Перед солнцем в пятницу

Бабу обрадовалась и перелила кефир, прежде тщательно помыв кружку. Степа сразу ощутил в кефире новый вкус, не очень приятный, но какой-то мужской, военный, как показалось ему.

– А хочешь – совсем не пей. Если не нравится. А приснится что – ко мне беги. И дверь можешь не закрывать.

А утром бабу, отец и Степа собрались в дорогу. Степа не знал, куда они едут, да и не спрашивал. Ему было покойно в автобусе, где на длинном заднем сиденье с одной стороны был отец, а с другой – бабу.

Вышли на конечной остановке и долго шагали. Начинался дождь. Приблизились к кладбищу. Отец и бабу двигались сначала уверенно, ловко лавируя между памятниками, а вскоре растерялись.

– А кого мы ищем? – спросил Степа.

– Светлану Семеновну Вавилову, – ответила бабу.

– А я ее уже видел, – Степа показал рукой.

Подошли туда – и правда она. С крошечного овального фото глядела на них красивая молодая женщина. Светлые короткие волосы. Бабу смотрела-смотрела на своего сына и выдала:

– Вот женщина, которая родила тебя. Родная мать, стало быть, – и принялась прибираться на могилке. Отец глядел на нее, закурил. Помянули чуть позже.

– Пап, я в туалет хочу.

Степан и отец, оставив бабу прибираться дальше, шагали по широкой аллее кладбища.

– Она любила тебя, сынок. Светлана которая… Мы поженились, ты родился, а вскоре я овдовел.

– Что такое овдовел?

– Стал вдовцом. Вот бабушка вдовой стала, мужа потеряла. А я жену похоронил. Рок семейный… И через два месяца женился.

– Зачем? – спросил Степан.

– Как зачем… Чтоб мать у тебя была. Чтоб как у всех.

Они вышли за пределы кладбища, дошли до забора, оба встали возле него.

Степа почему-то пожалел, что журчание так быстро прекратилось. Ему понравился этот их совместный с отцом звук.

Дома не бабу, а отец принес Степе кефир во фронтовой кружке деда покойного, отца своего, которого он не помнил. Мальчику вкус кефира из кружки опять не понравился, но он пил через силу, уже не для того, чтобы спать хорошо, а чтобы быть смелым, настоящим мужчиной, дорасти до ложки, которая всю войну видела.

– Она и правда не обязана была, понимаешь… не родная… Я, может, и сам бы не смог.

– А я говорила ему! – в дверях появилась бабу. – Не женись! Сами справимся!

– Мама, перестань…

– Тряпку пожалела! Подумаешь, кот ободрал!

– Да при чем тут тряпка! – отец начинал заводиться и прикрикнул на свою мать при сыне.

– Ни та, ни эта мизинца твоего не стоили! – и бабу ушла к себе. – Ох, дед покойный показал бы вам всем! Не кисни, Степушка, придет время, мы еще посмеемся над ней! – послышалось из ее комнаты.

Но Степа не хотел смеяться. И плакать тоже. Он отдал пустую кружку отцу и отвернулся, плотно укрывшись.

– Папа, а ты кого из моих мам больше любил: покойную или живую?

Отец держал кружку из-под кефира обеими руками и долго в нее глядел, будто там сокрыты ответы…

Вдруг раздался звонок. Мужчина вздрогнул, пошел открывать. Бабу тоже взволнованно высунулась из своей комнаты, а Степа не проснулся. Едва дверь открылась, рыжий кот влетел в квартиру.

– Нашла вот, возле мусорки. Вроде он, хотя и подрос. Решила занести. – Бывшие супруги глядели друг на друга несколько мгновений. – Он уже знает?

– Знает, – ответил мужчина и запер дверь почему-то на все замки.

Проснулся Степан рано утром от абсолютной тишины и подумал даже, что он оглох. Но когда пошевелился на кровати, она под ним скрипнула, а что-то теплое и мягкое не дало мальчику вытянуть ноги. Тумбочка, где по утрам находил Степан стакан из-под кефира, была пуста.

2020

Взгоды и урядицы

– Дом хороший. Старый, конечно, но подлатать можно. А вы, я вижу, мужик рукастый. Цена хорошая. Земли много.

– А соседи?

– Старики обычные…

Дом номер двадцать семь по улице Ласточкина в селе Шимёлка продавали то ли в шестой, то ли в седьмой раз. Он и раньше переходил из рук в руки, но не так часто, как теперь. В последний раз перед чередой продаж жили там супруги, немало жили, несколько лет. Но потом не то состарились, не то обленились и продали дом молодой семье с маленькими детьми. Сначала муж с женой приехали и долго, очень тщательно мыли дом и все, что в нем. Затем съездили за своими детьми, коих было двое, надули им во дворе бассейн и завезли самого отборного песка в песочницу. Пожили до конца лета и выставили дом на продажу. Смотреть приехала еще одна молодая семья, купила с большим подозрением, все высматривала подвох, но убедившись, что дом хоть и старый, но крепкий, – решилась, искренне поверив в сказку о долгах прежних хозяев.

Новые хозяева предвкушали, как прекрасно проведут здесь следующее лето, но имели неосторожность приехать на новогодние каникулы и поняли, что дело было не в долгах… Думали, может, все еще наладится, приехали в июне, начали жить и вскоре выставили дом на продажу. К концу лета его купила сердобольная старушка, точнее, ее дети купили – ведь она маялась в городской квартире. И как радовались они, что и по соседству тоже живут старики, – весело будет их бабушке! Новая хозяйка дома номер двадцать семь по улице Ласточкина была терпимее молодежи, но когда и ее увезли с подозрением на инсульт, дети выставили злосчастный дом на продажу. Странный дом будто придирчиво отбирает себе хозяина: пробует на вкус, пожует немного и выплевывает.

– Решайтесь и звоните. – Агент по недвижимости, ушлая, развеселая, уверенная в себе бабенка, конечно, не рассказала потенциальному покупателю всей подноготной дома, она уже привыкла работать с этим непростым объектом и сама понемногу наваривалась на бесконечных сделках.

– А кто такой этот Ласточкин?

– Простите?

– Улица Ласточкина. В честь кого-то же.

Агент протянула ему блестящий кусок картона.

– Гугл вам в помощь. Вот моя визитка.

Молодой мужчина повернул голову направо: возле соседнего дома появились дед с бабкой, как две капли воды похожие друг на друга, и внимательно осмотрели его. Только старик был высок и худ, а жена его – очень маленькая, ниже даже его груди, половинка в буквальном смысле. Дед присел на лавку, и ростом они со старухой сравнялись. У старухи вроде как голова закружилась, потому что она чуть покачнулась, и старик подхватил ее за предплечье одной рукой и усадил рядом.

– А вот и соседи! – весело сказала женщина. – Милые старики. У вас родители живы?

Мужчина хотел было ответить, да промолчал.

– Решайтесь! Место больно хорошее тут.

Вокруг и правда было хорошо: березы, воздух, которым хотелось дышать.