Эльфийский подменыш

Эльфийский подменыш
Алан Чароит

Королевские Соколы #1
Элитный отряд чародеев – Королевские Соколы – впервые за всю историю существования набирает новобранцев. Семеро счастливчиков отправятся на чёрную мельницу учиться колдовству, чтобы уже в канун Самайна участвовать в Зимней битве. Но один из них может оказаться предателем.

Алан Чароит

Эльфийский подменыш

«Королевские Соколы»

Эльфийский подменыш – книга первая

Пролог

Нынешнее лето выдалось прохладным и дождливым. Дороги размыло так, что торговцам с их телегами приходилось искать новые пути объезда. В долинах стоял густой туман, не рассеивавшийся даже днём; влажные низины на глазах превращались в непроходимые болота, а от ячменных полей несло сыростью и прелой соломой. Приближался Лугнасад – время сбора урожая, – но любое напоминание о празднике заставляло фермеров вздыхать и мрачно сетовать, что ещё пару недель таких ливней – и собирать будет нечего: все посевы просто сгниют на корню.

Яркие рябиновые грозди алели по обеим сторонам дороги, предвещая холодную снежную зиму, а вместе с ней – и суровые времена. Прежде Элмерик не на шутку встревожился бы от этих примет, но сейчас – впервые за последние пять лет – он мог не беспокоиться о том, как бы перезимовать. В ближайшее время ему точно не придётся голодать, скитаться в поисках крова или закладывать ростовщику за бесценок свою серебряную флейту. Его будущее казалось устроенным – и всё благодаря счастливому случаю. Не зря же говорят, что бардам везёт!

Третьего дня Элмерик, направляясь из Холмогорья в столицу, заметил на горизонте чёрную грозовую тучу и решил свернуть с большого тракта, чтобы переждать дождь в деревушке под названием Маргаритковый Лог.

Этого мелкого поселения не было на карте, которую он некогда выторговал у столичного купца и теперь берёг как зеницу ока вместе с другими своими сокровищами, доставшимися ему по наследству, – арфой и серебряной флейтой. В такие деревушки Элмерик вообще заходил редко, ведь заработать в них почти не удавалось. Сегодня вечером он рассчитывал добраться до ближайшего города, но дождь спутал ему планы; промокнуть же до нитки Элмерику вообще не улыбалось. Он почти не надеялся, что в таком богами забытом местечке найдутся какое-нибудь питейное заведение и люди, желающие послушать бродячего музыканта за пару звонких монет, – и, увы, не ошибся в своих предчувствиях.

Кабак в деревне был, но, к огромному разочарованию барда, оказался наглухо закрыт. Вывеску заведения украшала намалёванная яркими красками пивная кружка – просто, без изысков, без названия. Здесь не для кого было писать: грамотные люди в захолустье если и встречались, то нечасто.

Перед грозой улицы обезлюдели. Стучаться в чужие дома Элмерик не решился, поэтому просто спрятался под соломенным навесом, где стояли уличные столы из потемневшего дерева. Он пристроил арфу под одним из них и, поёжившись, поднял воротник потёртой замшевой куртки.

Внешняя стена заведения пестрела многочисленными объявлениями – как свежими, так и совсем старыми обрывками. Заголовки сопровождались картинками: например, на листке, сообщавшем о продаже козы, была нарисована кривенькая, но вполне узнаваемая коза, а на объявлении о скупке утиных тушек – охотник довольно разбойничьего вида и дохлый селезень, пронзённый стрелой.

А чуть в стороне от коз и селезней – бард сперва не поверил своим глазам – красовалась грамота с королевским гербом: три золотых короны на червлёном поле. Элмерику пришлось перечитать слова трижды, чтобы убедиться, не сон ли это. Грамота гласила:

Соколиный отряд мастера Каллахана О`Ши ищет новобранцев для обучения ремеслу королевского ловчего.

Отряду нужны юноши и девушки от пятнадцати лет, обученные грамоте и счёту, бесстрашные и отважные, желающие служить стране и своему королю.

Чародейские умения приветствуются.

Обращаться в таверну к господину Дэрреку Драккону, который будет ждать соискателей до наступления темноты

Надо ли говорить, что Элмерик немедля заколотил кулаками в дверь кабака, настойчиво требуя пропустить его к господину Драккону? Ему никто не ответил. Но из трубы шёл дым – а значит, внутри кто-то был и даже растопил печь в ненастный день.

