Седьмое Солнце: игры с вниманием

– Ннил? – Катю начала сотрясать крупная дрожь. – Его фамилия Котовский? … Он просто староста нашей группы…

Над головой потемнело еще больше, яркая ломаная линия пересекла небосвод и почти сразу громыхнуло. Здание вздрогнуло, а у припаркованных внизу машин сработала сигнализация.

Он приподнял подбородок, сжимая до боли, откинул капюшон и всмотрелся в лицо.

– Я ведь спрашивал тебя… в клубе… но ты промолчала. Вы сговорились? В тот день… он был в доме Максима. Зашел следом. Почему его никто не увидел? Почему я его не увидел?!

– Способности… у него способности, – пробормотала девушка, высвобождаясь и делая шаг назад. Упершись в ограждение, попыталась выскользнуть вбок. Но Влад отрезал попытку бегства, вновь приобняв за талию. Прошептал на ухо:

– Я отдал содержимое того шприца на анализ. И, догадайся, какой пришел результат?

Катя шумно сглотнула. Его взгляд был совершенно безумен. Ее затошнило от ужаса, перед глазами все поплыло. Он сейчас…

– Верно мыслишь… – кривая улыбка поползла по лицу, – собираюсь скинуть тебя вниз. И на этот раз не во сне.

Над головой вновь сверкнуло, громыхнуло. «Кап… кап… кап…» – забарабанил по крыше дождь и все быстрее и быстрее «кап, кап, кап…» – и через мгновение это были уже не отдельные капли, а целые потоки воды обрушились на землю, слились в единый звук: «ш-ш-ш…» – поглощая людей, улицу и крышу, на которой замерли двое.

Катя всхлипнула. Один раз, затем другой и, не выдержав, громко расхохоталась. Спутник изумленно замер и пропустил резкий толчок ладонями в грудь. Он отлетел на несколько шагов назад, а девушка одним движением вспорхнула на парапет крыши. Раскинув руки, закружилась на месте, подставив лицо под холодные струи дождя. Она стала другой, осознающей окружающий мир с поразительной ясностью. Смеясь и подпрыгивая, рванула вперед по ограждению, смешивая падающие с неба капли с брызгами воды под каблуками.

Влад что-то крикнул, но звук его голоса растрепал по дороге ветер и унес дождь. Но какое значение имеет простая фраза, если чувствуешь состояние человека и то, что он хочет передать словами, воспринимаешь непосредственно, как чистый импульс, как глубинное понимание? С мстительным удовольствием она отметила переход – его замешательство сменилось смертельным испугом. Он бросился следом, держась рядом с ограждением. И Катя ускорила свой сумасшедший бег.

На углу парапета остановилась, стянула и отбросила холодную куртку, насквозь пропитавшуюся водой, откинула волосы, налипшие на лицо, и глубоко вдохнула перед прыжком. И сделала шаг вперед, в бездну, в гигантский промежуток между крышами соседних домов, заполненный лишь воздухом и водами небесной реки, спешно покидающей свои владения. А там, внизу, на дне этой пустоты, сквозь ветер и дождь проступали размазанные очертания улиц и разноцветных огней…

Звон в ушах. Провал…

И она вспомнила…

В тот день с самого утра шел дождь. Последней была анатомия, они проходили иннервацию внутренних органов. И у нее с собой был зонтик. Все сгубил этот чертов зонтик! Там, в трамвае, когда уже ехала домой… сложила его и положила рядом… и вдруг поняла, что должна выйти на другой остановке, чтобы прийти на инициацию… встретиться со всеми в условленном месте… уже встала, сделала шаг к двери… как вдруг:

– Девушка, это вы забыли зонтик?

Нет! Она должна была сказать: «НЕТ»! Но сказала: «да», и начала разворачиваться… Стоп! Вот здесь…

Звон в ушах, провал, скольжение и… зависание. Влад поймал ее руку.

– Нет!!! – застонала от разочарования. Она совсем забыла о парне. И теперь, находясь по другую сторону крыши, была вынуждена висеть на кирпичной кладке, пойманная в ловушку его пальцев.

– Отпусти, – прошипела и с отчаянной решимостью начала раскачиваться, отталкиваясь от стены, пытаясь ослабить захват. Ей нужно было вырваться, нужно было заставить его отпустить… Он не понимал, насколько это важно! Он боялся за нее! Размахнувшись свободной рукой, она с силой царапнула его по тылу ладони. Бледные борозды на коже уже через мгновение потемнели, на них проступила кровь. Щедро разбавленные дождем красные капли срывались вниз, падали на лицо, оставляя пятна на рукаве ее кофты… И с удовлетворением Катя отметила, что кисть руки, мокрая от дождя и крови, медленно и неотвратимо соскальзывает вниз…

И когда падение уже стало неизбежностью, парень, опасно перегнувшись через парапет крыши, перехватил ниже второй рукой. Секунду казалось, что они сорвутся вместе… но он, упершись ногами в угол ограждения, резко рванул на себя. Они завалились назад, на крышу, в большую ледяную лужу.

Девушка лежала на спине и не шевелилась. Ее будто разом лишили всех сил. Одежда давно промокла до нитки, но холод не чувствовался. Не было ни желаний, ни мыслей. Лишь тотальная опустошенность. Она просто смотрела вверх.

Ветел стих, небо посветлело, гроза уходила в сторону, роняя на землю последние мелкие капли.

