Брачный приговор

В каком же циничном и фальшивом мире мы живем. Он только что сказал, что мы не будем устраивать из трагедии спектакль, а между тем мы все играем свои роли. Мне на лицо даже грим успели наложить.

– Я пока что не осознала и могу говорить сумбурно, – я произношу первый абзац текста, который успела выучить. – Я только хочу сказать, что я благодарна за помощь и участие. За все слова поддержки, цветы… Так случилось, что я сейчас в Волгограде, но мне передают все послания, которые приходят в наш дом в Москве. Особенно я хочу поблагодарить Александра Чертова. Он оказался рядом в трудную минуту и взял на себя все официальные вопросы.

Я отпиваю из предложенного бокала.

– Я никогда не была медийной личностью, и так и останется. В нашей семье перед камерами выступал Алексей. Мой муж был очень известен и уважаем, и я очень надеюсь, что погоня за рейтингами не испортит память о нем.

Артем до боли сжимает мою ладонь. Я непроизвольно останавливаюсь, и выходит так, словно я беру передышку из-за нахлынувших эмоций.

– Татьяне сложно говорить, – отзывается Артем и кладет ладонь на мое плечо. – Мы можем отменить вопросы из зала, если вам трудно.

Говорит он мне, но довольно отчетливо, чтобы его слова уловили микрофоны.

– Да, конечно. – Он кивает, хотя я не успеваю ничего сказать. – Я тогда предлагаю перенаправить оставшиеся вопросы господину Чертову. Минутку.

Он приподнимается из-за стола и утягивает меня за плечи следом. Он почти что обнимает меня, как будто я едва держусь на ногах и не сделаю и шага без его помощи. Вот от этого становится тошно. Мне казалось, что ужасно быть фиктивной женой, но быть фиктивной вдовой – еще хуже.

– А как же погибшая девушка? – раздается из зала. – Татьяна, вы знали ее? Есть предположения, кто мог находиться рядом с вашим мужем?

– Это по плану, не реагируйте, – бросает мне на ухо Артем, наклоняясь ко мне. – Эти вопросы висят в воздухе. Будет странно, если они не прозвучат.

Он не останавливается и спешно выводит меня в другую комнату.  Мелькает табличка “служебное помещение”, и я успеваю услышать низкий голос Чертова из конференц-зала прежде, чем дверь захлопывается.

– Вы молодец, – хвалит меня Артем, переводя дух. – Выглядели потерянно. Стоило добавить слез в голос, вообще бы было отлично.

– О чем будет говорить Чертов?

– Без понятия, – он усмехается, – ему текстов никто не пишет. И да, кстати, вам нужно подписать некоторые бумаги.

– О чем речь?

– Вы сейчас сказали на камеру, что Чертов занимается всеми делами. Нужно всего лишь это документально закрепить. Мой босс станет вашим официальным представителем.

– Опекуном? – Я усмехаюсь, чувствуя, как захлопывается ловушка.

– Ну нет, – Артем тянет с улыбкой, – для этого с вами должно случиться что-то страшное. Инвалидность или умственная несостоятельность. Тогда да, он будет распоряжаться вашей судьбой как опекун.

Глава 6

Я отбрасываю ручку прочь. Она катится по столу и вскоре падает на пол. Артем кидает на меня непонимающий взгляд, словно его довод насчет “инвалидности и умственной несостоятельности” должен был убедить меня, а не испугать.

– Как знаете, – произносит он, пожимая плечами. – Время есть, все равно подпишете.

Он забирает листки и засовывает их обратно в кожаную папку. Смотрит на меня с легким разочарованием, но молчит.

– Машину уже подогнали, – добавляет он после нашей зрительной перестрелки. – Можем поехать сейчас, а можете покапризничать и дождаться босса. Поедете с ним.

– Варианты остаться здесь или вернуться домой не рассматриваются?

– Мне о таких вариантах ничего не говорили. Да и что вам делать дома? На вашей улице уже больше журналистов, чем в Останкино. Все слетелись на горяченькое…

В дверь стучат, не давая помощнику договорить. Он отзывается, и в комнату заглядывает мужчина боксерской внешности.

– Охрану всю поменяли, – сообщает он Артему. – В отеле остались только наши люди.

– Отлично, я передам боссу.

– А насчет того… – Мужчина задумывается на мгновение. – Родий. Мы его в подсобке закрыли, ждем дальнейших указаний.

– Хорошо. Пока свободен.

Мужчина уходит, а Артем что-то помечает в своем сотовом.

– Зачем его закрыли в подсобке?

– Что? – Артем поднимает на меня рассеянный взгляд.

– Родий, – подсказываю ему. – У меня отличный слух, и я услышала имя, которое до этого назвала Чертову.

– А, вот в чем дело. Вы пожаловались на него?

– Вроде того.

– Я слышал, ему выбили плечо, когда задерживали. Он буйный и горластый. А в подсобке под рестораном толстые стены, отличная шумоизоляция.

Он говорит об этом тем же спокойным голосом, которым только что общался с прессой. И выглядит скучающим, как будто ничего примечательного не описывает. Обычный рутинный день. Подумаешь, выбили плечо какому-то мужику и заперли его в подвале.

– Что с ним будет дальше, я не знаю, – подытоживает Артем. – Можно вопрос?

– Какой?

– Он реально накосячил? Этот Родий… Или глупость какая?

Я не спешу отвечать, на что Артем усмехается и приподнимает ладони.

– Мне все равно, если честно. Но могу посоветовать на будущее: лишний раз на человека черную метку не бросайте. Вы всего слово скажете, а его из-за этого и покалечить могут.

Он впивается в меня острым взглядом.

– И убить, – добавляет он тише. – Тут вторых шансов не дают и привыкли действовать жестко. Вы освоитесь со временем, а пока просто чуть больше осторожности.

Он кивает мне.

– Может, мне нужна стажировка в вашем мире? Или хотя бы инструкция?

– Господин Чертов выдаст, если посчитает нужным, – Артем добавляет прохлады в голос.

Кажется, я вновь разочаровываю его. На его взгляд, я должна благодарно хлопать ресницами и ловить каждый его совет, как истину, а я вместо этого язвлю.