Академия высоких и низменных искусств

– Да-да, конечно, Протупина Пропердолевна, как скажете, как скажете… – ехидно прошипел вслед Котопырь.

*

Фёдор вышел за дверь и быстрым шагом направился по коридору подальше от злосчастного кабинета. И только на втором повороте понял, что совершенно потерялся. И не знает не только где нужная аудитория, но и где он находится вообще. К счастью, на горизонте как раз показалась тройка существ, которые шли навстречу.

– Прошу прощения, не подскажете, где четвёртая аудитория?

Четверо волшебных существ: два эльфа в бежевых мантиях, крылатый парень в столярном фартуке и абсолютно голый фавн – смерили его с ног до головы презрительными взглядами и прошли мимо. Федя тяжело вздохнул. Его начинало заполнять давно забытое чувство отщеплённости от мира.

Молодой человек два года назад закончил факультет менеджмента. Об институте у него сложилось двоякое впечатление. С одной стороны, преподаватели хорошо относились к зануде-ботанику, а с другой – стоило попасть на экзамене не к «своему», так начинались разносы. Тут не так, там не этак. Поэтому сессий он ждал даже с большим ужасом, чем самые отъявленные раздолбаи. Так и не получив заветный красный диплом, Федя вылетел из стен альма-матер, чуть не снеся двери с петель. Добавить к этому натянутые отношения с сокурсниками – и картина становилась полной. И вот теперь судьба его закинула в учебное заведение, где он снова занимал последнее место в пищевой цепочке.

– Р-рав!

Федя, погрузившийся в свои мысли, резко обернулся и увидел ещё один кошмар. На этот раз из детства.

– Гр-р-р! Рав! Рав!

– Мухтар?! Я думал, ты давно сдох, – невольно вырвалось у парня, ведь прошло больше пятнадцати лет с момента их последней встречи.

– Сам ты сдох! – злобно прорычал пёс. – Ссыкун несчастный!

«Ну вот, в добавок к коту теперь и говорящая собака», – обреченно подумал Фёдор.

С Мухтаром его связывало куда более неприятное воспоминание, чем с институтом. Пёс покусал его, когда Фёдор был совсем мальчишкой, лет в семь или восемь. Сначала хватанул за ногу, а потом повалил на спину и стал грызть руки, которыми маленький Федя пытался закрыть лицо. К моменту, когда на крики и рык прибежали хозяева, мальчик был весь в крови и с намокшими штанами. Пса не пристрелили, как настаивал Федин отец, но отослали в деревню сторожить дом. С тех пор мальчик шугался даже пекинесов.

Прошло пятнадцать лет, и вот Мухтар стоит перед Фёдором. Такой же серый, лохматый и не менее злой. Парень поймал себя на том, что у него трясутся колени и зудит в паху. Но он уже взрослый мужчина и не должен был поддаваться детским страхам.

– А ну прочь с дороги, псина сутулая! – страх был, даже ужас, но удивительно быстро переходил в хамство.

– Я тебе сейчас яйца отгрызу! Ты кто такой вообще, что решил мне угрожать? Я тебя тут в первый раз вижу, – принюхался Мухтар. – Придёшь ко мне на пару – пор-р-рву нахрен.

– Ты ч-что, преподаватель? – Федя аж икнул от неожиданности.

– Да уж не паршивый студентишка. А ну, пшёл отсюда!

Федя собирался удалиться с гордо поднятой головой, но обнаружил себя в ужасе несущимся по коридорам старинного здания.

Он влетел в уборную, где заперся в кабинке и экстренно справил нужду. Опёрся о стену и закрыл глаза. Как его так угораздило? Повёлся на красотку – и вот что вышло. Такими темпами и целибат можно принять.

– Тос-с-с-скуеш-ш-ш-шь?

Шипящий голос выдернул Федю из унылых размышлений. Он открыл глаза и замер на месте. Перед ним, примерно на уровне груди, покачивалась голова гигантской змеи. А тело… Тело, судя по всему, уходило в недра канализации.

