Атаман Краснов и Донская армия. 1918 год

Помимо отряда Чернецова под рукой у Каледина оставался партизанский отряд войскового старшины Семилетова (официально существовал с 1 января по 1 июня 1918 г.)[107 - Там же, оп. 1, д. 4175, л. 124.].

Эммануил Федорович Семилетов (1872–1919) – донской офицер, в довоенное время оставил армию по состоянию здоровья, был товарищем председателя «Донского сельскохозяйственного общества». В 1914 году добровольцем поступил на службу, заслужил в боях три внеочередных производства, «Георгиевское оружие» и орден Св. Георгия 4-й степени[108 - Падалкин А. Донские партизанские отряды и их начальники в Гражданскую войну на Дону // Родимый край. № 50. С. 6.]. В конце войны Семилетов командовал сотней особого назначения на Румынском фронте и с этой сотней, собрав вокруг себя группу недовольных новой властью офицеров-фронтовиков, он прибыл на Дон. Костяком его отряда стали казаки сотни «и те, кто пришел с ним из Румынии… вплоть до летчиков»[109 - Он же. Ударные батальоны и казаки в 1917 году // Родимый край. № 112. 1974. С. 15.].

Отряд формировался в Новочеркасске и численно равнялся казачьей сотне. В здании Донского кадетского корпуса начала формирование 2-я сотня отряда. В ее составе – «офицеры, одинокие юнкера, и даже кое-кто из старых казаков, но главная масса партизан состояла из учащейся молодежи»[110 - Сагацкий И. Бой под станцией Должанской // Военная быль. 1956. № 17. С. 1.].

Не имея других сил, донское командование бросило на помощь «добровольцам» отряд Семилетова 14 января. «Походный атаман приказал спешно, по возможности без остановок, отправить из Новочеркасска [в] Таганрог партизанский отряд войск. старшины Семилетова. Нач. штаба походного атамана полк. Сидорин»[111 - ГАРО, ф. 46, оп. 2, д. 30, л. 27.].

Двух партизанских отрядов для спасения ситуации было явно недостаточно, а новые еще предстояло сформировать. Был отдан приказ по Войску № 14. 12 января в полки были разосланы условия службы в партизанских отрядах.

Казакам полагалось жалованье 30 рублей в месяц.

Полувзводным— 40.

Взводным – 50.

Вахмистрам – 60.

Конным за коня ежемесячно – 20 рублей и на снаряжение по 1 рублю в сутки.

Во время военных действий после 4 месяцев – пособие в 100 рублей, после 8 месяцев – 200 рублей, после 12 месяцев – 500 рублей.

Время, проведенное в госпитале по ранению, засчитывается за выслугу.

Уволенному из-за ранения – пособие 500 рублей.

Семье убитого —1000 рублей.

Офицеры служат на общих основаниях.

Обмундирование и снаряжение – казенные.

Партизанам предъявлялось одно требование: «Служба несется на основах строгой дисциплины, беспрекословного исполнения приказаний»[112 - ГАРО, ф. 46, оп. 2, д. 30, л. 34–35.].

Ответы в большинстве своем были отрицательными. «В 13-м полку партизанская сотня не формируется ввиду отсутствия в полку желающих»[113 - Там же, л. 86.], в 42-м и 48-м полках «желающих, кроме офицеров, почти не было»[114 - Там же, л. 89.]. Зачастую формирование тормозилось чисто бюрократическими проволочками. Генерал Потоцкий сообщал с Хопра 13 января, что формирование задерживается из-за того, что нет разрешения платить казакам по 2 рубля суточных, в результате не открывается кредит[115 - Там же, л. 79–80.].

