Ключ от Хинсидеса

Морщины на лице Арона стали еще глубже.

– А ты маме сказал?

– Да. И этой Хенриетте. Но они мне не поверили.

Взгляд серых глаз Арона устремился к башне.

– Я поднимался туда лишь один раз. В башне у Вильхельма располагался рабочий кабинет. Не знаю, что именно ты видел, Линус, но тебе следует быть осторожным. Вам всем троим осторожность не помешает. Помню, когда-то Тракеборг был гостеприимным домом. Вильхельм часто приглашал нас с женой на ужин, и сам у нас бывал. Но после его исчезновения… Дом как будто лишился души, им завладели темные силы. Он разрушается и гниет гораздо быстрее, чем должен бы. Словно дом болен. Поэтому я больше сюда не хожу. Меня здесь такой страх одолевает…

Линус почувствовал, как по спине побежали мурашки. Арон, похоже, заметил его испуг.

– Не слушай мои россказни, Линус! – Он махнул рукой. – Это просто возраст. Мы, старики, не любим перемен. И ради бога, не пугай свою маму моими придумками.

Он широко улыбнулся.

Но Линуса фальшивой улыбкой не проведешь. Он сразу раскусил Арона.

Шприц с едой опустел, Линус отсоединил зонд от живота Линнеи. Закрыл отверстие маленьким клапаном. Арон молча наблюдал за его привычными движениями.

– Как ей повезло с братом…

Линус почувствовал, что краснеет.

– Ну ладно, пора мне домой, – добавил Арон. – Как-нибудь зайду к вам подстричь траву. Передай маме, что она всегда может обратиться ко мне за помощью. – Он бросил красноречивый взгляд на дом. – И ты тоже, Линус. Заходи, если захочешь поговорить. До свидания.

Арон ушел, а Линус задумался над его предостережением. Разумеется, следует быть осторожным. Но вместе с тем в нем загорелась какая-то искра. Искра, которой ему уже давно так не хватало.

Линнея отправилась отдыхать, а Линус продолжил обследовать дом. С любопытством, но и с осторожностью. Теперь он старался быть внимательнее. Время от времени возникало ощущение, что за ним наблюдают невидимые глаза. Он пытался убедить себя в том, что у него просто разыгралось воображение.

Ближе к вечеру Линус заметил дверь, которую раньше не видел. Она располагалась за лестницей в прихожей и выглядела как часть обшивки. За дверью оказалась пустая комната. Никакой мебели, даже окна нет. Весь пол заставлен картинами, накрытыми пожелтевшей простыней.

Линус вошел в комнату. Задумчиво осмотрел пустые крюки на стенах. Почему все картины сняты? Ведь остальная обстановка дома оставлена без изменений. Линус осторожно отодвинул простыню. Мастерски написанное полотно, которое могло бы быть красивым, если бы не изображенная на нем жуткая сцена. Современные высотные дома, наполовину превратившиеся в средневековые замки. Как будто великан снес верхушки зданий, заменив их старыми башнями. Между домами вздымаются огромные волны грязной воды. В этом потоке мелькают люди и еще какие-то непонятные существа с искаженными от страха и отчаяния лицами. Вся земля покрылась гигантскими трещинами, в которые проваливаются и люди, и существа. Небо кроваво-красного цвета.

Линус накрыл жуткую картину. Должно быть, ее писал сумасшедший художник.

Затем Линус осторожно приподнял ткань над вторым полотном, ожидая новых ужасов. Однако эта картина оказалась совсем другой. На ней был изображен мальчик в джинсах и футболке, сидящий на корточках в полутемной комнате. Пустые стены освещала газовая лампа. Мальчик сидел, вцепившись в раму картины, а перед ним лежала грязная простыня.

Линус взглянул на свою одежду, затем на простыню и лампу.

Он почувствовал, как волоски на руках встают дыбом.

Это же он сам! Бесконечная картина, на которой он смотрит на картину, где изображено, как он смотрит на картину, где он смотрит…

Линус в ужасе вскочил на ноги и с колотящимся сердцем бросился вон из комнаты.