– Да так, чуть-чуть, – с нервным смешком вырвалось у парня.

– Тебе нужна помощ-щ-щь? Я умею многое…

Парень судорожно вздохнул, пытаясь представить вариации этого «многого». Стало совсем не по себе.

– А я это… Сам справляюсь обычно, – он осторожно заложил руки за спину и нащупал ручку.

Дальнейшие события развивались стремительно. Акробатическим движением Фёдор упал спиной назад в открывшуюся дверь, успев при этом вывернуть руку и со всей силы захлопнуть кабинку обратно. А затем вдарил по тапкам с такой скоростью, что даже гепард мог позавидовать. Похоже, с туалетами в академии у Феди отношения тоже не задались. Да и что вообще хорошего можно ждать от предмета, который в обратную сторону читается как «затину»?

– Ну клас-с-с… Я так никогда не закрою пс-с-сихотерапевтичес-с-скую практику, – раздосадовано прошипела змея. – Может, поис-с-скать клиентуру где-нибудь ес-с-сщё?

Федя нёсся по коридорам школы, уже начиная выдыхаться. В конце концов, вряд ли змеи развивают большую скорость. Можно и притормозить. Он пытался восстановить дыхание и привести мысли в порядок. Шёл и шёл вперёд. Нужно было искать лекционный зал, но парню было уже почти всё равно.

Вдруг из-за поворота шаркающей походкой проковыляла Поркупина Пинкушоновна. Близоруко сощурилась и полезла в карман за очками. «Да ну нафиг!» – подумал Фёдор и рванул в противоположном направлении. Впереди показалась группа из трёх студентов, на этот раз людей. Федя с облегчением вздохнул и приблизился к ним, проведя пятернёй по волосам, чтобы пригладить их после бешеного забега.

– Ребят, я новенький, подскажите, где четвёртая аудитория?

Светловолосая девушка прыснула в изящный кулачок, парни переглянулись и заржали. «Ну вот, и эти туда же», – хмуро подумал Федя и собрался было уйти, как его остановили.

– Слушай, кто тебе сказал про четвёртую? – спросил брюнет с зелёными глазами в круглых очках.

– Да Порфирьевна ваша.

– Ты что-то перепутал, парень. Лекционных аудиторий здесь только три. И все они на втором этаже. А четвёртая… – он переглянулся с остальными и не стал сдерживать улыбку. – Четвёртая – это наливочная, в которой собираются студенты, чтобы отдохнуть после занятий. За стенами академии, конечно.

Федя стал пунцовым, как варёный рак, чем вызвал новую волну смеха. Но на этот раз он, на удивление, был доброжелательным. Высокий блондин в модных полутёмных очках протянул Фёдору руку и представился:

– Я Лёха. Можно просто Лось. Это Ленка, или Устрица. А этот жгучий брюнет – Зануда.

– Я Фёдор.

– Отлично. Будешь Фродо.

Федя обрадовался:

– А вы тоже фанаты Толкина?

– Не, я только фильм смотрела, – сообщила светловолосая Ленка-Устрица.

– Я тоже, в переводе Гоблина, – добавил Лось и заржал.

– А я в настолку играл. Забавная.

Парень немного сник, но сделал ещё одну попытку наладить мосты.

– Слушайте, так куда же мне идти? Нужно на лекцию по какому-то золотому сечению.

– Да забей, – хрюкнул Зануда. – Никому оно в современном мире не нужно. Все творят, как хотят. И чем более всратое произведение у тебя получается, тем больше бабок за него заплатят.

– Примерно так и работает, – подтвердила Устрица. – Я занимаюсь живописью.

– Живописю, – прокомментировал Лось.

– Живописью, – надменно повторила девушка. – И своими картинами никак не могу пробить потолок… или дно, где лежат настоящие деньги.