15 января Каледин установил для партизан суточные по 1 рублю и по 3 рубля за дни боев, 16-го он разрешил принимать в добровольческие отряды казаков переписи 1914–1918 гг. включительно, т. е. казаков из наиболее крепких «первоочередных» полков[116 - Там же, л. 42, 54.]. Дело двигалось очень медленно. Начали формирование отряды полковника Быкадорова в Константиновской, войскового старшины Хорошилова в Елизаветинской, полковника Бородина в Котельниково, сотника Суворова в Новониколаевской, отряд в 70 казаков был создан в 9-м Донском полку в ст. Кагальницкой[117 - Там же, л. 42, 89.]. Но как показало будущее, эти отряды так и не сформировались.

В Новочеркасске окружным атаманом Черкасского округа стала формироваться «из непригодных к строевой службе, но способных к труду казаков Черкасского округа 1-я пешая казачья дружина для несения гарнизонной службы». Командовать ею был назначен полк. Попов. От стоявших вокруг Новочеркасска полков затребовали для этой дружины урядников, по 4 от полка…

Но пока подтелковская делегация вела переговоры с Войсковым правительством, казачьи полки держали нейтралитет.

Такое положение не могло длиться вечно. Переговоры были прерваны, так как телеграфисты перехватили переписку Подтелкова с большевиками, в которой тот просил 2–3 миллиона на свержение Войскового правительства.

Пока подтелковская делегация не вернулась к своим и Донской ревком был «без головы», Чернецов получил приказ действовать. 14 января 1918 года начался его последний поход.

Глава 4. Последний поход Чернецова

Формально Чернецову противостояли казачьи полки, провозгласившие и признавшие власть Донского ревкома (таких набиралось больше двадцати) и большевистские войска Петрова и Саблина. Но Красная гвардия была рассредоточена на нескольких направлениях и имела, как считали сами ее вожди, «ничтожную организацию для ведения полевой войны», а снятые с фронта солдатские полки разбегались по домам. «Все уезжают из-за самых жалких побуждений, предавая интересы свободы», – жаловался Сиверс[118 - Какурин Н. Е. Указ. соч. Т. 1. С. 162.]. «Революционные» казачьи полки тоже, «вообще говоря, не желали ни с кем воевать»[119 - Там же. С. 163.].

Чернецову с его двумя сотнями штыков была придана 4-я рота Офицерского батальона Добровольческой армии (50 штыков) под командованием подполковника Морозова, состоявшая в основном из прапорщиков военного времени, в прошлом – студентов Донского политехникума, народных учителей; кадровых офицеров в ней были единицы. Основные силы «добровольцев» в это время перебрались в Ростов. Появись они среди казачьих станиц против «революционных» казачьих полков Подтелкова, и те впрямь могли стать революционными. По данным В. Е. Павлова, 4-я рота выдвинулась на станцию Зверево еще 9 января[120 - Первые бои Добровольческой армии. М., 2001. С. 110.]. Донской артиллерист Е. Ковалев вспоминал, что вечером 11 января 50 офицеров в офицерском собрании в Новочеркасске отобрал сам Чернецов, поскольку часть его отряда была распущена по домам, и на фронте, по словам Каледина, было всего 67 штыков[121 - Там же. С. 232.].

В первый же день выступления (11 января) чернецовцами были без боя заняты Александровск-Грушевский, Сулин, Горная, головная группа заняла станцию Черевково. Серьезного сопротивления можно было ожидать на узловой станции Зверево, где стояли эшелоны 8-го и 43-го Донских полков и сотня 2-го Донского запасного полка, наиболее преданного Донскому ревкому.

Предполагая возможность столкновения с ними, Чернецов вернулся в Новочеркасск за артиллерией. 12 января вечером он прибыл в юнкерскую батарею Миончинского и просил 2 орудия. На батарее уже был некомплект, так как 13 юнкеров были посланы на ст. Чир в распоряжение полковника Мамонтова, и Миончинский отослал Чернецова в штаб Добровольческой армии. Чернецов ответил: «Если мы будем делиться на казаков и «добровольцев», то через два дня здесь будут красные, и не останется ни тех, ни других», после чего поехал к генералу Алексееву.

