать удочерение пятидесятилетней любимицы Иэмицу аристократическим домом Сандзё. Через три года Фуку, которую к тому времени все стали почтительно называть Касуга но цубонэ, повторно посетила императорский дворец и получила второй аристократический ранг, став одной из самых титулованных женщин своего времени.

Правление

Иэмицу стал сёгуном в девятнадцать лет, но властные полномочия получил восемь лет спустя, после смерти отца. Как в прежние времена, смена поколений в замке Эдо наполнила город слухами о готовящихся заговорах и активизировала деятельность Службы тайного надзора (мэцукэ). Впервые династию возглавил сёгун, ни разу не выходивший на поле боя, в то время как в стране ещё оставались военачальники, воевавшие вместе с его дедом Иэясу, – Датэ Масамунэ, Дои Тосикацу, Маэда Тосицунэ и др. Среди возможных заговорщиков чаще всего упоминались имена одного из руководителей бакуфу Дои Тосикацу (1573–1644) и богатого тодзама даймё Като Тадахиро (1601–1653) с острова Кюсю. Его четырнадцатилетний сын Като Мицухиро, постоянно живший в Эдо, тоже был в курсе этих слухов.

Правление Иэмицу началось с траура по отцу и посещения поминального храма Токугава Иэясу в Никко. Мероприятие было масштабным – оно долго готовилось, да и сама поездка занимала несколько дней. Пока третий сёгун был в отъезде, сын Като Тадахиро сочинил поддельное письмо, в котором обсуждались детали заговора с целью захвата власти и свержения династии Токугава. В полном соответствии со слухами руководителем заговора в письме был назван Дои Тосикацу. Служба тайного надзора проверила изложенные в письме сведения и доложила Иэмицу, что признаков заговора обнаружить не удалось, а Като Тадахиро, судя по всему, ничего не знает о проделке своего сына и вряд ли имеет к ней отношение. Тем не менее удельному князю было приказано срочно прибыть в Эдо. Высланный навстречу отряд бакуфу задержал его на заставе Синагава и передал распоряжение сёгуна поселиться в храме Икэгами и ожидать дальнейших распоряжений.

Двадцать четвёртого мая Иэмицу пригласил в замок самых влиятельных даймё Датэ Масамунэ, Маэда Тосицунэ, Симадзу Тадацунэ, Уэсуги Садакацу, Сатакэ Ёсинобу и сообщил им, что готовит указ о наказании Като за нарушение воинского кодекса. Убедившись, что решение не вызовет активного противодействия, Иэмицу через неделю издал указ и разослал его на места. Като Тадахиро был лишён всех земельных владений и отправлен в удалённую северо-восточную провинцию Дэва, где ему дали землю с доходом в десять тысяч коку риса. С собой ему было разрешено взять не более пятидесяти родственников и вассалов. Следующие двадцать лет опальный даймё провёл в изгнании, занимаясь чтением классических трактатов, сочинением стихов и музыки. Его четырнадцатилетний сын Мицухиро тоже был наказан ссылкой в провинцию Хида под надзор одного из вассалов бакуфу, где через год умер; по одним сведениям, покончил с собой, по другим – от болезни.

Поддельное письмо сына-подростка о заговоре, конечно, было лишь поводом, а подлинные причины наказания одного из крупнейших тодзама даймё достоверно неизвестны и сегодня. Като Тадахиро подозревали в тайных контактах не только с Дои Тосикацу, но и с младшим братом Иэмицу, в котором молодой сёгун видел соперника. Впоследствии ему припомнили все прежние нарушения и недоработки: крестьянские волнения в провинции Хиго, самовольный отъезд жены из Эдо после рождения ребёнка, непредставление заявки на оформление прав наследования и т. п. Все эти дисциплинарные проступки действительно имели место, но они не могли стать основанием для столь сурового наказания. Более вероятной причиной кажется личное недоверие Иэмицу к семейству Като, возможно, кем-то умело подогретое, в совокупности с его желанием с самого начала продемонстрировать «твёрдую руку» и подавить в зародыше любые мысли о неповиновении. Особенно полезно с точки зрения бакуфу это было сделать на острове Кюсю, который перешёл под контроль Тоётоми Хидэёси ещё в 1587 году и долгое время оставался его вотчиной.

