Второй шанс

Он нахмурился, пристальнее вглядываясь в спокойные серые глаза. Если вопрос и смутил его, то он не подал вид. Засунув руки в карманы трикотажных домашних брюк, Дэниэл глубоко вздохнул.

– Да, – просто ответил он. Глаза Кристины сузились, губы дрогнули в холодной улыбке.

– Ты не собирался рассказать мне об этом?

– Ты не спрашивала.

– Просто я даже предположить не могла! – Взорвалась она. – Ты совсем бессовестный?

– Что я должен сказать? – сквозь зубы спросил он. – Какое это имеет значение для нас сейчас? Я, что обязан отчитываться за каждый проведенный за восемь лет день? Ты за этим пришла? Прочитать мне очередную лекцию? Я не нуждаюсь в твоих проповедях. Я сам знаю все, что ты можешь сказать. Я не собираюсь ничего отрицать, но и признаваться в каждом грехе у меня нет желания. Мои желания в данный момент весьма прозрачны, и ты наверняка догадываешься о них.

– Господи, Дэниэл, ты все время думаешь только об этом. Неужели нет ничего важнее? – Кристина пренебреженно окинула его долгим взглядом. – Ты просто жалок.

– Так пожалей меня. – Он смотрел на нее с непробиваемым спокойствием. Закатив глаза, Крис со свистом выдохнула.

– Я ненавижу тебя, Дэниэл, – сказала она. Он даже не моргнул, словное слова ничего для него не значили.

– Тогда уходи, – произнес он жестко. – Иди. Я не держу тебя. Никогда никому не навязывался и сейчас не стану этого делать. Я сделал все, что мог. Я сказал все, что хотел. Больше мне добавить нечего. Что ты хочешь знать, что хочешь услышать? Ты лучше меня знаешь, что люди не меняются. Я пытаюсь исправить совершенные ошибки, но у тебя всегда наготове новые обвинения. Я не принц, не праведник.

Расширившимися глазами, оскорбленная до глубины души, Крис смотрела на него в немом изумлении.

– Если тебе нужна тряпка, которая будет вечно скулить у твоей юбки, то тебе нечего делать здесь со мной. Я такой, как есть. Я не претендую на роль великого мученика, недостойного стирать пыль с твоих туфлей. Пусть я буду гореть в аду, но буду знать, что не изменил себе, пытаясь стать тем, кем не являюсь. У тебя есть ко мне претензии? Так у меня они тоже есть. К тебе. Ненавидишь меня – уходи. Но не пытайся мучить меня своими нравоучениями.

Кристина холодно улыбнулась. Нет, она не удостоит его ответом. Жалкий, презренный, бесчувственный, самовлюбленный, жестокий, извращенный до мозга костей. Расправив плечи, девушка повернулась спиной к Дэниэлу и шагнула в сторону коридора. Он намеренно оскорбил ее, и никогда она больше даже мысленно не произнесет его имени.

– Убери руки, Дэниэл. – взвизгнула она, когда он, догнав ее в прихожей, схватил за плечи и резко развернул к себе. Глаза его полыхали гневом, плотно сжатые губы говорили о едва сдерживаемой ярости.

– Ты самая упрямая трусливая баба из всех, что я видел. Трусливая собирательница сплетен! Ты действительно поверила, что я мог прикоснуться к Виктории после всего? – Прошипел он ей в лицо, и толкнул от себя так, что она, отшатнувшись, уперлась спиной в стену. Дэниэл грозно навис над ней. Испуганная, девушка тихо вскрикнула, когда жестокий рот впился в нее беспощадным неистовым поцелуем. Кристина что-то беспомощно мычала, придавленная к холодной стене его сильным твердым телом. Беспомощная в его властных руках, она перестала сопротивляться, чувствуя, как хаотично его пальцы скользят по ее груди, талии, бедрам, возбуждая уже знакомый огонь в ее крови. О да, Дэниэл знал, что делает. Не разрывая глубокого настойчивого поцелуя, Норман дрожащими руками расстегивал пуговицы на ее блузке, напрочь оторвав половину.

