Оценить:
 Рейтинг: 0

Для тебя моя кровь

Год написания книги
2017
Теги
<< 1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 44 >>
На страницу:
29 из 44
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Схватив цветок, я бросилась на поиски мужа. Искать пришлось не долго, Вилмар сидел на кухне и пил кофе.

– Лучик мой, – проговорил он, увидев меня.

Ну, нет, больше я не поведусь на твои лживые слова, на твои ул ыбочки.

– Доброе утро, моя милая!

Кофе льётся в пустую чашку, источая густой, горьковатый аромат. Слишком резкий, слишком навязчивый, слишком тяжёлый.

– Присоединяйся, кофе ещё горячий.

– Монстр, бездушная скотина, – разломав цветок пополам и оборвав лепестки, я швырнула ему в лицо, его дурацкий подарочек. – После того, что случилось вчера, ты ещё смеешь желать мне доброго утра?!

– Инга, – взгляд Вилмара стал виноватым, жалким, в голосе зазвучала растерянность, рука потянулась ко мне, но я ловко отпрыгнула в сторону. – Я знаю, тебе сейчас больно, но это пройдёт. Нужно просто ускорить процесс регенерации и снять воспаление. Подойди сюда, я хочу осмотреть твою рану.

Меня затрясло от негодования. Не извинений, ни сожалений о сделанном. Сунул мне в нос свой поганый цветочек, пообещал ранку залечить, что тебе ещё, Инга, нужно? А кто мне нанёс эту рану? Ну да, он же хозяин, захочет отлупит непослушную животинку хворостиной, а захочет– пожалеет. Правильно говорила моя бабушка: «Мужчина, поднявший руку на женщину, не достоин этой женщины. И, как бы он не извинялся, как бы не пытался загладить свою вину, такой мужчина, стоит его простить, ударит вновь».

– Звонил Рикард, – мой муженёк уводил меня от темы, пытался отвлечь. Совсем что ли меня идиоткой считает?– Ты ему очень понравилась, и он отдаст свой голос на совете в нашу пользу. Так, что у тебя скоро будет работа. Здорово, правда?

Ну всё, больше не могу. Ох уж эта его улыбка, протянутые руки, желающие обнять, его голос, мягкий, добренький. Лицемер! Лжец!

– Чудно, – произнесла я, стараясь вложить в свои слова, как можно больше призрения. Раз уж ты чувствуешь мои эмоции, так получай! Отвращение, какое оно? Липкое, студенистое с плотными слизистыми комочками. Оно цвета мясных помоев, с тонкими прожилками болотного. Любуйся, Вилмар, проникнись моим омерзением к тебе и твоему окружению.

–Ты вчера со своими дружками убивал слабого человека, методично, изощрённо, ты был готов убить и меня, вот, погляди на своё творение, нравится?

Я задрала платье, демонстрируя красную полосу.

– Теперь я понимаю тех, кто травил вас багрогом, ломал вам кости и резал живьём. Вы только этого и достойны. Вас надо уничтожать. Ты омерзителен мне, противен! Я клянусь, что ты больше никогда не получишь моей крови. Лучше я прямо сейчас порежу себе вены и спущу её в унитаз, лишь бы тебе не досталось ни капли. Вчера ты показал своё истинное лицо, свою суть. Кровожадное безумное чудовище, вот ты кто. А все твои подарочки, поцелуйчики, полёты над морем и трахатушки в траве– фарс, игра. И мне стыдно, ужасно стыдно за то, что я поверила такой твари, как ты. Не знаю, смогу ли отмыться от твоих гадких, тошнотворных прикосновений. И не удивительно, почему моя прабабка не подпускала тебя к себе. Ты же мразь, от тебя воняет, так воняет, что блевать хочется. Я терпела тебя, так как хотела выжить. На самом же деле, мне было противно. Но, после вчерашнего, я больше не могу сдерживаться, не могу играть эту роль, любящей жены. Человек никогда не сможет полюбить вампира, запомни это, кровосос!

