Распад

Я не успел сделать и двух подходов отжиманий, как дверь в камеру открылась – выходи! Меня завели в караульное помещение, в бодрствующей смене меня поджидал осунувшийся, похудевший Дерибас.

– Здравствуй Злобарь!

– Здрасте.

– Я долго думал, что в моих размышлениях не так? Что – то не сходится. Вроде бы ты причастен ко всем смертям, произошедшим в последнее время, но прямых доказательств твоей вины нет. И при этом, ты ведёшь себя так нагло, будто ты невиновен, или тебе известно что – то такое, что неизвестно остальным. Я навёл о тебе справки, и выяснил, что ты – непростой сучий потрох. Кем тебе приходится полковник семьдесят пятой части Банько? Его не Евгений зовут, случаем? Очень удачно было бы – Е Банько! А?

– Тупая шутка, не ожидал от вас.

– Что? Правда? Не ожидал? Ну, так кто он тебе?

– Никто.

– Этот «никто» каждый день звонит полковнику Дуровцу, и интересуется – как тебе сидится? Когда тебя освободят? Удивительное любопытство, тебе не кажется?

– Нет. Как вы говорите его фамилия? Надо запомнить, поблагодарить за заботу после дембеля.

Дерибас громко расхохотался – после дембеля? Ты всерьёз рассчитываешь дембельнуться? Ты отсюда прямиком в дисбат поедешь, а может быть и в зону, это уж как повезёт. На тебе висят три трупа, плюс покушение на жизнь офицера при исполнении, и при таком раскладе ты рассчитываешь уволиться в запас?

– Да, и выйду через первый КПП, а…нет.

– Дощло?

– Угу. Я отсюда выеду на машине, с вами в качестве шофёра.

– Да ты оптимист! Безнадёжный! Полный неадекват! Значит, разрешишь мне порулить машинкой, везущей тебя на дембель? Ахаа – ха – хаа! Давненько я так не смеялся!

– Заметно. Вы вообще плохо выглядите, какие – то проблемы дома?

– Чччто? Что ты знаешь о моих проблемах?

– Ничего. Просто предположил.

– Закрыли тему. Идём дальше. В твоём личном деле сказано, что твой отец – инженер в Росагропром…пусконаладке, вот же название, какой идиот придумал…так вот, я навёл справки, инженера с такими данными в этой спукско…насадке…в общем, такого человека там нет, и никогда не было. Кто твой отец? Каким образом ты, наглая москальская рожа, оказался в подмосковной воинской части? Молчишь? Вот причина твоей наглости, ты – оборзевший от безнаказанности мажор, ты думаешь, что тебе всё можно? Я докажу тебе, что ты ошибаешься. Будешь сидеть, также как и все.

– Это вряд ли.

– Помечтай. Богатый папаша тебе не поможет, так и знай.

– Я прошу прощения, для чего я здесь? Выслушивать ваши угрозы мне малость надоело, может быть, у вас есть что – нибудь по существу?

– Кхгм. Действительно, я отвлёкся. Итак, я проанализировал обстоятельства гибели Филимонова, Тетери, случай с Вафиным, и пришёл к выводу, что заблуждался. Я исходил из предположения о том, что ты действовал в одиночку, но это предположение было ошибочным, каждый раз (за исключением Пакуши, его ты убил сам), рядом с тобой был ещё один человечек, смекаешь, о ком я говорю?

– ?!

– Я говорю о несчастном Мамчике, которого ты запугал своими угрозами, и сделал соучастником своих преступлений. Он боялся твоей мести и молчал, но сейчас, когда ты оказался на гауптвахте, рядовой Мамчик встал на путь исправления, дал против тебя показания – вот они! Целое дело, твоё дело, это твой приговор, сука ты хитрожопая!

Настала моя очередь смеяться, я хохочу долго, наслаждаясь недоумённым выражением лица Дерибаса.

– Ой, рассмешил, укатайка, как там ты сказал – «несчастный Мамчик», умора!

– Опять бредишь, он дал показания, и всё встало на свои места, все тёмные пятна твоей истории побледнели и прояснились…

– Красиво говорите…

– Издеваешься? Ну – ну.

– Что же рассказал вам «несчастный Мамчик»?

– Нет, так не получится, я хочу устроить между вами соревнование – кто из вас больше напоёт про другого, рассказывай!

– Нечего рассказывать, вы не поверите, но моя совесть чиста, я – не убийца, я хорошо сплю по ночам, я – не виноват.

– Я так и думал, в следующий раз я устрою вам перекрёстный допрос.

– Отлично!

– Ладно, ты уверен, что не хочешь мне ничего рассказать? Точно? Тогда на сегодня всё. В камеру его! Да, если передумаешь, и захочешь сообщить что – то, обратись к начальнику караула, он свяжется со мной.

29.

– Мультики любишь?

– С какой целью интересуешься? Хочешь стать моей Белоснежкой?

– Часики с Микки – Маусом хочешь? Родные, прямо из Диснейленда!

– Нет Петро, спасибо, не надо.

– Ну ладно, тогда я сваливаю, бывай Злобарь!

– Давай Петя, пока, слушай можно тебя спросить, давно хочу…

– О чём?

– Это правда что ты…внук или племянник… этой…

Петины толстые щёки подтянулись вверх на невидимых ниточках, глаза превратились в щёлочки, в этот момент он стал похож на сытого, лучащегося самодовольством хомяка.

– Нет брателло, всё ещё хуже. Намного хуже…

Петя выписывает пухлой рукой изящную фигуру, и величаво удаляется по коридору в сопровождении выводящего. Я спрашиваю у часового – куда его?

– В Москву.

– Зачем?

– Никто не знает. Слухи разные ходят.