Корнилов приказал передать Чернецову 1-й взвод юнкерской Михайловско-Константиновской батареи (2-й взвод был послан на Таганрогское направление к Кутепову). 13 января была назначена погрузка, но Чернецов получил известие, что Донской запасной артдивизион, протестуя против увоза их орудий, идет громить Атаманский дворец, и вывел юнкеров к дворцу. Опомнившись, казаки послали делегацию с повинной, а юнкера и орудия снова направились на погрузку.

Эшелон был составлен следующим образом: впереди товарная платформа с орудием, затем паровоз тендером вперед, на нем пулеметы, далее классные вагоны с людьми и товарные с лошадьми, за ними паровоз с пулеметами и платформа с орудием.

14 января эшелон прибыл на станцию Каменоломня, где уже стояли две сотни партизан.

Весь день 14 января чернецовцы переговаривались с казаками, стоявшими в Зверево, по телеграфу. В сумерках чернецовский эшелон подошел к станции. Своих партизан Чернецов предупредил: «Не курить! Соблюдать тишину! Перед нами казаки. Попробуем уладить мирным путем»[122 - Доброволец Иванов. По следам памяти // Вестник первопоходника. № 30. С. 27.]. Казаки стали собираться в ожидании митинга, но чернецовцы внезапно открыли пулеметный огонь над головами митингующих. 8-й и 43-й полки разбежались по домам, сотня 2-го запасного сдала оружие.

Проходя узловые станции и двигаясь вперед, на Каменскую, Чернецов неминуемо подставлял фланг, и даже тыл, под удар большевистских эшелонов со стороны Украины. Поэтому захваченные станции приходилось закреплять, оставляя гарнизоны. Эту роль Чернецов отводил офицерам из Добровольческой армии, так как их появление в передовой цепи чернецовского отряда могло озлобить казачьи полки Донревкома.

В Зверево с полуротой (56 офицеров) остался есаул Лазарев[123 - По другим данным, под командованием Лазарева был отряд (48 офицеров), созданный по инициативе Чернецова для охраны Атамана Каледина и отправленный Калединым на фронт // Родимый край. 1968. № 75.]. Остальная часть отряда, не выходя из вагонов, двинулась на станцию Замчалово. И тут боя не было. Пропущенные вперед подтелковскими казаками красногвардейцы бежали. На самой станции чернецовцы поймали двух «комиссаров», один из которых оказался однофамильцем знаменитого Дыбенко.

Подошли к Лихой, снова начали переговоры с казаками. Дали 15 минут на размышление, время истекло. После двух выстрелов шрапнелью и слабой перестрелки вступили в Лихую. Противник отошел на Каменскую. В Лихой осталась объявившая нейтралитет 5-я сотня Атаманского полка, которую все же разоружили. В столкновении за Лихую чернецовцы потеряли одного убитого – сотника А. Н. Туроверова из офицерской роты.

В Лихой переночевали. Здесь планировалось оставить офицерскую роту, чтобы прикрывать ветку на Украину, на станцию Дуванная. В Каменскую был послан ультиматум сдать станицу, срок его истекал в 12 часов 16 января.

Задолго до истечения срока ультиматума, 15 января в 6 часов вечера на ст. Зверево со стороны Харькова вышла большевистская колонна с блиндированным поездом. Чернецовцы и подошедший им на помощь из Новочеркасска взвод 1-го Офицерского батальона отбивали атаки пулеметным огнем. В 10 часов вечера, когда пулемет заклинило, офицеры, потеряв 1 убитого (сотника В. В. Алифанова) и забрав с собой 5 раненых, прорвались сквозь охватившие Зверево большевистские цепи и ушли на ст. Черевково, к Новочеркасску.

Большевики все же чувствовали себя неуютно меж Черевково и Лихой, занятых партизанами и «добровольцами», и на ночь ушли из Зверево. Станция гордо объявила себя нейтральной.

16-го бой за Зверево возобновился. Чернецов с 4-й офицерской ротой и 1 орудием капитана Шперлинга вернулся от Лихой. С юга, от Черевково, нажал срочно высланный из Новочеркасска весь 1-й Офицерский батальон. Потеряв 1 убитого и 7 раненых, Чернецов восстановил положение, закрепил за собой Зверево.