Мне хотелось сделать ему, как можно больнее, растоптать, унизить, раздавить и довести до слёз. Я выбирала самые грубые выражения, давила на тригерные точки его души, получая нездоровое, мрачное удовлетворение от каждой произнесённой мною фразы.

Он сидел неподвижно, глядя на качающиеся ветки за окном. Солнце щедро поливало их своим золотистым сиянием, и от того, листва казалась более яркой, нарядной, праздничной. И яркость сада , и чириканье птах, и сладковато– терпкий запах цветов и травы, и свежесть ветра, доносящаяся со стороны моря казались насмешкой. Как всё вокруг может быть таким чудесным, наполненным жизнью и радостью, когда на душе столь гадко.

Запас оскорблений, обвинений и ругательств истощился вместе со злостью, придавшей мне сил и смелости. Теперь на смену этой злости, гневу, от которого чернело в глазах пришло опустошение и желание свалиться прямо здесь, на деревянном полу этой уютной кухни. За всё время моей тирады, Вилмар не произнёс ни единого слова, он будто бы вовсе не слышал моих пронзительных воплей, в которые я вложила всю свою обиду, всё своё разочарование.

Тягучая, напряжённая тишина зависла в воздухе. Обычно, после такой тишины, происходит непоправимое, неизбежное, страшное. На меня накатила волна ужаса, так как я поняла, что сейчас, сию минуту произойдёт то, чего я боюсь. Да, я могла говорить что угодно, разражаться какими угодно проклятиями, сыпать самыми нелепыми обвинениями, но в глубине души надеялась, что всё окончится примирением. Однако, среди всего что я наговорила, скорее всего, нашлась та самая фраза, которую категорически нельзя было произносить, то, что рушит самые крепкие отношение, то, что оставляет в душе зияющую, кровоточащую рану.

Прошла минута, другая, но ничего не менялось. Я всё так же стояла посреди кухни, сжав кулаки, а Вилмар сидел за столом, глядя в окно. Холодные пальцы, тяжёлое дыхание, в голове путаются мысли, разноцветные, разрозненные, бессвязные, совершенно неуместные. Взгляд мечется, перебегая с предмета на предмет. Лёгкая шторка, которую игриво треплет ветерок, прозрачный столик, голубые шкафчики для кухонной утвари. Ни одной зацепки, ни одной ниточки, ничего, чтобы остановить надвигающуюся лавину, чтобы спастись. И от осознания этого начинает мутиться в голове, накатывает слабость.

Наконец Вилмар поднялся со своего места. Отстранённый, чужой. Со мной он никогда таким не был, даже в первые дни нашего знакомства.

«Поздно! Поздно!»– зазвучало для меня набатом. Если и был какой– то шанс всё исправить, то я его упустила.

Взгляд Вилмара пугал своим спокойствием, ибо такие глаза можно встретить лишь у того, кто принял решение и собирается вынести приговор.

– Наверное, ты права, Инга, – проговорил он. От его голоса бросило в дрожь, таким дорогим, но в то же время таким далёким он мне показался.– Твоё место не здесь, а среди людей. Я вновь совершил ошибку. Мне казалось, что с тобой будет всё по– другому, что боги дают мне ещё один шанс. Но, наша с Ольгой история, повторяется, пусть даже и в другой вариации.

Эти слова, произнесённые так ровно, без надрыва, так корректно просто переплюнули все мои ругательства, в которые я вложила столько эмоций, столько негативной энергии, что умудрилась опустошить себя. Мои вопли – всего лишь женская истерика, желание обратить на себя и проблему внимание, крик о помощи: « Разве ты не видишь. Как всё плохо, придумай что-нибудь! Помоги!» Его же несколько фраз – констатация факта, Его истинные мысли,

– Ничего, – проговорила я, стараясь в каждое слово вложить как можно больше сарказма. – Через энное количество лет я состарюсь и умру, и проблема будет решена.

– Нет, – Вилмар мотнул головой, словно отгоняя даже саму мысль об этом. Солнце вспыхнуло в его золотых прядях, и я невольно залюбовалась. Как же он красив! И с чего я взяла, что этот мужчина будет моим? Мой потолок – Валерка и подобные ему. А коварная судьба в очередной раз щёлкнула меня по носу. Выше головы не прыгнешь. Если уж уродилась серым воробушком, то тебе никогда не стать прекрасным лебедем. Прыгай себе по грязному асфальту, поклёвывай шелуху от семечек и радуйся, пока наглые вороны и этого не отобрали.

– Я поговорю с ребятами, перекинем тебя через портал, и ты вернёшься домой, навсегда избавившись от меня. Даю слово, что больше никогда тебя не потревожу.

Дверь за вампиром закрылась, и я осталась одна.

Мелькнула мысль о том, чтобы броситься следом за ним, схватить за рукав рубашки и заорать во всё горло, о том, как люблю его и не хочу никуда уходить, что Далер стал моим домом, а он самым близким, самым родным. Но Вилмар дал мне понять, что я ему в тягость, что ему будет гораздо проще без меня. Так стоит ли унижаться ради того, чтобы получить тактичный, полный снисходительности и жалости отказ.

Не плачь, Инга, не отчаивайся! Ещё совсем недавно ты пыталась сбежать домой, разве не ты мечтала о возвращении к бабушке, работе, подругам? Разве не ты сетовала на отсутствие общения и безделье? В мире множество старых дев, разведённых, брошенных. С тобой не произошло ничего ужасного, просто мужчина отказался от тебя. Но жизнь продолжается, ты вернёшься к работе, запишешься на курсы кройки и шитья или займёшься спортом. В твоей жизни была сказка, ты поняла, что значит быть счастливой, ты испытала наслаждение с мужчиной! Так сохрани эти воспоминания и не терзайся, ведь, вполне возможно, у кого-то и этого не было и не будет.

Чем больше я себя успокаивала, тем горше мне становилось. Я уже рыдала откровенно, не таясь, некрасиво всхлипывая и размазывая слёзы по лицу. Вместо умиротворяющих картин дома, заснеженного двора, школьных коридоров, сигареты в тонких смуглых пальцах Наташки, память немилосердно подсовывала улыбающееся лицо Вилмара. Вилмар плавающий в море, Вилмар сидящий за столом в саду, Вилмар летящий со мной над городом, Вилмар обнимающий меня.

Надежда ударила током. Я подскочила с дивана, на который тяжело упала, после ухода вампира, и заходила по комнате. Мысль, пришедшая мне в голову, такая робкая и вялая начала набирать силу.

«Может быть, Вилмар тоже сожалеет о сказанном? – думала я:– Может быть там, у портала, за несколько секунд до моего отправления домой, он одумается и попросит остаться?»

Теперь я могла думать лишь об этом, хотя порой внутренний голос ехидно пищал, что так я себя успокаиваю, чтобы окончательно не сойти с ума. Но я старалась не слушать голос разума, и уже успела убедить себя в том, что могу заглядывать в будущее, что у меня хорошо развита интуиция.

Я бесцельно слонялась по дому, из комнаты в комнату, проводила рукой по стенам и мебели, брала и рассматривала предметы лежащие на столах и тумбочках. Каждая комната, каждая вещь хранила на себе отпечаток нашей жизни. Вот за этим столом мы пили чай, вот этот светильник Вилмар купил специально для меня, чтобы мне удобнее было читать, а вот из этой кружки я пила то отвратительное лекарство играя с Вампиром в «Вопрос– ответ». Каждое своё утро я начинала с прохладного душа вот в этой ванной комнате , а на кухне стряпала обеды и ужины для нас с Вилмаром. Каждая ложка, тарелка, кастрюля знакома до боли. Как же я теперь без всего этого, без деревянного дома, без шуршащего и гомонящего голосами птиц сада, без моря и солнца, без тёплых объятий Вилмара по утрам?

Вампир вернулся к вечеру, когда на город опустились прозрачные синие сумерки. Я пыталась прочитать в его глазах тень сожаления, раскаяния, но встретилась лишь с холодной решимостью.

– Ты готова? – равнодушно спросил он.

Таким голосом говорит медицинская сестра, когда ты приходишь на флюрографию: «Вдохнуть, не дышать!» Так не прощаются с любимыми, так не расстаются с тем кто дорог.

Я кивнула. Вилмар подхватил меня за талию, и мы полетели над вечерним городом. Тёплый воздух, насыщенная синь, огни домов и витрин магазинов вот что запомнилось мне из этого полёта. Руки вампира были такими же равнодушными, как и голос. Никогда не думала, что прикосновением рук можно выразить чувства. Нет, его хватка не была грубой или небрежной, напротив, нёс меня он довольно осторожно. Но волны отстранённости, чуждости исходили от самой кожи. Больше не ощущалось того трепета, что был ранее, той нежности, заставляющей сладко ныть всё тело, впитать в себя тепло этих больших ладоней.

Летели мы молча, и я уже сама не могла понять, чего хочу, того, чтобы полёт длился, как можно дольше, в надежде на чудо, или чтобы он поскорее завершился, так как молчание выводило из себя.

Наконец, мы опустились рядом с живописным озерцом в окружении высокой, шуршащей от ветра травы.

От воды веяло прохладой, а в гладком, идеально круглом её зеркале отражался жёлтый, похожий на ломоть сыра диск луны.

Сослуживцы Вилмара уже ожидали нас. Они тепло похлопали друг друга по плечам, перекинулись несколькими шуточками, понятными лишь этой компании и никому другому. Я тут же ощутила себя ржавым гвоздём, попавшим в коробку к разноцветным пуговицам.

– Что, получила от министра? – спросил чернявый Гуннар. – А если бы в этом клубе жучки в рабочем состоянии были?

– Отстань! – вяло отмахивалась каштановая вампирша. – Чего вы все так всполошились, не пойму? Не было там никаких жучков, в этом захолустном городишке вообще на безопасность рукой махнули. Полно не привитых, пей – не хочу. Ну погуляла с мальчиком под луной, попрыгала в человеческом клубе, что тут такого? Хорошенький парнишка, коктейлем меня угостил. Может, я тоже хочу соединить ауру, как Вилмар. А то, пока от некоторых предложения дождусь, состарюсь и помру.

Вампиры засмеялись. Похоже шутка по поводу старости малиновой что– то им напомнила. Весёлая компания друзей, объединённых общим делом, общими воспоминаниями, общими радостями и горестями, где мне места не было. Я с ясностью поняла, что расставание неизбежно. Что слёз и примирения, клятв в вечной любви не будет. Вилмару и без меня хорошо. У него работа, друзья, он чувствует себя нужным, востребованным, необходимым.

– Страшно стареть, правда, молодёжь? А вот я пошла на это во имя государства, – Илва гордо расправила плечи.

– Героиня ты наша, – с этими словами Вилмар притянул старушку к себе и погладил по седой голове.

Жгучая ревность накрыла с головой так, что захотелось лечь на траву и начать кататься, сбивая невидимое пламя. Всё моё существо сгорало от нестерпимого желания прикоснуться к моему вампиру в последний раз. Ощутить на себе его поцелуй, тепло его гладкой кожи, пробежаться пальцами по рельефу его мышц, утонуть в запахе ментола и цитруса. Но вместо того, чтобы подарить мне всё это перед разлукой, он обнимается со старухой.
<< 1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 44 >>
На страницу:
29 из 44