Като Тадахиро

Проконтролировать распределение земель дома Като было поручено группе советников бакуфу во главе с Инаба Масакацу. Это решение тоже стало прецедентом – до этого ни один чиновник такого ранга не ступал на землю острова Кюсю. Новыми хозяевами владений Като стали верные правительству семьи Хосокава, Огасавара и Мацудайра, благодаря чему вся восточная часть острова перешла под контроль бакуфу.

Таким образом, за первые шесть месяцев правления третий сёгун конфисковал земельные владения у двух из пяти крупнейших провинциальных даймё и показал воинской элите, что твёрдо держит власть и готов действовать решительно.

Следующей проблемой для Иэмицу стали отношения с младшим братом Таданага. Благодаря ровному характеру Хидэтада его отношения с сыновьями были вполне благополучными: они регулярно встречались на церемониях в замке и ездили друг к другу в гости. На совершеннолетие отец выделил младшему сыну провинцию Каи, а в 1624 году добавил к ней ещё две, Суруга и Тотоми. Обладание седьмой частью всех земель семьи Токугава с годовым доходом в пятьсот пятьдесят тысяч коку риса сделало Таданага одним из богатейших даймё, а тот факт, что он поселился в Сумпу, откуда его дед Иэясу девять лет правил страной, указывал на особое положение младшего брата сёгуна в системе власти. После того как в 1626 году Таданага получил придворный ранг Старшего советника (дайнагон), его стали почтительно именовать «дайнагон из Сумпу». Его замок располагался на главном тракте между двумя столицами, поэтому удельные князья по пути на службу и обратно не могли проехать мимо. Многие здесь задерживались и гостили по несколько дней. Эти контакты вызывали тревогу и подозрения советников бакуфу, видевших в младшем брате конкурента Иэмицу.

Осенью 1630 года Таданага провёл в своих владениях массовую охоту на обезьян, наносивших большой ущерб урожаю. В результате было уничтожено более тысячи двухсот животных. Практическая польза мероприятия не вызывала сомнения, но обезьяны издавна считались в Японии священными животными, поэтому их массовое убийство вселило ужас в суеверных крестьян и вызвало волнения, о которых было доложено в бакуфу. Кроме того, если верить семейным хроникам Симадзу и Хосокава, весной 1631 года у двадцатипятилетнего Таданага на почве пьянства помутился рассудок. Его прислуга рассказывала о диких выходках хозяина: напившись, он убил буддийского монаха и одного из своих вассалов, а утром, ничего не помня, вызвал их к себе; в приступе гнева зарубил служанку и велел скормить её тело собакам и т. д. В мае 1631 года уже больной Хидэтада отправил младшего сына под домашний арест в провинцию Каи. Осенью его болезнь обострилась, и Таданага попросил разрешения его проведать, а заодно добиться прощения, но получил отказ.

В январе 1632 года Хидэтада умер, и братья остались один на один. Весной Иэмицу снял домашний арест с младшего брата и разрешил ему вернуться в Сумпу, но осенью того же года обвинил в новых проступках – самовольном строительстве поминального храма для отца, тайных контактах с опальным Като Тадахиро и распространении клеветнических слухов о центральном правительстве. На этом основании земельные владения Таданага были конфискованы, а сам он отправлен под домашний арест в Такасаки под надзор одного из местных военачальников. Действительные причины наказания точно неизвестны. По одной из версий, советник бакуфу Дои Тосикацу по согласованию с Иэмицу разослал нескольким неблагонадёжным даймё провокационное письмо, в котором писал, что разочаровался в третьем сёгуне и предлагает общими усилиями привести к власти его младшего брата. Адресаты немедленно доложили о письме Иэмицу, а Таданага этого не сделал, что и стало основанием для репрессивного указа. Однако документальных подтверждений эта версия не имеет.

Через одиннадцать месяцев, в сентябре 1633 года, третий сёгун погрузился в состояние, которое сегодня назвали бы приступом депрессии, – он потерял интерес к жизни, никого не хотел видеть и полностью устранился от государственных дел. Болезнь продолжалась более двух месяцев. Советники бакуфу держали её в тайне и прилагали все усилия, чтобы вернуть интерес Иэмицу к жизни, но всё было напрасно. О состоянии сёгуна стало известно, и по городу поползли слухи, что если он не поправится, то младший брат может занять его место. Перспектива смены власти не на шутку встревожила ближайших соратников Иэмицу – в этом случае они теряли своё положение. Согласно сохранившимся записям, они не раз обсуждали с сёгуном этот вопрос и советовали ему избавиться от младшего брата, тень которого будет всегда над ним нависать.

