Второй шанс

– Почему?

– Отобьешь!

– Дурак, – шикнула на него Лиза. – У меня есть подруга.

– Но она не одна, – заметил Дэниэл. – Смотри, как мило они беседуют.

– Ревнуешь?

– А ты?

– Я первая спросила.

– Немного, – вздохнул Дэниэл. – Мог бы соврать.

– Я ценю твою честность. Я тоже ревную. Ей нужен мужчина. Только она этого еще не поняла.

– И я так понимаю, что ты ей в этом не помощник? – приподняв бровь, спросил Дэниэл. – В данной ситуации я на твоей стороне. Вуд мне тоже не нравится.

– Боюсь, что не одного тебя ждет дома истерика, – печально призналась Лиза. – Она не понимает нашей дружбы. Считает, что я ее предаю.

– Эти три дня, что мы работали вместе, она держалась довольно вежливо. Возможно, со временем мы придем к компромиссу.

– Несомненно. – Согласилась Лиз. – Давай, уйдем отсюда. Он сейчас ее на танец пригласит, а я этого не переживу.

– Подвезти тебя домой?

– Ты же пьяный.

– Ты тоже.

– А какая разница. Повезет меня пьяный Дэниэл или пьяная Лиза поедет сама?

– Логично. Пошли?

Лиз неуверенно встала. Несмотря на заплетающийся язык, шла она очень даже прямо. Дэниэл еще раз удивился выносливости этой маленькой женщины. Трезвый ум и ноги, даже после бочки спиртного. Есть к чему стремиться.

Кристина и Вуд покинули кафе часом позже. Несмотря на испорченное неожиданной встречей настроение, вечер получился вполне сносным. Вуд всегда помогал ей отвлечься. Галантный и внимательный, в меру остроумный, он умело вел разговор и не был навязчив. Идеальный друг и напарник.

Возле ворот особняка, они еще несколько минут постояли, чтобы подышать свежим воздухом перед сном, потом неспешно пошли к дому.

– Вам не тесно в одной комнате? – неожиданно остановившись на крыльце, Вуд развернул Кристину к себе лицом. Серые глаза удивленно глянули на него из-за длинных покрывшихся инеем ресниц.

– Нет. Почему ты спросил? – голос ее был тихим и спокойным.

– Просто так, – он качнул головой, словно пытаясь отбросить ненужные мысли.

– Почему тебе не спросить прямо? Вуд, столько лет ты ходишь вокруг, да около, но не задаешь прямого вопроса. Неужели ты сам не понимаешь? – она мягко улыбнулась, дотронувшись до его щеки холодной ладошкой. – Ты осуждаешь меня?

– У меня нет на это права.

– Снова увиливаешь.

– Да. Но что я могу сделать? Ты мне очень дорога и близка. А любимых людей принимают такими, какие они есть, – печально произнес Вуд. В голубых глазах было столько нежности и чисто мужского желания, что Крис отвела взгляд.

– Теперь, когда ты здесь, а я там, я о многом жалею, – продолжил Вуд, перехватив ладонь девушки и согревая ее своим дыханием. – Мы должны были попытаться. Ты и я. Когда-то ты любила мужчину.

– И он доказал мне, как я была глупа, – иронично добавила Кристина.

– Я бы мог доказать обратное, – взяв ее лицо за подбородок, он заставил девушку посмотреть на себя.

– Не думаю, Вуд. Сейчас все слишком запуталось. Ты мог бы меня убедить, и я бы согласилась рискнуть. Но это нечестно. Я уязвима сейчас. Не трогай меня. Дай мне время.

– Сколько хочешь, – пообещал Вуд.

Они распрощались в холле, и Адамс отправился в свою комнату, которая находилась в противоположном крыле, от спальни Лизы и Кристины. Монахова зашла на кухню, чтобы выпить стакан сока перед сном, и тоже отправилась к себе. Лиза зря переживала, Крис не устроила ей сцены, а задала только один вопрос:

– Ты скажешь мне? Если поймешь, что мне стоит быть осторожнее.

– Я рада, что ты все поняла. – Лиза нежно и благодарно улыбнулась, обнимая подругу, которая устало положила голову на ее плечо.