Через мгновение обессиленные быстрым, почти безумным наслаждением, они повалились на пол.

Первым, что увидела Кристина, вернувшись в реальность, были ее туфли.

– Черт тебя побери, – выругалась она, упираясь руками в грудь Дэниэла. Холодный пол достался именно ему. Она же лежала на нем, в тепле и сомнительной безопасности. Открыв глаза, он посмотрел на нее мутным удовлетворенным взглядом.

– Вот с чего нужно было начинать, – хрипло прошептал он, дотрагиваясь до ее щеки. – Пошли в постель. Там будет удобнее продолжить разговор. Или ты все еще хочешь уйти? – он насмешливо приподнял бровь. Крис стукнула его по груди маленьким кулачком, представляя, как нелепо они смотрятся со стороны.

– Ты порочен, Дэниэл, – выдохнула она, отстраняясь. – Мне просто не верится, что я все еще не в душе.

– Я не стану составлять тебе компанию, пойду после тебя. – Благоразумно решил Дэниэл.

***

– Привет, что за вид? Ты не спала, что ли? – с порога заявил Роберт, бросая свой пиджак в офисное кресло. Его взгляд остановился на Кристине, а потом на робко застывшей секретарше.

– Привет, кофе свари, пожалуйста, – бросил он с легкой улыбкой, и снова обратил все свое внимание на босса. – Крис, а зачем ты опустила жалюзи?

– Голова болит, – ответила Монахова. Положив руки на подлокотники, она откинулась назад, и прикрыв глаза, тяжело вздохнула.

– Все в порядке? – осведомился Роберт через полчаса, заметив рассеянное состояние Кристины.

– Не волнуйся, все нормально. У нас на сегодня есть какие-то планы?

– Через десять минут планерка, а потом приедет очень перспективный клиент. Думаю, что теперь у нас прибавится работы. Ты довольна?

– Да, – кивнула Кристина. – Мэдисон говорила, что была у меня вчера? – она резко сменила тему. Роберт бросил на нее долгий взгляд.

– Надеюсь, что она не расстроила тебя? Ты не из-за нее так выглядишь? Точнее, я хотел сказать, что ты выглядишь просто потрясающе, но явно не выспалась прошлой ночью.

– Я работала в мастерской, забыла о времени. Мэдисон тут не причем. Она выразила свое сожаление по поводу своего прежнего поведения и хотела, чтобы мы закопали топор войны. Что до меня, то я, совершенно не собиралась ни с кем воевать.

– Ей кажется, что Дэниэл уезжает из-за тебя. – Роберт постучал по столу костяшками пальцев. Кристина хмуро взглянула в его серьезное лицо. Она не видела связи во вчерашней откровенности Мэдисон и отъездом Дэниэла. Честно говоря, Кристина до сих пор не поняла, что произошло. Она собиралась высказать Норману все, что думает о нем, поставить последнюю точку в отношениях, и попросить убраться из страны, как он и планировал. Но стоило взглянуть на него, и все пошло кувырком. Но не могла же Мэдисон рассчитывать, что именно так все и пойдет. В свою очередь, она сделала все, чтобы выставить Дэниэла легкомысленным распутником, но разве Крис не знала этого сама?

– Дэниэл не уезжает, – холодно сообщила Кристина, наблюдая, как самоуверенное лицо Роберта темнеет от раздражения.

– Это еще почему? – спросил он агрессивно. Монахова прищурилась, разглядывая его. Она внезапно вспомнила об аварии. Роберт не скрывал своей неприязни к племяннику, но мог бы он убить? Кристина мягко улыбнулась и успокаивающе накрыла его руку своей ладонью.

– Просто мы решили, что ему стоит остаться здесь. Свои капиталы, вырученные от продажи компании, Дэниэл, возможно, вложит в наше издательство. Мы могли бы расшириться, а он бы стал совладельцем.