Решение об устранении Таданага было принято в ноябре 1633 года, когда Иэмицу почувствовал, что начинает выздоравливать. Отправив в Такасаки вооружённый отряд, он передал младшему брату приказ покончить жизнь самоубийством. Незадолго до этого в письме одному из даймё он писал, что «Таданага стал не нужен» (Бито, 1975). Вопрос о том, что делать с младшим братом сёгуна, долго обсуждался с участием советников и кормилицы Иэмицу – всё-таки речь шла о родном внуке Токугава Иэясу и главном претенденте на пост сёгуна, если бы с Иэмицу что-то случилось. Выполнить щекотливое и опасное поручение вызвался Абэ Сигэцугу, верный вассал и ближайший соратник третьего сёгуна. Он заверил его, что всё понимает и готов выполнить волю Иэмицу даже ценой собственной жизни. Действительно, многие даймё могли выступить против беспрецедентного решения, и в первую очередь хозяин замка Такасаки, где находился арестованный младший брат. В этом случае порученцу Иэмицу пришлось бы действовать силой. Шестого декабря 1633 года двадцатисемилетний Токугава Таданага умер, однако обстоятельства его смерти неизвестны. Официально считается, что он выполнил приказ старшего брата и покончил жизнь самоубийством.

Слухи об алкогольном психозе и буйном поведении Таданага впоследствии широко распространились и живо обсуждались, но многие историки сомневаются в их достоверности. Записи в семейных хрониках Симадзу и Хосокава были сделаны уже после смерти младшего брата Иэмицу, хотя описываемые в них события произошли как минимум за полтора года до этого. Если они действительно имели место, то почему о них вспомнили так поздно? И не связано ли это с желанием оправдать поступок сёгуна? В то же время нельзя полностью исключать и того, что стремление к власти и её недосягаемость вполне могли повлиять на честолюбивого младшего брата и стать причиной психического расстройства.

К концу года болезнь отступила, Иэмицу почувствовал себя лучше и вернулся к обычной жизни. При его активном участии было издано несколько указов, систематизировавших служебные обязанности высших должностных лиц бакуфу и порядок представления документов на утверждение сёгуну. Кроме советников (родзю) в штатном расписании появились шесть должностей их заместителей (рокунинсю, впоследствии вакадосиёри) и начальников магистратов (бугё). Помимо всего прочего эти указы провели чёткую линию между новым сёгуном и старшим поколением чиновников, работавших с его отцом. В течение двух лет они были удалены от принятия решений, их места заняли лично преданные Иэмицу вассалы Инаба Масакацу (1597–1634), Найто Тадасигэ (1586–1653), Мацудайра Нобуцуна (1596–1662), Абэ Тадааки (1602–1675), Хотта Масамори (1608–1651), Абэ Сигэцугу (1598–1651), Миура Масацугу (1599–1641), Ота Сукэмунэ (1600–1680).

Сэппуку

В декабре того же 1632 года Иэмицу реформировал службу тайного надзора и полностью сменил её руководство. Её главной задачей теперь стало предотвращение заговоров. В январе 1633 года правительство разделило территорию страны на шесть регионов, в каждый из которых выехали по три инспектора с заданием выяснить и доложить, чем живут удельные князья и что происходит в их владениях. Особенно внимательно они проверяли состояние укреплений.

Ближайший резерв и опору трёх первых сёгунов Токугава составляли потомственные вассалы и исторические союзники хатамото (букв. «подзнамённые») общей численностью около восьмидесяти тысяч человек. Они в первую очередь назначались на административные должности и получали жалованье непосредственно из казны. Реорганизация этих сил, рост численности и улучшение содержания начались в конце правления Хидэтада и продолжились при Иэмицу. Командирам низших рангов, находившихся в подчинении у хатамото, жалованье было повышено с одной до двух тысяч коку риса, аналогичные прибавки получили и другие категории самураев.

В феврале 1633 года Иэмицу издал указ о нормах воинской повинности для даймё и хатамото. В последний раз эти нормы пересматривались весной 1616 года, сразу после смерти Иэясу. Согласно указу, с каждой тысячи коку риса (тысяча пятьсот центнеров) землевладельцы должны были выставить в случае мобилизации двадцать три бойца и прислать в арсенал бакуфу один лук, одну аркебузу и три копья. По сравнению с 1616 годом норма была заметно снижена.

