Для тебя моя кровь

– А главное, Илва у нас бескорыстная, – ядовито заметил маг земли.

И вновь весёлый непринуждённый смех друзей, тех кто безгранично счастлив, свободен.

Не плакать, не плакать, не плакать! Им плевать на мои слёзы, никто не станет меня жалеть, никто не проведёт со мной душеспасительной беседы, никто не поддержит. Им хочется поскорее переправить меня через портал, а потом отправиться в бар или на ночной пляж или… Да не всё ли мне равно куда?

– Ладно, – сказал Вилмар, бросив на меня ничего не выражающий взгляд. – Давайте покончим с этим делом и посидим где-нибудь.

«С этим делом»! Даже если бы Вилмар обозвал меня грязным словом, мне бы не было так обидно. Я для него – просто груз, который нужно переправить из точки «А» в точку «Б» и не больше. Он ощущает мои эмоции, он знает, о чём я думаю, он видит меня насквозь, наши ауры соединены. Но ему плевать на то, как мне плохо, он спешит избавиться от меня как можно быстрее.

– Ты уверен в этом, дружище? – голос Гуннара звучал как-то обречённо, словно ему было чего-то жаль.

– Да, – твёрдо ответил муж, лишая меня последней надежды.

Грянула песня мага воды, сильная, грозная, прекрасная в своей мощи. Вот и всё, милый Вилмар, прощай навсегда!

Глава 17

Передо мной дымилась тарелка с рыжим наваристым супом. Тикали настенные часы, гудел холодильник, под окном кто– то безуспешно пытался завести машину. Хозяин автомобиля, по всей видимости, не привык сдаваться без боя, так как предпринимал всё новые и новые попытки заставить своего железного друга работать.

– Вот за что я не люблю первый этаж, – нервно проговорила Наташка, ударив ладонью по столешнице.– Вся дворовая жизнь нам известна, у кого машина не завелась, кого собака покусала, чей ребёнок споткнулся, кто сегодня напился.

– Зато у вас три комнаты и большая кухня, – вяло ответила я.

Яркий свет под потолком, борьба соседа с машиной, разговоры ни о чём начинали раздражать. Хотелось лечь, положить тяжёлую голову на прохладную поверхность подушки, и лишь потом, придя в себя, рассказать подруге всё, что со мной произошло. Наташка поддержит, всё объяснит, даст нужный совет.

На сей раз, переход дался мне довольно тяжело. Илве пришлось отпаивать меня каким– то зельем, чтобы я окончательно пришла в себя, а потом, выдав мне свитер, джинсы, тёплую куртку и сапоги доставила меня на окраину города. Оттуда я добралась до Наташкиного дома сама, на свой страх и риск усевшись в машину к какому– то дядечке. Мужик оказался довольно разговорчивым и всю дорогу болтал о своих сыновьях и собаке. Ни в собаках ни в детских болезнях я не разбиралась, и от того мои вопросы дядьке казались забавными, и он смеялся от души над чудаковатой девицей. Может быть по этому, когда довёз меня до дома подруги, отказался от денег, которые я пообещала ему вынести.

– Я понял, девочка, что ты попала в беду, – сказал он, покачав седовласой головой. – Вот помог я тебе сегодня, может быть и моим мальчишкам кто– то когда-нибудь поможет.

Лицо мужчины было блеклым, невыразительным, незапоминающимся. Просто серый человечек из толпы. И этот факт меня расстроил так, что глаза вновь защипало от слёз. Мне почему– то хотелось его запомнить, запечатлеть в памяти этот образец такой простой, естественной человеческой доброты.

– Вот гад! Задолбал своей машиной! А ничего, что у меня ребёнок только заснул?!

Наташка демонстративно поднялась со своего места и направилась в детскую, дабы убедиться, что Серёжа спит.

Я уныло глядела на её метания, а в голове недовольно ворочалось: « Мне бы твои проблемы, нашла о чём переживать!»

– Ты сразу ко мне решила зайти. Дома ещё не появлялась?

Наташка вернулась и вновь уселась напротив меня.

– Не хочу волновать бабушку, кто знает, как она воспримет моё возвращение. У неё больное сердце.

Пугать бабушку своим ночным появлением и рассказами о вампирах я не решилась. Лучше днём, в присутствии Наташи, которая как раз и подскажет мне говорить бабушке о Вилмаре или нет.

Подруга в коротеньком цветастом халатике, с собранными в хвост волосами казалась какой– то домашней, уютной. Она излучала потоки жизненной энергии, уверенность в себе, радушие. И я отчаянно завидовала ей и в то же время жалела её. Что она видела в своей жизни? Постоянную нужду, страх перед вышестоящими, серую рутину домашнего быта, холодные рассветы и безрадостные вечера с нелюбимым мужем, от которого, если верить словам подруги, лишь одна польза – трёхкомнатная квартира, доставшаяся по наследству от бабушки? Мне же, довелось понять, что такое любовь, заглянуть в мир где нет нищеты, страха перед увольнением с работы, ужаса перед СГБ, оплеванных подъездов и скользких нечищеных тротуаров.

За окном густыми холодными чернилами разлилась ночь. А я уже отвыкла от того, какими тёмными и непроглядными бывают ночи на родине. Уж слишком я прикипела душой к Далеру, захотела там остаться, поверила в сказку о долгой и счастливой жизни, наполненной светом и зеленью трав.

– Это правильно. Она и без того вся на нервах после твоего исчезновения. Представляешь, нас с ней каждый день в полицию на допрос вызывали. Агнесса Дмитриевна говорила, что ты ушла ночевать ко мне, я утверждала, что ты у меня не появлялась. В школе такие слухи ходят, хоть детективный роман пиши. Аркашка рвёт и мечет. Как же! Авторитет школы подорван! Комиссия из комитета по образовательному процессу приходила, на уроках присутствовала, документы у каждого проверяла. О репетиторстве на целую неделю вообще пришлось забыть. На твоё место новенькую учительницу взяли. Молоденькая, Настей зовут. Её вся школа обожает, и умница, и красавица, и с детьми в мае в поход собралась. На прошлой неделе она с девятым «А», с твоими хулиганами, между прочим, такой классный спектакль нам показали на военную тему, по роману Янина « Не для тебя моя кровь». Животков -тормоз всей школы, настоящий артист. Он вампира играл. Эх и здорово у него получилось! Настоящий злодей! Короче, наша Настя ко всем ключик подобрала и к хулиганам, и к балбесам… Ай да ладно, столько всего произошло, так сходу и не расскажешь.

Подруга махнула рукой, намекая на огромное количество информации. И этот жест, неопределённый, какой– то нервный заставил подобраться, вырваться из липкой паутины подступающего сна, более пристально приглядеться к подруге. Она к чему– то готовилась, к чему– то неприятному. И это сквозило во всём и в, несвойственных Наташке, торопливых жестах, и в суетливых действиях, и в частой беготне в детскую, и в опасениях разбудить Серёжу. То, что я в дурмане накатившей дремоты приняла за радостное возбуждение и домовитость, оказалось нервозностью, ещё немного и начнётся истерика.

– И ты обожаешь? – спросила я.

– Кого? – Наташка прикусила нижнюю губу, опустила взгляд, будто бы узоры на выгоревшей клеёнке, самое интересное , что она когда либо видела в своей жизни.

Да что же у неё такого произошло?

– Настю эту, которая на моё место взяли.

Наташка поморщилась, как от зубной боли, словно готовилась сказать нечто нелицеприятное, но затем передумала и улыбнулась, натужно, неестественно?

– Ну конечно, она такая жизнерадостная, открытая.

В чёрных глазах математички блеснул злой огонёк.

– Это не её на твоё место взяли, а ты Настено место занимала, – будто бы говорили они.

После этих слов, после мимолётно брошенного, но полного злобы взгляда захотелось встать и уйти. Эту новенькую я уже начинала ненавидеть. Её приняли в коллективе, ею восхищались, даже моя лучшая подруга без ума от великолепной Насти. А меня, несмотря на все мои старания, на мою кротость и уступчивость считали бездарностью. «Не для тебя моя кровь», произведение довольно серьёзное, и как новой учительнице удалось не только организовать класс, да не простой, а неуправляемый девятый «А», да ещё и добиться хорошей, прочувствованной игры. Будучи школьницей, я плакала над этим произведением, а потом ещё несколько раз перечитывала любимую книгу в которой молодую девушку Алю забирает вампир, чтобы сделать её своим источником. Он дарит ей подарки, говорит о своей любви, но девушка остаётся глуха к его чувствам. Вампир периодически кусает Алю в шею, пьёт её кровь, и юная девица в тот момент мечтает умереть. Так же, героиня романа всячески вредит бедному мужчине, то устроит в доме пожар, то потоп, то запустит в жилище голубей, которые с радостью гадят на дорогие вещи. Над диверсионными действиями Али принято было смеяться, подчёркивая находчивость и стойкость духа главной героини. Хотя, лично меня хулиганство глупой девчонки просто раздражало и радости не вызывало, так как, сама я была девочкой послушной и аккуратной. Но однажды она встречает на своём пути члена подпольного общества борьбы с вампирами и влюбляется в него. Он знакомит Алю со своими друзьями, и девица решается на приём антивампирской сыворотки. Когда человеческие войска нападают на вампиров, хозяин Али умирает у её ног, продолжая шептать ей о своей любви. Но девица, пнув врага носком изящной туфельки, уходит в обнимку со своим человеческим возлюбленным в светлое будущее.

Мне всегда было жаль вампира, хотя я в своём сочинении хвалила Алю, называла её борцом за справедливость, революционеркой, сильной личностью. Писала то, что ожидал от меня учитель, то, что требовалось для получения хорошей оценки. На самом же деле, всегда считала героиню романа подлой тварью, действовавшей из подтишка, а в вампира была влюблена и даже мечтала встретиться с ним, хотя и стыдилась своих мечтаний. Влюбиться в вампира, пусть и книжного, разве это прилично, разве это не предательство родины? И по тому никто не знал о моих грёзах ни подружка, ни бабушка. Вот и сбылись мои наивные девичьи мечты. Да уж, верно говорят: « Бойся своих желаний».

Наташка вновь вышла из кухни, но не для того, чтобы посмотреть на сына, а решив кому– то позвонить. И с кем ей приспичило поболтать в одиннадцать вечера? Да и дверь в кухню к чему закрывать? У Наташки секреты от меня? Странность происходящего настораживала. В чёрном квадрате окна отражался свет лампы, настырный мужик продолжал издеваться над своей машиной, из плохо– закрытого крана капала вода, звонко ударяясь о железо раковины. Минута, вторая, третья. Тревога нарастала. Что же это происходит со мной? Последствие перехода? Невроз?

Стоило подруге вернуться и опуститься на табуретку, как моя интуиция завопила: «Беги!».

– Что случилось, Наташ? – задала я вопрос, с трудом сдерживаясь, чтобы не рвануть из квартиры и не затеряться в холодной темноте зимней улицы.

Бежать! Бежать! Бежать! Как можно скорее, как можно дальше. Это надвигается, это идёт за мной. Нужно уходить, пока не поздно. Но руки и ноги налились свинцом, язык онемел, перехватило дыхание. Нет! Я не смогу избежать того, что сейчас произойдёт! Не в моих силах остановить надвигающуюся беду.

– Ничего не случилось. Простые серые будни.

Врёт! Голос нарочито беспечный, ровный, но сквозь заслон наигранного спокойствия прорываются нотки раздражения.

– Как Анька поживает? – проговорила я с трудом, лишь для того, чтобы не молчать, чтобы прогнать ощущение катастрофы.

– Замечательно, – от натянутой улыбки подруги по спине побежал холодный пот. Оскал крокодила перед трапезой, ни иначе. – Хотим собраться все вместе, съездить в зимний лес на шашлыки.

Наташка щёлкнула зажигалкой и затянулась. Красный огонёк дрожал в её беспокойных пальцах. Обычно мне нравилось смотреть, как курит подруга, грациозно, завораживающе, словно творит магию. В каждом её движении был какой– то шарм. Притягательная зрелая женщина, заманивающая в свои сети мужчин. Ею хотелось восхищаться, хотелось подражать. Меня всегда тянуло к Наташке, как обычно тянет дурнушек к красавицам. Мы сблизились сразу же, как только вошли в здание института. Сели за одну парту, стали вместе ходить в институтскую столовую, вместе возвращаться домой. Я любила в ней практически всё, и её манеру одеваться, и низкий, чуть хрипловатый голос, и непринуждённость в общении с парнями, и неторопливость во время курения. Но сейчас она напоминала напуганную школьницу, смолящую тайком за трансформаторной будкой и от того вызывала отвращение.

–Знаешь, – подруга стряхнула пепел в блюдце. – Ради Серёжи я готова на всё, и убить, и предать, и украсть. Мне больно думать о том, что мой мальчик, такой смышлёный, такой развитый станет каким– то работягой или тем же учителем. Страшно, Инга…

Лихорадочный блеск в глазах подруги, пылающие щёки, поджатые губы. Будто бы она собирается грабить и убивать прямо сейчас.

– Я сделаю всё, чтобы у моего сына было достойное будущее. Хочу отправить его в школу воинов.

– Туда так просто не попасть, – заметила я. – Там учатся детки богатеньких.