Ключ от чужой двери

Айрис пожала плечами: можно подумать, у неё есть выбор. Неподалёку девчонки устроили догонялки, им хорошо здесь, у них есть любимая лошадь и длинные летние каникулы впереди – а в их возрасте это же целая жизнь.

О чём тут думать?

Глубоко вздохнув, она сказала Адаму, что готова ко всему.

И вот чего папаше Керуку не сиделось на своём ранчо?

ГЛАВА 3. НАСТОЯЩАЯ ЖЕНЩИНА И САПОГИ МЕЧТЫ

Обычно по субботам Айрис отсыпалась за все ранние недельные подъёмы, не спеша завтракала, пила кофе и, лениво листая ленты в соцсетях, скользила по тонкой плёнке вирта, которая позволяла ей оставаться в курсе новостей и сохранять при этом эффект неприсутствия. С годами ей всё меньше хотелось активно поддерживать дружеские и родственные связи – да и родственники (не считая отца, конечно) сами не рвались общаться. Мать, с которой Айрис с юности была не особо близка, вполне удовлетворяли несколько звонков в месяц. Главной и единственной страстью теперешней жизни Даны стала религия.

Неторопливые субботние утра Айрис плавно перетекали в полдни. После обеда она ехала на встречу с подругами или в салон красоты. Работающая на износ женщина имеет полное право почистить «пёрышки». Да и неработающая – тоже.

Сейчас, оглядываясь назад, Айрис понимала, что непозволительно долго шла к самой возможности позволить себе час-другой в неделю, чтобы немножко больше полюбить себя. Это оказалось так сложно: признать за собой право быть не только дочерью, мамой, женой (пусть и бывшей). Колесо женских обязанностей издавна бежит по кругу жёстко регламентированных ролей, из года в год повторяясь в каждом дне, и женщина теряет себя, постепенно растворяется в близких, забывает, что она – особенная, уникальная, отдельная – тоже есть.

И что она не просто есть, но и имеет право быть разной. В том числе и неудобной.

Правда, в эту субботу уже привычный распорядок Айрис дал сбой, и всё пошло не так. Майкл уже с восьми утра заявился к дочери – и заявил с порога, что покупать форму для занятий они поедут вместе.

«Да, папочка, конечно, папочка, тебя мне только и не хватало – особенно после вчерашнего заявления, что в седле я сижу чуток получше мешка с картошкой», – подумала Айрис, до сих пор переживающая недавний позор по вине несдержанного отцовского языка.

Накануне Полли настояла, чтобы «мамочка попробовала покататься на Дикси». Айрис было уперлась, но дочь взглянула на неё с нескрываемым детским горем, словно отказ разделить новую радость ранил её в самое сердце. И Айрис, незаметно вздохнув, решила, что улыбка дочери дороже вероятных рисков.

Но тут же выяснилось, что Айрис не под силу самостоятельно забраться на спину неспокойной кобыле. Посадочный блок тоже был бесполезен, потому что при виде него Дикси пучила глаза и отпрыгивала так резко, будто её этим пластиковым предметом били каждый день.

– Будешь запрыгивать на неё с забора! – энергично объявил Майкл.

Айрис закатила глаза.

– Пап, мне тридцать восемь лет, я – аудитор, банковские аудиторы не прыгают с забора на полоумных лошадей!

– Пф-ф! – Ничто на свете не могло изменить планов упрямого Майкла Керука. – Ничего, лезь давай. Мы её придержим.

Придерживать Дикси было жизненно необходимо: противная зверюга то и дело поворачивалась к забору мордой. Майклу вместе с Шерил пришлось подпереть её сбоку, пока Полли висла у неё на поводьях. Ухватившись за гриву, Айрис осторожно перебралась с забора на лошадиную спину. На всякий случай прошипела кобыле грозно: «Убью, стерва!».

Полли отпустила повод…

Вот тут и выяснилось, что Дикси не желала передвигаться каким-либо другим аллюром, кроме рыси. Шаг? Какое там! Айрис натягивала поводья, кобыла задирала голову, широко открывая рот, но продолжала бежать вдоль стены манежа, будто карусельная лошадка.

– Как её остановить? – крикнула Айрис, чувствуя, как ноет уже отбитый копчик.

– Никак, – Полли словно бы извинялась. – Мамочка, я с неё обычно на ходу спрыгиваю.

Майкл с довольным видом подтвердил: так и есть, внучка у него настоящая золотая девчушка Дикого Запада, сразу видно, что его родная кровь. Да чего тут сложного: спрыгиваешь, не отпуская поводья, и кобыляка сама встаёт рядом как вкопанная. Только следить надо, чтобы зубами за плечо не прихватила.

Айрис, продолжая безнадёжно трястись на бешеной зверюге, краем глаза заметила, как кто-то вбежал в ворота и, дождавшись, когда лошадь с ним поравняется, ухватился за повод.

– Адам! Слава богу!

– Слезайте! – Новый знакомец выглядел если не рассерженным, то не на шутку встревоженным.