В июне 1634 года Иэмицу после восьмилетнего перерыва снова отправился в императорскую столицу, теперь уже в качестве фактического правителя. Его сопровождала огромная армия численностью более трёхсот тысяч человек во главе с крупнейшими даймё. Это был абсолютный исторический рекорд – таких процессий в Киото никогда раньше не видели. Вдоль главного тракта собирались толпы крестьян, чтобы посмотреть на грандиозное шествие, растянувшееся на десятки километров. В отличие от Европы в японских городах не было просторных площадей, поэтому главные зрелища разворачивались на дорогах при прохождении по ним крупных процессий.

На дорогу от Эдо до Киото ушло три недели. Одиннадцатого июля Иэмицу вошёл в императорскую столицу и расположился в Нидзё, семейной резиденции Токугава. Цель визита состояла в примирении с императором, пять лет назад ушедшим в отставку в знак протеста против давления со стороны сёгуната. Трон в тот момент формально занимала десятилетняя дочь императора Кадзуко, племянница Иэмицу, однако фактически двором правил он сам.

Император Гомидзуноо приветствовал мирную инициативу сёгуна: сразу по прибытии он предложил назначить его на третью по значимости придворную должность Великого министра (дайдзё дайдзин). Даже Токугава Иэясу был удостоен такой чести только после смерти, а его внук мог занять престижную должность уже в тридцатилетнем возрасте. Зная всё это, Иэмицу отказался, сославшись на то, что ещё слишком молод. В знак примирения он увеличил годовое содержание императора с трёх тысяч коку риса до десяти, что позволило монарху сравняться по уровню дохода с самыми бедными даймё. Решение императора пятилетней давности о выходе в отставку и передаче трона малолетней дочери было утверждено правительственным указом и с этого момента вступило в силу. Иэмицу подтвердил, что намерен неукоснительно следовать требованиям воинского кодекса 1615 года. Таким образом, семилетний кризис в отношениях между сёгуном и императором, вызванный «инцидентом с фиолетовыми мантиями», был преодолён.

В конце июля в замке Нидзё состоялись массовые торжества по случаю смены поколений в правящей династии с участием двух тысяч самых авторитетных горожан (по два человека от каждого квартала). В честь праздника Иэмицу подарил гостям пять тысяч кан серебром. Деньги были распределены в тридцать пять тысяч семей, зарегистрированных в тот момент в столице; на каждую получилось по сто сорок одному моммэ[9 - Денежная единица эпохи Токугава, одна тысячная кан.]. Это были неплохие деньги: в то время на них можно было купить четыре коку риса (шестьсот килограммов), годовую норму питания для четырёх взрослых мужчин.

Находясь в столице, третий сёгун обновил дарственные грамоты на владение землёй и провёл серию переназначений: более пятидесяти даймё переехали на новые места. На третьем году правления он продемонстрировал, что прочно взял власть в руки и готов ею распоряжаться. Этот визит в Киото оказался последним перед большим перерывом – никто из следующих десяти сёгунов сюда не приезжал.

На обратном пути в Эдо у Иэмицу произошёл неприятный эпизод с его дядей Токугава Ёсинао (1601–1650), девятым сыном Иэясу. С ним и его братьями Ёринобу (1602–1671) и Ёрифуса (1603–1661) третьего сёгуна связывали очень непростые отношения, хотя сыновья основателя династии считались главной опорой сёгуната. Богатые и влиятельные, они по возрасту ненамного превосходили Иэмицу и считали себя не столько его вассалами, сколько покровителями и защитниками. Это приводило к недоразумениям. Когда второй сёгун Хидэтада в 1631 году серьёзно заболел, Ёсинао и Ёринобу с войском двинулись в Эдо; формально – чтобы поддержать племянника в случае мятежа. Иэмицу не поверил родственникам и выслал им навстречу вооружённый отряд с приказом возвращаться обратно. Следующую попытку защитить династию Ёсинао предпринял уже самостоятельно в 1633 году, когда Иэмицу заболел и отошёл от дел. Посчитав, что в такой ситуации в замке может произойти переворот, он снова без согласования с бакуфу двинулся к Эдо с большим отрядом. Воинский кодекс такие походы запрещал, но Ёсинао на правах старшего среди оставшихся сыновей Иэясу полагал, что на него этот запрет не распространяется. Иэмицу и в этот раз воспринял действия родственника как угрозу и приказал ему вернуться домой.

Младшие сыновья Токугава Иэясу («три великих дома» госанкэ)