– Успокойся, Линус, – пыталась увещевать мама, пока Линус тащил ее через весь дом. – Я вообще не понимаю, о чем ты.

– Я должен показать тебе эту картину! На ней изображен я!

– Что еще за картина?

Чувствовалось, что мама раздражена. Линус выдернул ее в самый разгар работы – мама использовала драгоценные часы, пока Линнея спала. Сын привел ее в комнату с картинами. Мама взяла газовую лампу и присела возле полотна, на которое указал Линус.

– И где ты тут?

– Я там, – сказал Линус, подходя ближе. – Сижу и держу…

Он осекся. Картина изменилась. Теперь на ней был изображен деревянный пол, а на полу свернутая медвежья шкура. Одна из половиц вынута, и на ее месте что-то поблескивает.

– Но… – произнес Линус в замешательстве. – Она была совсем другая… На ней был изображен я. Честное слово!

Мама встала.

– Здесь темно, – сказала она устало. – Ты ошибся. Я понимаю, неудивительно, что в таком доме у тебя разыгралась фантазия.

Мамин голос звучал успокаивающе, но Линус только разозлился.

– Кто-то подменил картину!

– Линус, – умоляюще сказала мама, – кроме нас в доме никого нет.

– Неправда! Тут еще кто-то есть! Я видел вчера. И слышал ночью!

Мама вздохнула.

– Хватит, Линус! – Теперь в ее голосе прозвучали резкие нотки. – Послушай, я не знаю, во что ты играешь, но у меня сейчас нет времени. Если мы хотим тут пожить, я должна пользоваться моментом, пока Линнея спит, для того чтобы поработать. Хорошо?

Она вышла из комнаты, а Линус продолжал разглядывать картину. По-прежнему медвежья шкура и вынутая доска. Линус присмотрелся. И тут понял. Это же шкура в комнатке в башне! Раз, два, три, четыре… Тринадцатая планка.

Линус поспешил к винтовой лестнице, старательно избегая встречи с мамой. В башенной комнатке он оттащил медвежью шкуру и отсчитал нужную доску. Когда он нажал на нее, та поддалась. Линус подцепил ее ногтями и потянул на себя. Доска легко отошла.

Под доской обнаружилась дыра. Линус посветил газовой лампой. Там, в темноте, что-то блеснуло. Ключ. Старый, потемневший, длиной с ладонь. Линус лег на живот, чтобы достать его. Ключ оказался тяжелее, чем он думал, но Линусу удалось его достать. Мальчик сидел и озадаченно рассматривал ключ, когда вдруг раздался какой-то скребущий звук. Линус прислушался и понял, что звук идет снизу. Все ближе и ближе. Внезапно из дыры что-то высунулось. Линус оцепенел.

Это была рука. Или что-то, напоминающее руку. Внешняя сторона покрыта серыми волосками, пальцы с желтоватыми скрюченными когтями все в перстнях, поблескивают драгоценные камни. Рука начала хватать воздух, пытаясь добраться до Линуса.

Линус попытался закричать, но не смог издать ни звука. Его тело отказывалось шевелиться.

Рука подбиралась все ближе и ближе. На досках пола, исцарапанных когтями, оставались глубокие борозды.

Линус выронил ключ.

Рука рванулась за ним.

Молниеносно схватила ключ и тут же исчезла в темноте.

Глава третья

Прошло несколько секунд, а может, целый час. Линус сидел на полу в башенной комнате, медленно отходя от пережитого шока. Он не слышал ничего вокруг, только собственные тяжелые удары сердца. Наконец ему удалось подняться. Ноги не гнулись. Линус попятился к двери, не спуская глаз с дыры в полу. Только нащупав дверную ручку, он заторопился. Стремглав бросился вниз по лестнице. Миновал библиотеку. В столовой мама заканчивала работу, но Линус не остановился, он бежал дальше, пока не оказался в своей комнате. Забравшись на кровать, он прижался к спинке. Отсюда были хорошо видны и дверь, и стена, в которую ночью стучали.