Рок-звезда для девушки бальзаковского возраста

Рок-звезда для девушки бальзаковского возраста
Аглая Алая

Давай посмотрим правде в глаза, смотрит на меня мой муж. Ты уже старая, и багровая пелена мгновенно застилает мне глаза. Старая?! начинает бурлить во мне возмущение. Да ты ведь старше меня! Мне можно, я мужчина, скромно потупив глазки в пол, отвечает он.***И вот, в свои почти сорок, я осталась на улице ни с чем и вынуждена добывать себе пропитание в поте лица я работаю в клининговом агентстве. Убираю квартиры богачей и разных знаменитостей.И вот однажды я, стоя на коленках, отдраиваю особенно въевшееся пятно в роскошном доме, как кто-то нагло хватает меня сзади Прижимает к себе… Я оборачиваюсь со шваброй наперевес и вижу кумира моей юности. А швабра летит ему прямо в глаз…

Аглая Алая

Рок-звезда для девушки бальзаковского возраста

1

Сегодня перед фитнесом решила забежать к мужу на работу: всё-таки меня очень беспокоит Верочка и этот, как там его… Антон…

Боюсь, что дома она может нас услышать, а у Игоря в кабинете мы всё-таки будем только вдвоём, и он наконец-то спокойно выслушает меня.

А то в последнее время у него так много работы, что мы с дочкой его практически не видим.

Странно, что в приёмной никого нет, и даже его этой обычной пучеглазенькой молоденькой секретарши Галочки. Тем лучше, значит, нам никто не помешает наконец-то нормально всё обсудить.

Распахиваю дверь и захожу в кабинет мужа.

Смотрю на него и уже с порога замечаю, как он всё-таки неважно выглядит. Совсем постарел. Сдал, мой любимый.

У нас всего несколько лет разницы, но посмотрите на меня: кровь с молоком и ягоды в ягодицах, и на моего Игоря – мешки под глазами, одышка, так вдобавок ещё и как-то странно пыхтит, покрывшись испариной, и мне кажется, что его сейчас хватит удар.

– Майя? Что ты здесь делаешь? – сдавленным голосом произносит он, и я ещё больше начинаю переживать за здоровье своего суженого.

Красный, как рак. Это всё его стейки и посиделки с важными клиентами до ночи. Сколько раз я ему говорила, что в нашем возрасте пора бы уже ложиться спать пораньше!

– Игорь, нам надо поговорить, – плюхаюсь я в кресло напротив, небрежно бросив рядом свою спортивную сумку.

– О чём? – странным голоском пищит он, и я начинаю не на шутку переживать за своего мужа.

– Игорь, с тобой точно всё в порядке? Как ты себя чувствуешь? Ты мерял давление сегодня? – уже вскакиваю я на ноги, чтобы пощупать ему лобик, как заботливая жёнушка.

Всё-таки у нас в семье Игорь – кормилец и опора, а я прикрываю тылы.

– Всё нормально! Я в порядке! – вдруг совсем несвойственным для него фальцетом выкрикивает мой муж, и я от неожиданности падаю обратно на стул.

– Ты точно уверен? – ещё раз переспрашиваю я, чтобы удостовериться, что мне не нужно срочно вызывать скорую и делать ему непрямой массаж сердца.

– Да, я уверен, – уже более спокойным тоном отвечает Игорь, и его лицо начинает немного светлеть, розоветь, как нежная заря на восходе. – Так что именно ты хотела обсудить? И почему нельзя это было сделать дома? – уже принимает мой муж более властную позу босса, только, правда, он, видимо, забыл, что я не одна из его многочисленных подчинённых.

– Меня беспокоит Верочка, – выпаливаю я. – Девочке всего девятнадцать. Я боюсь, что она совершит непоправимое, – начинаю я. – Этот её Антон, ты знаешь, он мне совсем не нравится… – и тут я вижу, как снова неестественно дёргается мой муж.

– Нашей дочери уже девятнадцать, – выдавливает из себя Игорь. – Совсем как тебе, когда мы с тобой поженились, – напоминает он.

– Вот именно! – восклицаю я. – И я уже была на последнем месяце! Я не хочу такой же судьбы для своей дочери! Она ведь совсем ещё ребёнок! Ей надо сначала закончить институт, погулять хорошенько, а потом уже думать о мальчиках! Точнее, о замужестве и о серьёзных отношениях! – поправляю я себя.

И я снова замечаю, как меняется в лице мой Игорь.

– Пости, дорогой, я совсем не хотела тебя обидеть, – встаю я и направляюсь к нему. – Я вообще считаю, что мы с тобой сделали всё правильно, и наша дочь – это самое лучшее, что произошло со мной в жизни, но сейчас же совсем другие времена, ты же понимаешь… – подхожу я к нему, чтобы обнять его, успокоить.

Потрогать его подозрительно красный лоб, в конце концов! Ну не нравится он мне! Что-то с ним определённо не так.

Это ведь моя прямая обязанность – заботиться о своём муже, пока он вкалывает и обеспечивает нам с Верочкой безбедную жизнь.

– Как ты себя чувствуешь, любимый? – прижимаюсь я губами к его разгорячённому лобику, и, случайно скользнув взглядом вниз, вижу его расстёгнутую ширинку и приспущенные штанишки дорогого итальянского бренда.

И понимаю, что моему Игорьку хорошо.

Даже слишком хорошо.

Всё ещё словно в полусне я разглядываю, как под столом пучит свои голубые глазки Галочка, вижу её молодую налитую грудь в чёрном кружевном бюстгалтере, чулки на резинке, и на этом её одежда заканчивается…

Мне так и хочется спросить у Игорька, почему же он так мало платит своим сотрудницам, что они вынуждены ходит на работу голышом…

Пока до меня наконец-то не доходит.

Классика жанра.

Муж с молодой, хоть и с немного страшненькой, похожей на лягушку, секретаршей.

Жена, застукавшая их в кабинете.

Скукоженный от страха огурчик Игорька. Который и так-то не сказать, чтобы был гигантским бананом…

И я искренне не понимаю, зачем этой молоденькой дурочке мой престарелый муж. У него же одышка. Повышенное давление. Пивное брюшко: вон, вывалилось из-под брючек, как у колорадского жука на грядке.

– Галина, выйдите пожалуйста, – грозным начальственным тоном вдруг произносит мой Игорь, и испуганная девица выпрыгивает из-под стола, как ошпаренная мокрица, сверкая своими голыми розовыми ягодицами.

С явными следами шлепков на коже.

Да чем они тут занимались?!

Хотя, и так понятно…

Беру себя в руки.

Усаживаюсь напротив своего благоверного, скрестив на груди руки, ожидая услышать кучу извинений.

Я жду.

И то, что произносит мой Игорь, совершенно не вписывается в мой жизненный сценарий.

Я готова понять, что это не то, что я думаю, что это первый раз и больше не повторится, и что у них вообще ничего не было, я как раз подоспела вовремя…

– Очень хорошо, что ты наконец-то знаешь, – спокойным голосом произносит муж, застёгивая свою проклятую ширинку. – Я давно хотел тебе рассказать.

– Давно – это сколько? – на автомате переспрашиваю я.