Второй шанс

– С чего ты взяла? – раздраженно осведомился Дэниэл.

– Ты на самом деле такой наивный? Я – твоя любовница!

– И что? Мы восемь лет назад развелись. Наши отношения далеки от дружеских, но изводить тебя за то, что ты спишь со мной, она точно не станет.

– Уверен? – заколебавшись, спросила девушка. Дэниэл взял ее руку и заглянул в тревожные глаза.

– Да. Успокойся. Кристина адекватная женщина. Какое-то время я буду принимать участие в управлении агентством. Ей нужно помочь.

– Мне это не нравится, – покачала головой Соня. – Я была уверена, что ты станешь полновластным наследником всего, чем владел Джонатан. Он был разумным милым стариканом. Почему он так поступил?

– Не знаю, – Дэниэл пожал плечами. Девушка, подозрительно сузив глаза, смотрела на него, изучающего свою сигару и выпускающего струйки дыма.

– Она красивая? – спросила Соня. Дэниэл недоуменно взглянул на нее.

– Да. Но тебя это не должно беспокоить. У нас с ней другие отношения.

– И какие?

– Она меня недолюбливает. – Смягчил свой ответ Дэниэл.

– Почему-то меня это не удивляет. Уверен, что раньше ты был еще хуже.

– Это точно, – усмехнулся Дэниэл. – Ей досталось самое худшее, что было во мне.

– Жалеешь об этом? – и снова этот пронзительный взгляд. Дэниэл почему-то вспомнил последние слова Лизы. А она права. Он – кто угодно, но не лжец.

– Да, Сонь, я жалею. Я о многом жалею, – ответил он. Губы девушки дрогнули, в глазах застыло удивление.

– Не верю, что слышу от тебя подобное, – призналась она. – Что же ты такое сделал?

– Тебе лучше не знать, – лицо Дэниэла потемнело. Он больно сжал ее руку. – Не задавай мне больше вопросов. Это в твоих интересах, – жестко предупредил он. Девушка испуганно отпрянула, удивленная внезапной переменой.

– Хорошо, – кивнула она. – Поехали к тебе?

– Да. Поехали. Покажешь мне, насколько сильно соскучилась, – Дэниэл широко улыбнулся.

Глава 10

Кристина стояла посреди своей новой мастерской и смотрела на чистый холст. Солнечный свет, проникая через большие окна, бил прямо в глаза. Нахмурившись, молодая женщина отвернулась и подошла к стене, где стопочкой стояли готовые работы. Те, что она написала еще в Лондоне. Их привез сюда Вуд. Четыре дня назад ремонтники закончили обустройство мастерской в принадлежавшем теперь Кристине доме. И все эти четыре дня Монахова каждый день поднималась сюда, но так, ни разу не взялась за кисть. Что поделать, она привыкла работать в Лондоне. Там все было иначе, даже воздух другой, а об освещении вообще говорить не приходится. Но не только непривычное освещение мешало ей начать работать над коллекцией. Пропало вдохновение. Она чувствовала себя опустошенной, растерянной, чужой. Она в Москве. Навсегда.

Неужели Лиз все же удалось убедить ее? Несколько недель потребовалось Озеровой, чтобы достучаться до здравого смысла подруги. Целый месяц она здесь, хотя приехала на день, и неделю, как полноправная наследница всего имущества Джонатана Нормана. Вадим Рязанцев даже не пытался скрыть свое удивление, когда она, наконец, появилась на пороге его кабинета, она и сама себе не верила, пока не поставила последнюю решающую подпись. Зачем? Что ей теперь делать со всем этим богатством? Останется ли у нее время для нее самой и для ее таланта? И вот печальный итог – полное отсутствие желания творить, голова занята чем угодно, но не картинами. Она была так растеряна, что даже не заметила, как в дверь постучали.

– Крис? – это был Вуд. Он решил остаться на несколько недель в Москве, чтобы посмотреть, как у нее пойдут дела в новой обстановке.

Обернувшись, Монахова бросила на него затравленный взгляд. Он все понял без слов, а просто подошел и обнял за плечи, привлекая к своей теплой надежной груди.

– Все в порядке. Тебе просто нужно время. Выставка подождет. Я договорюсь об отсрочке. Сколько тебе нужно? Месяц? Два?

– Не знаю, – покачал головой Кристина, прислушиваясь к его мерному сердцебиению. – Спасибо, что ты здесь. Со мной.

– А где же мне быть? – улыбнулся Вуд. В голубых глазах застыла тревога. – Ты голодна? Ужинала?