В это время срок ультиматума, посланного в Каменскую, истек. Была перехвачена телеграмма (приводится с сохранением орфографии): «Скажте там чдо сигодня 12 часов дня ожидается бой подкаменской Чернецов подходит такчдо может быт придтся закрыт кантру прапаст. Паняли? Нач рвлюционый камитет ограбив казначейство кажс скрылся ктя комисар говоритчдо ен назтанции но я был вштабе камитета и там сидят палтара человика тильку штаб занимается прыврженцеми првительзтва…»[124 - ГАРО, ф. 46, оп. 2, д. 30, л. 61.]. Не дожидаясь исхода боя у Зверево, в 3 часа пополудни 16 января эшелон чернецовцев под командованием Миончинского вышел на Каменскую, но у станции Северо-Донецкая его встретили цепи противника.

Чернецовцы высадились из вагонов, юнкера спустили с платформы орудие, их наблюдатель без всякого прикрытия вскарабкался на телеграфный столб. Цепь двинулась на цепь…

С 15 до 20 часов 16 января шел бой. Руководил им поручик Курочкин. На правом фланге противника были цепи Красной гвардии, на левом – цепи лейб-гвардии Казачьего полка. Лейб-казаки почти не стреляли. От их цепи прискакал парламентер, герцог Лейхтенбергский, и предупредил, что лейб-казаки сражаться не будут и уйдут в Каменскую. Лейб-казаки действительно ушли, их сменили цепи красногвардейцев. По другим данным, парламентером прибыл сотник Атаманского полка с двумя урядниками. Он предложил чернецовцам вернуться в Новочеркасск. В ответ Миончинский предложил всем казакам, которые противостояли чернецовцам, собраться вправо от пути (на их левом фланге) и обещал, что по ним стрелять не будут[125 - Лисенко И. Указ. соч. // Вестник первопоходника. № 16. С. 12.]. До темноты красногвардейская батарея обстреливала чернецовцев, но не принесла им особого вреда. Около 20 часов, когда от Зверево вернулся Чернецов, партизанские цепи поднялись на «ура», сбили противника и захватили Северо-Донецкое.

Потери партизан были ничтожны, поскольку красные весь огонь сосредоточили на эшелоне и на орудии. Погибли 2 юнкера, еще 2 юнкера и 1 офицер-пулеметчик были ранены.

Ночь с 16 на 17 января передовые части Чернецова провели на полустанке Северо-Донецкое.

Утром 17 января части Донского ревкома, подкрепленные прибывшими еще 16 числа воронежскими красногвардейцами, двинулись из Каменской в наступление.

Чернецов в это время в Лихой встречался с подтелковской делегацией, которая, возвращаясь с переговоров из Новочеркасска, догнала откатывающуюся на север «линию фронта».

Партизанская разведка донесла, что от Каменской наступает Красная гвардия, донские гвардейские полки, 6-я и 30-я Донские батареи. Приказав арестовать и запереть подтелковскую делегацию, Чернецов отбыл в Северо-Донецкое.

Батареи противника не успели даже развернуться. Стремительной контратакой партизан революционные войска были опрокинуты и побежали к Каменской. Донской ревком в панике бежал на север, на станцию Глубокая, успев связаться по телеграфу с Харьковом и официально признать власть СНК во главе с Лениным.

Преследуя «революционных» казаков и Красную гвардию, чернецовцы прошли Каменскую, перебрались через Донец и вечером 17 января заняли Глубокую, отбросив противника дальше на север, на Миллерово. Противник, выявленный в Глубокой, оценивался чернецовцами в 1500 штыков Красной гвардии (помимо казачьих полков), 4 батареи, 20 пулеметов. В самой Глубокой чернецовцами было захвачено 10 пулеметов.

В суматохе боя и наступления о подтелковской делегации забыли, и ей удалось бежать кружным путем на Миллерово.