Глава 11

Следующие несколько недель прошли в таком же напряженном графике. Четыре часа в день Кристина отдавала издательскому дому и два – "Монро", вскоре поняв, зачем понадобилось любителю книг Джону Норману открывать модельное агентство. Главным продуктом издательства был женский глянцевый журнал, в котором печатались не только сплетни о поп-звездах, актерах и политиках, но и последние новинки моды, а тут без хорошеньких мордашек не обойтись. Журнал оказался тесно связанным с агентством. Он пиарил моделей и экономил на них же. Отношения Дэниэла и Кристины не менялись. Натянуто-деловые. Крис сама удивлялась, как легко ей удается пережить его постоянное присутствие. Официальный, разумный Дэниэл Норман был ей незнаком, и не казался опасным. Ее даже перестали мучить спазмы в желудке. Кристина потихоньку вникала в дела его отца, загораясь все большим энтузиазмом. И чем больше она понимала, тем сильнее росла ее вера в успех. Даже Роберт заметил, как быстро она учится.

К концу месяца Дэниэл стал меньше отводить времени на ее обучение, Кристина вполне справлялась сама, а, если что-то не понимала, помогал Роберт. Она невольно восхищалась его умением вести переговоры, извлекая из них максимум пользы с минимальными потерями. Постепенно они стали не только коллегами, но и приятелями. Теперь, разглядев его поближе, Кристина не без удивления заметила, что он очень обаятельный мужчина. Высокий, кареглазый с глубоким умным взглядом и спокойной улыбкой, очень надежный, сдержанный и внимательный. Если Кристина слишком увлекалась рабочим процессом, он мягко, но решительно уводил ее на обед, где доводил почти до слез шутками и анекдотами. Они совсем не говорили о его жене, и Мэдисон не появлялась в издательстве, явно не желая видеть Кристину. И чем больше Монахова узнавала Роберта, тем меньше понимала, что может связывать такого замечательного положительного человека с надменной и пустой Мэдисон. Вуд даже начал немного ревновать ее к Роберту. Она часто звонила ему в Лондон и подробно рассказывала о своих делах, включая и дружбу с Робертом. Вуд надеялся выкроить время и прилететь в ближайшем будущем, чтобы отвлечь ее от мнимого соперника.

Разобравшись с делами, Кристина, наконец, вернулась к своим картинам. Правда, времени у нее на творчество оставалось совсем мало, но она очень старалась успеть к выставке. Возвращаясь домой в восемь, Кристина проводила еще пять часов в мастерской, а в семь утра уже была на ногах – бодрая и полная сил. Лиза ощущала смешанные чувства, наблюдая за подругой, которая, казалась, ожила впервые за последние восемь лет. Женщина понимала, что это мнимое улучшение. Слишком много новых впечатлений, эмоций, перемен, но стоит жизни встать на привычные рельсы, боль вернется.

– Не перетрудись. Нужно же и отдыхать, – с укоризной выговаривала Лиза, проснувшись в три часа ночи и не застав Кристину в постели. Измазанная с ног до головы в краске, босая в одной ночной рубашке, Монахова исступленно рисовала.

– Не журчи, – хмуро ответила Кристина, выглядывая из-за холста. На ее щеке красовалось огромное темно-синее пятно. Лиза знала, что Кристина сердится на нее из-за ее очередной совместной попойки с Дэниэлом. Она не выносила запаха спиртного, который приносила на себе Лиза, возвращаясь с этих странных встреч. Если бы Крис не знала Лизу так хорошо, то заподозрила бы роман.

– Тебе вставать через четыре часа, – напомнила Озерова, подходя вплотную.

– Отойди. От тебя пахнет водкой.

– Это виски.

– Мне все равно. Уйди. Я скоро приду.

Лиз не двинулась с места. Протянув руку, она убрала выбившийся локон из хвоста Кристины ей за ухо, потом провела кончиками пальцев по шее.

– Пойдем спать, – мягко прошептала она, наклоняясь и легко прижимаясь губами туда, где только что были пальцы. Кристина вздрогнула, уронив кисть. К запаху спиртного примешался другой запах, запах Дэниэла, его туалетной воды.

– Прекрати, – резко отстранившись, крикнула Монахова, сверкая глазами. – Черт побери, Лиз. Почему от тебя воняет Дэниэлом? Что вы там делаете?

– Тебе мерещится, черт знает что! – возмутилась Лиза. – Что мы можем делать, по-твоему? А? Ты просто переутомилась, вот и лезет в голову всякий бред. Ложись спать.