Спустя четверть часа, отчаявшись дозваться хоть кого-нибудь, бард стащил с себя куртку, обвязал её вокруг пояса и, плюнув на ладони, ловко вскарабкался вверх по лозе дикого винограда, густо обвивавшей всю северную стену. Он распахнул приоткрытые ставни. В этот миг сверкнула молния и по оконному стеклу забарабанили первые капли дождя…

Элмерик успел продрогнуть и вымокнуть до нитки, прежде чем Дэррек Драккон – пожилой полноватый господин с пышными бакенбардами и в длинной ночной рубашке – соизволил проснуться от раскатов грома, отворить окно и впустить в комнату злющего, как оса, барда. К чести последнего, стоило заметить, что он не произнёс ни единого бранного слова, а, наоборот, нашёл в себе силы вежливо поприветствовать господина Драккона и обстоятельно изложить цель визита. Тот оказался не менее вежлив: сперва предложил гостю свою фляжку с добрым элем, шерстяной клетчатый плед, какие часто носили выходцы из Холмогорья, сухое полотенце и место в кресле с потёртой обшивкой прямо у растопленной печи, а только потом сам направился за ширму, чтобы переодеться. Вернувшись уже в более подобающем виде, он убрал со стола кувшин и уселся напротив, подперев подбородок.

Обстановка в комнате Драккона выглядела весьма скудной: на месте этого совсем не бедного (судя по одежде) господина Элмерик бы побрезговал останавливаться в такой дыре. Бревенчатые стены были сплошь изъедены древоточцами и наверняка служили домом для целого полчища клопов. Ковёр на полу протёрли до дыр прошлые постояльцы – сложно было даже примерно угадать его изначальный цвет. На тумбочке у кровати не было даже бритвенных принадлежностей, мебель покрывал толстый слой пыли, а все углы заросли паутиной.

– Известно ли вам, юноша, чем занимаются королевские ловчие? Слышали ли вы вообще о Соколином отряде Каллахана О`Ши? – первым делом спросил господин Драккон, надевая на широкий нос очки в тонкой металлической оправе. – Понимаю, вопрос довольно странный, но порядок требует начинать нашу с вами беседу именно так.

Элмерик в этот момент как раз закончил вытирать волосы. Его кудрявые пряди ещё больше завились от дождя и теперь неприятно прилипали к шее. Он невольно мотнул головой, не сразу поняв, что такой жест могли принять и за отрицание.

– Разумеется, я слышал, – поспешил исправиться Элмерик, не решаясь сесть в кресло (мокрые штаны наверняка оставили бы пятна на обивке). – Как и всем жителям Объединённых Королевств, мне прекрасно известно, что ловчие Каллахана защищают Его Величество и нас, простых смертных, от козней эльфийского народа. О приключениях Соколов ходят легенды, в которых сложно отличить правду от вымысла, – тут я не брался бы ничего утверждать. Но ясно, что они настоящие герои. А я с детства мечтал стать героем…

– Сколько же вам лет, юноша?

Драккон встал, одёргивая колет из серого сукна: тот был явно ему маловат и некрасиво обтягивал живот, одна из серебряных пуговиц болталась на ниточке. Шаркающей походкой он добрался до своей дорожной кожаной сумки, лежавшей в изголовье кровати, достал оттуда несколько листков бумаги отменного качества, дорожную чернильницу и хорошо заточенное перо, после чего вернулся на место и приготовился записывать.

– Шестнадцать. – Элмерик невольно улыбнулся. В кои-то веки ему не пришлось врать насчёт возраста и накидывать пару-тройку лет, как бывало, когда он участвовал в музыкальных состязаниях! – А как вы связаны с Соколами? Вы их писарь или что-то вроде? А самого Каллахана видели? Говорят, он эльф. Это правда?

– Всё это не имеет отношения к нашей беседе, – уклончиво ответил господин Дэррек Драккон, пододвигая своё кресло ближе к печке. Голос его был мягким, но настойчивым. Элмерик решил, что не будет настаивать. Именно от этого старика зависело, пройдёт он сейчас отбор или нет…

Бард осторожно изучал господина Драккона. Обычно Элмерик неплохо разбирался в людях и нередко мог с первого взгляда сказать о человеке многое, но тут его воображение пасовало. Имя Дэррека Драккона звучало, словно раскаты грома посреди чистого неба. Оно совершенно не подходило полноватому лысеющему мужчине невысокого роста с близоруким прищуром блёклых светло-серых глаз. По его речи сложно было сказать, из каких земель он родом, хотя Элмерику казалось, что он-то точно знает все говоры Объединённых Королевств.

Его новый знакомый не был стариком, как Элмерику поначалу показалось, но всё же молодые годы господина Драккона давно миновали. О том, что ему приходилось много писать, красноречиво говорили чернильные пятна на пухлых пальцах, но на писаря он похож не был. Смущало и дорогое кольцо, которое Драккон носил на правой руке: крупный перстень из белого металла с профилем сокола, в глазницу которого был вставлен небольшой красный камень.

Подумав ещё немного, бард решил, что будет пока считать собеседника целителем, алхимиком или аптекарем – одним из трёх. Тем более что в комнате и впрямь смутно пахло то ли травами, то ли какими-то порошками.

– Были ли у вас в роду эльфы Благого или Неблагого дворов, а может, младшие фейри? Или же вы являетесь человеком без примеси волшебной крови? – Господин Драккон сурово глянул на барда поверх очков. – Сами понимаете: ваш рыжий цвет волос заставляет заподозрить дальнее родство…

Грозный взгляд удавался толстяку не очень, но Элмерик всё равно насторожился. Вопросы про эльфов никогда не задавали просто так. Наверняка от его ответа многое зависело. Как и в случае с возрастом, Элмерик решил не врать – слишком сложно было угадать правильный ответ, не зная настоящих ожиданий собеседника.

– Насколько мне известно, в нашем роду не было эльфов, – ответил он, решаясь, наконец, присесть на подлокотник не слишком надёжного кресла. – Зато рыжих да кудрявых – хоть отбавляй с тех самых пор, как дальний прадед женился на дочке самого Вилберри-скрипача из Холмогорья и перешёл в её клан.

Господин Драккон сделал очередную пометку на листке.

– А ваши глаза – это тоже наследственное? Или результат колдовства? Вы хорошо видите?

– Не жалуюсь, – нахмурившись, буркнул Элмерик. – Нет никакого колдовства, я таким родился.

Он не стал рассказывать Драккону, сколько неприятностей с самого детства доставляла ему эта приметная черта: левый глаз у Элмерика был зелёным, как у матери, а вот правый вышел почему-то тёмно-карим. Сверстники обзывали его эльфийским подменышем, постоянно таскали за уши и пугали, что кончики могут заостриться с возрастом. Родители ахали и тайком водили сына к всевозможным чародеям – не только к адептам разрешённого колдовства, но и к владеющим дикой магией, – однако никто так и не выяснил причину странного недуга.

Драккон ещё что-то записал, но когда Элмерик попытался прочитать его ровный убористый почерк, поспешно прикрыл листок рукой.

– Скажите: как у вас с силой и выносливостью? Нет ли каких болезней? Спите хорошо? А зубы в порядке? Были ли у вас отношения с кем-то? Я имею в виду… кхм… плотские.

Элмерик вспыхнул и, не на шутку разозлившись, вскочил, едва не поскользнувшись в луже, что натекла с его одежды. Плед всколыхнулся на его плече, словно плащ какого-нибудь древнего героя.

– Эй, господин Драккон, какое вам-то дело до этого? Вы даже не спросили, как меня зовут и чем я занимаюсь! Мы всё ещё говорим о Соколах? Или вы набираете работников в заведения иного рода?

– Все вопросы чародея имеют смысл, – со смешком отозвался собеседник, пропустив наглые речи мимо ушей. – Вернитесь на место, юноша. Мне ни к чему спрашивать о том, что и так видно. Вы из семьи Лаверн, раз говорите, что в родстве с легендарным Виллберри. Музыкант, очевидно. Если покопаться в памяти, я даже смогу припомнить имя блудного сына, которого безутешный Лаверн-отец лет пять назад разыскивал по всему Холмогорью. Элмерик, верно ведь? А теперь скажите мне, Элмерик: занимались ли вы сами или кто-нибудь из ваших родственников запретной магией?

Бард, выдохнув, подавил порыв выпрыгнуть в окно и убежать куда глаза глядят, но на место тоже не вернулся, решив пока постоять. Мало ли.

– Вы не ошиблись: я Элмерик Лаверн из тех самых Лавернов, – не без гордости произнёс он. – У нас в роду было много чаропевцев, это все знают. Но дикой магией мы никогда не занимались.

Господин Драккон недоверчиво хмыкнул, но, к счастью, спорить не стал. Лишь уточнил, прищурившись:

– А вот вы, юноша, кто? Чаропевец или простой менестрель? Как думаете?