Я лишь хотел тебя напугать, – хрипло прошептал Влад, – спровоцировать, помочь проявиться другой. Я давно про Котовского знаю… что это был его план… он уничтожил записи с камер в доме Макса, только одну упустил… – его лицо было мертвенно бледным, грудь тяжело вздымалась, а плечи подрагивали. – Больше никогда, слышишь, никогда так не делай! – оперся на локоть и посмотрел на девушку. С его волос капала вода, скатывалась по коже, попадая на ее щеки, подбородок, шею… – Зачем ты пыталась убить себя?

Катя могла бы сказать, что не думала о подобном. Что лишь хотела прыгнуть. Но сейчас все стало безразлично, и она молчала. А потом они долго сидели рядом, и он просто гладил ее по голове.

Глава 25. Разбор полетов

Катя резко пришла в себя. Села и огляделась. Ее кровать, комната… все как обычно. А за окном ночь… В памяти всплыли смутные образы вчерашних событий. И как после парень отвез домой, она переоделась в сухое и сразу отключилась. А сейчас… нервно вскочила. Она что-то должна сделать. Должна. Должна! Или это болезнь так подбирается. Переохлаждение… Менингит… Безумие… Нет… Нет! Лихорадочно заметалась по комнате, вытряхивая содержимое полок и ящичков. Вещи, учебники, тетради… запорхали, загремели, кувырком покатились по полу… Еще коробки под кроватью, коробки с книгами! Прочь, прочь… Нет, не то. Замерла. Еще не хватало родительницу разбудить… Забралась обратно в постель. Закрыла лицо руками и принялась раскачиваться… вперед-назад… что-то должно быть… вперед-назад… в тот день… вперед-назад… Анатомия!!! В тот день была анатомия!

Тетрадь… нет, не эта… и не эта… да где же, где?! Вот же, вот она зеленая обложка! Схватила конспекты по анатомии первого курса. Руки дрожали, ее трясло… быстро перелистывала страницы: здесь, где-то здесь, где-то… Оно! Одна страница вырвана, а несколько строк на следующей немного расплылись от воды… в них шла речь об иннервации сердца. Провела пальцем по ободранному краю листа. Но зачем, зачем она уничтожила лист?! Туман, в голове туман… она кого-то встретила там, в трамвае… голос, кажется, был мужским… точно… Точно! Мужским. Кто! Кто?! Кто ее остановил?! Кто помешал пройти инициацию?!

– В.Д?!

– Да не знаю я! – произнес он сонно. – Я проспал тот день… не имею понятия. Бросай уже этот кипишь… посреди ночи…

– Я была мокрая, – взволнованно затараторила девушка. – Почему? У меня же был зонтик?! Но не насквозь, иначе промокла бы сумка и тетрадь пошла волнами… я всегда аккуратна с конспектами… что могло заставить вырвать страницу?!

– Сказал же, не знаю! – раздраженно бросил В.Д. – Может, под кустик сходила, а подтереться ничего не нашлось…

– Я не хожу под кустики! – возмутилась девушка. – И потом… – прорычала: – я бы вырвала чистый.

– Давай завтра, спать хочу… все равно утром ничего не вспомнишь… – он сладко зевнул и завалился назад в перину, взметнув вверх облако перьев.

А утром в гости пришла тоска. Она неотступно следовала по пятам и подъедала все светлое и хорошее, эмоции, мысли… оставляя в душе безысходность и пустоту. Вчерашние события казались бредом воспаленного разума. Да, переохлаждение и пережитый накануне стресс не прошли бесследно.

Собрание было решено прогулять. Но эта Саша! Позвонила, сообщив, что ее давно ждут… и девушка неуверенно начала одеваться.

В итоге опоздала часа на два. Присутствующие оживленно галдели, но гул голосов смолк, лишь только она переступила порог. Паша опустил глаза, остальные уставились на нее: Мила – с жалостью, Саша – с любопытством, Ольга – с плохо скрываемым злорадством, а Нил… он выглядел откровенно довольным! Смотрел снисходительно-насмешливо, как бы говоря: «Ну что мне с ней делать!».

– Что такое? – растерялась вошедшая.

Он демонстративно откашлялся:

– Да вот, собственно, обсуждали чудеса эквилибристики на крышах высотных зданий…

До Кати медленно дошло и все внутри похолодело.

– Как ты узнал?! Ведь кроме нас там никого не было! – и тут в голову закралось страшное подозрение: – Ты за мной следишь! – закричала, но голос сорвался в противный визг.

Нил прыснул со смеха, остальные тоже захихикали, даже Паша заулыбался, хоть и пытался прикрывать это руками.

Да они просто потешаются над ней! Уязвленное самолюбие призывало развернуться и тотчас же уйти, и больше не возвращаться в это место и к этим людям. Ее лицо отразило всю гамму нахлынувших чувств… И Нил согнулся пополам, не в силах сдерживать накатывающее веселье.

– Перестань! – одернула Мила. – Ей же плохо! – она потянула вглубь комнаты и усадила рядом. – Прости, это моя вина. Кто-то снял тебя с Владом из окна соседнего дома, эта запись попала в местные новости… как попытка самоубийства… а я, не подумав, рассказала в группе…

– О нет, не волнуйся, – быстро добавила экстрасенс, заметив, как по лицу девушки разливается бледность, – на видео вас не узнать, я чисто по энергетике определила.

– Несчастная любовь – не повод бросаться с крыши, – едко заметила Ольга.

– Я не…

– Да-да, – вклинился Нил, порядком истощив свой смехозаряд, – хотелось бы уточнить, что сподвигло тебя на столь отчаянный шаг? – он выудил конфету из вазочки и, освободив от яркой обертки, отправил в рот. – Все-таки счеты с жизнью свести – не вкусняшку съесть, – поведал с набитым ртом.

Катя праведно возмутилась: