Тайна рукописного Корана

– Представь, это я! – Конь под Хасаном неспокойно кружился, словно бы гнев хозяина передался и ему.

– Но я же тебя убил?! Там, в Большом ореховом лесу!..

Как говорят, у страха глаза велики. В банде Саида, когда он промышлял в Большом ореховом лесу, был один трус по имени Абдул-Азиз из Катагни. Послали его как-то за кислым молоком в Башлыкент. Воротился он ни с чем. А дело было зимой. И начал он рассказывать задыхаясь, что встретил, мол, на дороге сорок снежных барсов.

– Не перехватил ли ты? Ведь известно, что барсы вообще стадами не ходят, – возразили ему.

– Ну если не сорок, так двадцать.

– И по стольку они не ходят.

– Допустим, их было восемь.

– И по восемь их никто никогда не встречал.

– Не восемь, я хотел сказать – четыре…

– И четыре не могло быть.

– Ну два?

– И двух не было.

– Один был барс.

– Нисколько не могло быть! Потому что всем известно, барсы обитают в горах, а не в этом лесу.

– Но следы-то были?

– Откуда им было взяться, следам, когда барсов в ореховом лесу не бывает?

Тогда Абдул-Азиз, ничего больше не найдя в свое оправдание, воскликнул:

– Но кусты-то ведь шевелились!..

Саид Хелли-Пенжи тоже оказался не лишенным страха и суеверия, он был поражен, как это мог остаться в живых человек, в которого разрядили наган.

– Не веришь, Саид? Говоришь, убил ты меня? Не знаешь, похоже, моей способности воскресать? Ха-ха-ха, ну и вид у тебя сейчас, будто ты надел на себя саван!

– Но я же разрядил в тебя весь наган?!

– Значит, это ты стрелял? Я и правда слыхал во сне какие-то выстрелы.

– Ты не человек, ты дьявол! Страшнее дьявола! Сгинь! Я не хочу тебя видеть.

– Ну нет уж. Я очень рад нашей встрече. А ты, я вижу, ранен и кто-то перебил тебе правую руку?..

– Но левая еще цела, Хасан из Амузги! – Саид вмиг вскинул винтовку, хотел выстрелить, но Хасан опередил его – в мгновение ока у него в руках оказался наган и… раздался выстрел. Винтовка вылетела из рук Саида Хелли-Пенжи…

Наган у Хасана из Амузги был особенный, испытанный – образца семнадцатого года. Изготовлен в кузне его отца Ибадага, единственный и неповторимый.

– Все еще не веришь, что предательская пуля меня не берет? Не знаешь разве, что я ношу кольчужную рубаху, кованную моим отцом? Э-эх, Саид Хелли-Пенжи, а ты ведь клялся быть мне братом!

– Безбожник и дьявол не может быть мне братом! – крикнул Саид.

– Ты хочешь сказать, что твой аллах посоветовал тебе предать меня? Тогда почему же он не вложил пули в холостые патроны в твоем нагане?

– Ах вот оно что? Значит, ты зарядил мой наган холостыми патронами?! – карие навыкате глаза Саида загорелись злостью.

– Да, и потому, как видишь, я цел.

– Выходит, ты не доверял мне?..

– С тех самых пор, как я узнал, что ты подслушал мой разговор с комиссаром, Саид Хелли-Пенжи. К сожалению, подлый убийца, ты опередил меня, назвался сыну Али-Шейха моим братом!

– Я никого не убивал!..

– Ты убил ни в чем не повинного, уважаемого старика Абу-Супьяна. Не двигайся с места, если не хочешь, чтобы я продырявил твой паршивый мозг! А моя пуля, ты знаешь, бьет без промаха…

– Как не знать. Рука у меня ранена, это ты…

– Должно быть, всего царапина?

– Позволь мне перевязать ее.

– Перевязывай. Я даже готов помочь тебе, хотя ты трижды достоин смерти. Не из жалости, просто ты мне еще нужен. Не ожидал я так скоро тебя встретить.

Хасан слез с коня, подошел к Саиду Хелли-Пенжи и помог ему перевязать руку.

– Похоже, я отвоевался, – проговорил Саид. – Куда теперь податься? Кроме тетки, никого у меня не осталось…

– У тебя еще есть родные. Вот не думал…

– Она глубокая старуха. Вырастила меня и выходила, когда оспой болел…

– Ну, поговорили, и хватит. А теперь ближе к делу: – признавайся, где коран с медной застежкой?

– Будь он трижды проклят, из-за него я теперь калека.

– У негодяев, говорят, как у собак, все быстро заживает. Так где коран?

– Не знаю.

– Я бы не советовал тебе понапрасну отнимать у меня время. К тому же, если ты хочешь, чтоб твоя старуха тетка еще раз тебя увидела, говори все, как было… Итак, ты убил Абу-Супьяна и завладел кораном?..

– Да не убивал я его, говорю же. Это один из двух моих спутников всадил в него кинжал. Ты же знаешь, что я с кинжалом дела не имею.

– Где коран?