На лице Роберта отразилось потрясение. Он бросил на Кристину скептический взгляд.

– Это он попросил тебя? Да? Я так и знал, что этот ублюдок своего не упустит. Хрена-с два, он собирался уезжать. Он заранее решил найти способ прибрать к рукам наследство Джона. Но ты, Крис! – воскликнул он в недоумении. – Как ты могла поверить в его благие намерения? После всего, что он сделал тебе? Я не понимаю, искренне не понимаю. Он же бессовестная скотина, которая думает только о себе....

Роберт так распалился, что не заметил, как дверь в офис открылась, и на пороге появился Дэниэл Норман собственной персоной.

– Этот изворотливый гад может только врать и изворачиваться, пуская пыль в глаза таким наивным дурочкам, как ты… – продолжал вопить Роберт.

– Ого, дядя. Я и не думал, что ты так эмоционален, – усмехнулся Дэниэл, стоя у него за спиной. Побледнев, Роберт резко обернулся. Он замешкался лишь на долю секунды. Вскочив с кресла, он с яростью взглянул в непроницаемое снисходительное лицо Нормана.

– Явился посмотреть на свои будущие владения? Не терпится, да? Что ты ей наговорил? Как убедил? Но даже не думай, что у тебя все так легко получится.

Роберт почти подпрыгивал от гнева. Даже Крис была обескуражена его поведением. Никогда Роб не позволял себе выйти из образа невозмутимого делового человека, а тут целая истерика. Он кричал, брызгал слюной, сжимая кулаки и еще больше распалялся, заметив, что его оппонент едва сдерживает смех, и смотрит на него, как на умалишенного.

– Роб.... – Крис решила вмешаться, пока Хьюстон не перешел к рукоприкладству. – Ради Бога, успокойся. – Она встала, обошла стол и успокаивающе дотронулась до плеча своего заместителя. – Роб, еще ничего не решено. И я сама предложила Дэниэлу сотрудничество. Он даже не намекал.

– Что? – изумленно выдохнул Роберт, переводя яростный сверкающий взгляд на Кристину. Гнев его поубавился. Опустошенный, он смотрел на красивую уверенную женщину перед ним. Неужели она настолько слепа, что не видит очевидных вещей?

– Конечно, он не намекал, Крис, – пробормотал Роберт обессилено. – Он действует тонко и незаметно, как ядовитый плющ. Ты поймешь, но будет поздно. И не говори, что я не предупреждал.

Роберт долго смотрел в ее широко распахнутые глаза. Сейчас она не верила ему. А он-то думал, что она другая, особенная. Все бабы одинаковы.

– Роберт, – мягко сказала она, ласково поводя по его плечу. – Все нормально. Я не наивная дурочка. Я знаю, что делаю.

– Думаешь, что знаешь, – эхом повторил Роберт, скидывая с себя ее руку. Не удостоив Дэниэла взглядом, он вышел из офиса, хлопнув дверью.

– Извини, что так вышло, – виновато улыбнулась Кристина, откидывая с лица выбившийся локон. Она чувствовала себя смущенной и растерянной. Было что-то в словах Роберта. Он не производит впечатление человека, бросающего пустыми угрозами. Прикусив нижнюю губу, Кристина отвернулась от Дэниэла, и посмотрела в окно, выходящее на дорогу.

Повисшая тишина напрягала обоих. Дэниэл наблюдал за Кристиной, давая ей возможность обдумать то, что сказал Роберт в пылу гнева. Ему безразлично мнение дяди, которого он тоже никогда не жаловал. Но ему важно, чтобы Кристина сама решила, кому верить. Он знал, что в свое время натворил таких ужасов, что ей будет очень сложно заново научиться верить ему. Но надежда, как говорится, умирает последней. Хотелось любить Кристину прямо сейчас и одновременно утешить, обнять, рассеять сомнения, защитить от всего мира, который еще не раз будет проверять их обоих на прочность.