Айрис, счастливая уже от того, что не пришлось изображать из себя каскадёршу, немедленно провозгласила Адама настоящим рыцарем и своим спасителем. А папаша Керук… Он недолго думая заявил, что Айрис, сидевшая в седле – да-да, как мешок с картошкой, именно! – особо ничем и не рисковала.

Заметив, как раскраснелась раздосадованная Айрис, Адам милосердно увёл тему разговора и назначил время первого занятия.

И что, сегодня виновник её позора сидит на её же кухне и диктует какие-то там условия? Вот уж дудки!

Через полчаса энергичных препирательств, пары глотков кофе и наспех проглоченного бутерброда Айрис выскочила из дома, так резво хлопнув дверью, что пресекла папашино напутствие. Наверняка он желал хорошего дня, просто очень витиевато, в его фирменном стиле. И список покупок не успел всучить, какая печаль, можно подумать, Айрис бы им воспользовалась.

Её рыжий кот Ханни, растянувшийся поперёк подъездной дорожки, шевельнул драным ухом и утробно мяукнул в знак согласия. Уж он-то хорошо знал характер хозяйки и пределы её терпения. Айрис ласково почесала коту подбородок: явился, пропажа! Сутки пропадал, пожалуйте, вернулся – отощавший и довольный. Вот уж кто не страдает от недостатка свиданий, да и недосып у него явно слаще хозяйкиного.

Навигатор, гнусавя больше обычного, посоветовал сначала занять левую крайнюю полосу на пятиполосном шоссе, потом напомнил, что через триста метров надо повернуть направо. Естественно, поворот Айрис пропустила, после чего занудное устройство не преминуло разразиться очередными бесполезными советами. Прокляв трижды идиотский навигатор (ну не признаваться же, что сама запуталась?), минут через сорок петляний по закоулкам она всё-таки доехала до магазина.

Честно сказать, Айрис ожидала большего. Может, зеркальных стекол этажа в три или там мускулистых ковбоев на входе – но нет, всё здесь выглядело просто и скромно. Магазин спортивного конного инвентаря оказался всего лишь длинным деревянным павильоном под белой крышей.

А вот внутри оказалось неожиданно много места, и хорошо пахло – кожей. Айрис с детства любила этот запах. Когда ей было три года, и отец, такой огромный, внезапно объявлялся после долгого отсутствия и подхватывал её на руки, от него пахло именно так: сыромятной кожей и лёгкой горчинкой парфюма.

– Добрый день, – немного протягивая гласные, мелодично проговорила возникшая перед Айрис продавщица. – Могу я вам что-то подсказать?

И тут до Айрис дошло, что подсказывать ей придется всё. Вокруг было столько секций, рядов, полок и вешалок, заставленных и увешанных бесконечным количеством товаров, что она поняла – в одиночку ей отсюда и до вечера не выбраться.

Набрав полную грудь воздуха, Айрис шагнула в неизбежное.

Ох, какие это были сапоги… Мечта! Тёмно-рыжие, с длинными острыми носами, с небольшим квадратным каблуком и с тиснением на голенищах… Боги, да она в них сразу же влюбилась! Её даже цена не испугала; она уже прижимала сапоги к груди, представляя, как шикарно они будут смотреться с только что купленными бриджами горчичного цвета, ярко-синей рубашкой и замшевым рыжим пиджаком, как мелодичный голос продавца-консультанта вернул её на землю. Да что там вернул – вбил в почву по самую макушку!

– Вы в них выступать будете?

Всё ещё витая в мечтах и не замечая подвоха, Айрис согласно кивнула, воображая, что в таком великолепии она может именно что выступать по земле – павой, никак не меньше.

Но продавщица была неумолима и продолжила утюжить розово-зефирные замки её мечты асфальтовым катком профессионального сарказма:

– Или всё же вам для тренировок обувь нужна?

Айрис почуяла неладное.

– Ну да… Для езды… верховой…

Девушка мило улыбнулась и повела рукой куда-то в сторону, указывая на совсем другие ряды:

– Тогда позвольте предложить вам это.

«Этим» оказались чёрные, вроде бы резиновые сапоги с голенищами едва ли не под колено. Консультант Айрис почему-то назвала их «высокими кадетскими ботинками» – словно бы внушительная формулировка могла хоть как-то украсить эти во всех отношениях безнадёжные выкидыши стиля.

С такой ужасной обувкой горчичные бриджи теряли всяческий смысл. Во-первых, сапоги были не в тон всему остальному, во-вторых, скрывали ноги наполовину. Ну и вообще, как можно хорошо выглядеть в этом каучуковом кошмаре?

Настроение Айрис резко валилось вниз, как котировки биткоина по осени. Видимо, прочитав разочарование на её лице, провожатая в царстве Аида потянула клиентку дальше по ряду и сняла с полки что-то пёстренькое и вполне даже миленькое – если не сравнивать с рыжими, влекущими, невероятными…

– Вот, посмотрите, весь этот ряд отведён под цвета повеселее. Мне кажется, мы непременно что-нибудь вам сейчас подберём.