– Нет. Я недавно вернулась из издательства, – женщина сдвинула брови. – Вуд, я уже три дня пытаюсь разобраться. И ничего. Все там такие суетливые, неискренние. Они все льстят, но никто не верит, что у меня что-то получится.

– Три дня – не срок, – мягко заметил Вуд, осторожно подводя ее к дверям. – Поехали, поужинаем. Лиз дома?

– Нет. Она собиралась на поиски офиса для своей частной практики.

– Уже довольно поздно для встреч с риелторами, – Вуд взглянул на массивные золотые часы. – Десять вечера.

– Не переживай, – отмахнулась Крис. – Никуда она не денется. Опять пьянствует с Дэниэлом в каком-нибудь клубе и сплетничает обо мне.

– Ты серьезно? – изумился Вуд, придерживая ее за локоть, пока они спускались по лестнице. Он не мог представить ревнивицу Лиз, пьющую на брудершафт с мужчиной, да еще с этим невыносимым типом Дэниэлом Норманом. Вуд предчувствовал, что ему вряд ли понравится бывший муж Кристины. И он не ошибся. Высокомерный, испорченный, самоуверенный, хитрый и неприятный тип. И хуже всего, что теперь он постоянно находился рядом с Кристиной, пользуясь пунктиком в завещании. Консультант! Что он понимает, кроме своих машин? Чему может научить ее, если сам никогда не занимался делами отца?

– О, да, – ответила Кристина, не скрывая иронии. – Они теперь закадычные друзья. Предательница. Из всех мужчин она выбрала Дэниэла Нормана. Она заявила мне, что он ей интересен, как объект для ее психологических исследований. Ха! Что там исследовать?

– Думаю, дело не в этом, – задумчиво проговорил Вуд, надевая на хрупкие плечи девушки шубу. – Знаешь поговорку: держи друзей близко, а врагов еще ближе? Возможно, она просто прощупывает почву, чтобы обезопасить тебя.

– Хотелось бы верить, – вздохнула Кристина.

Они вышли на улицу. Февраль подходил к концу. Сад и дорожку запорошило снегом, который скрипел под ногами. Вуд сел за руль красного Форда, который раньше принадлежал Виктории Норман. Сама Кристина не водила. У нее не было прав. Обычно она пользовалась услугами шофера, но отпустила его пару часов назад.

– Куда поедем? – спросил Адамс. Кристина пожала плечами. Есть ей совсем не хотелось, что неудивительно. Чувство голода было ей незнакомо с восемнадцати лет. Зато она знала, что такое боль и тошнота.

– Все равно, – передернула плечами Кристина. – Поезжай по трассе. Остановимся в первом попавшемся приличном кафе. Не хочу отравиться. Как тебе в Москве? Не надоело?

– Через пару дней я улетаю. – ответил Вуд. – Нужно уладить отсрочку с выставкой.

– Но в запасе несколько месяцев, – встревожилась Кристина. Она не хотела отпускать друга. Единственного человека, который связывал ее со спокойной жизнью в Лондоне.

– Ты не успеешь. У тебя теперь совсем мало времени. Я понимаю, что невозможно совмещать столько дел сразу. Кристина, ты определись после выставки, подумай, хочешь ли продолжать писать картины.

– А ты?

– Я? – Вуд горько улыбнулся. – Мне будет недоставать своей лучшей художницы. И я буду счастлив, если ты решишь вернуться, но я в любом случае останусь твоим другом.

– Не знаю, что сказать, – пробормотала Кристина. – Я совсем запуталась. Это завещание выбило у меня почву из-под ног. Из уважения к Джону и маме я не могу отказаться от наследования. Но все так сложно. Я не леди босс.

– А как Дэниэл? Как складывается ваше сотрудничество?

– Трудно судить по трем дням, – пожала плечами Кристина, разглядывая проплывающие мимо дома и автомобили. – Я думала, что будет хуже. Но он ведет себя адекватно, говорит только по делу. Не думала, что он так хорошо разбирается в печатном деле. И в модельном. Хотя последнее ему явно ближе. Девушки-манекенщицы его боготворят. Я же не знаю, как с ними общаться. Они, как инопланетянки. Все разговоры о мужиках, спонсорах, деньгах, брендах. И я должна их продавать!

– А в "Монро" не существует такого понятия, как "эскорт услуги"? – поинтересовался Вуд, проезжая мимо придорожной закусочной. Там их точно отравят.

– Нет. Джонатан был очень щепетильным в этих вопросах. Может втихаря девочки и занимаются чем-то подобным, но руководители "Монро" не в курсе.

– Или Дэниэл не спешит просветить тебя?