Гвардеец его величества

Говоривший сделал небольшую паузу, оглядывая со своего места всех и каждого.

– Транспорты компании готовы к взлету, чтобы доставить вас на тренировочную базу. Тех, кто верит в себя, прошу за мной, – а если появились те, кто понял степень своей ошибки, подписывая контракт, можете оставаться здесь.

Пришелец развернулся на каблуках и неторопливо последовал к выходу. Монолитная толпа добровольцев как-то неуловимо распалась на отдельные группки, пары и вовсе одинокие личности – многие из присутствующих недоуменно и взволнованно озирались. Совсем как я.

Помещение вспухло гомоном, комментариями, но вдруг стало практически тихо – несколько человек одновременно отделились от общей группы и пошагали следом за пришельцем, который миновал уже почти весь ангар, подходя к приоткрытой двери выхода на другой стороне помещения. Снова послышалось несколько комментариев, чей-то возмущенный возглас, и вот еще несколько человек двинулись следом за первой группой. И еще. И вот уже толпа потекла к выходу следом за пришельцем.

Оставаясь на месте и глядя вслед идущим на выход людям, я сильно волновался: внутри все разрывало смешанными чувствами – волнением, страхом, боязнью опозориться. Не пойду, решил я, если тут все так начинается, то быть вышвырнутым из учебной части этого Корпуса совершенно не хочется. Несколько минут стыда – разорвать контракт и вернуться домой, а там… м-да.

Вдруг в толпе направляющихся вслед за пришельцем людей я увидел знакомое лицо – тот самый Анатолий Борисович, посетитель МФЦ в засаленном пуховике с крысиным лицом. Интересно, как его вообще сюда пустили? Он что, нашел деньги рассчитаться со своими кредитами и судебными долгами?

– О, зема! – заметив мой взгляд, обернулся неприятный парень и призывно махнул рукой. – Ты тоже тут! Ну что, идем?

– Идем, – кивнул я, помимо своей воли делая первый шаг.

– Толик, – протянул он мне руку. Представившись, я пожал ее и едва поморщился, тут же убрав ладонь за спину и вытерев о карман джинсов – очень уж у Толика были противно-влажные потные руки.

– Вот урод, да? – посмотрел на меня он и кивком указал в ту сторону ангара, где уже в проеме выхода скрылся пришелец со спутниками. – Никчемными нас обозвал, мутантище зеленое.

Толик говорил что-то еще, иногда теребя меня за плечо, но я не обращал внимания – от волнения меня немного потряхивало, только сейчас я начал понимать, на какую авантюру подписываюсь. Я ведь сегодня домой не вернусь, тетку не увижу. И завтра. И послезавтра – это даже не армия с увольнительными, где нужно всего год прослужить. Четыре года. Причем четыре года не где-нибудь, а на звездах, не на Земле – от осознания предстоящего ноги у меня стали деревянными, а после и вовсе налились ватной слабостью. Но я продолжал идти.

На площадке перед ангаром стоял самый настоящий звездолет – большая, длиною метров сто машина, отдаленно похожая на космический корабль «Буран», только крылья шире, а корпус более угловатый, агрессивный. Стоял корабль на четырех механических лапах, в которых виднелись блестящие цилиндры пневмоподвески, а в центре корпуса была открыта панель люка, в широкий проем которого уже один за другим заходили добровольцы. Лапы, держащие корабль, были сильно изогнуты, обеспечивая совсем низкую посадку – внутрь можно было попасть как в автобус с низким полом.

Вдруг очнулся Толик – он очень удивился, увидев такое чудо, замолкнул ненадолго, но уже пришел в себя, прокомментировал испытываемые чувства парой крепких выражений и снова пристал ко мне с разговорами. Стараясь отвечать односложно, чтобы не провоцировать его на развитие беседы, я шагнул внутрь и вдруг испытал определенное неудобство – как будто мое тело сначала налилось тяжестью, а после воспарило необычайной легкостью, – но длилось это неясное ощущение едва пару мгновений. В салоне транспорта оказалось неожиданно уютно и комфортабельно – кресла были широкие, мягкие, ноги можно было вытянуть без проблем.

Как я потом узнал – шаттл, в который мы попали, был обычным транспортным челноком, предназначенным для доставки рабочих компании с поверхности планет до орбитальных станций и транспортных кораблей. Удобство обстановки объяснялось просто – в компании существовали определенные стандарты комфорта, во многом превосходившие нормы имперского флота, как коммерческого, так и военного.

Более того, компания «Сатари» ценила своих работников – полеты транспортов, находившихся не в зоне повышенной опасности, всегда проходили с включенными гравикомпенсаторами – без каких-либо перегрузок. Поэтому, когда экраны в салоне начали показывать удаляющуюся поверхность Земли, а чуть позже облака и близость синевы неба, никто поначалу и не понял, что мы взлетели – никаких ощущений полета не было и в помине. Экраны между тем демонстрировали картинку полета, которая в какой-то момент размылась от невероятной скорости перемещения, и совсем скоро транспорт опустился на выжженной земле летного поля среди безлюдной степи.

Последовала команда по интеркому, и пассажиры начали покидать свои места, выстраиваясь у выхода. Створки люка едва дрогнули – после чего быстро и плавно разошлись. В лицо тут же дунуло порывами ветра – несущего острую, жалящую взвесь снега, так что у меня даже дыхание перехватило. Чувствуя забирающийся через одежду стылый холод, я поежился и, глянув по сторонам, сделал несколько шагов к выходу.

По сторонам от посадочной площадки простирались бескрайние серые безжизненные просторы, изрезанные сопками, над вершинами которых угадывались завихрения порывистого ветра. Среди пустынного пейзажа в небольшой долине выделялось лишь несколько рукотворных жилых модулей тренировочного лагеря, причем явно неземной конструкции – это было видно с первого взгляда. Вроде прямые линии строений, привычные окна, покатые ангары, решетчатые заборы – никакой эльфийской архитектуры, на первый взгляд, но чувствуется, что неродное все.

Если бы челнок привез работников компании, пассажиров провели бы через стыковочный шлюз и на гравитранспорте довезли до корпусов лагеря – не подвергая неудобствам трехкилометровой прогулки по продуваемой стылым ветром степи. К сожалению, мы пока не являлись специалистами компании – а были всего лишь рекрутами в статусе кандидатов, о чем нам в ближайшее время лишний раз не ленился сообщить практически каждый в учебном лагере.

Российская Федерация. Забайкальский край, Борзинский район

– Лэр Меир, неужели этот сброд на что-то годен? – чуть дернув уголком губ, спросил один из операторов стоявшего рядом старшего коллегу, наблюдавшего за процессом регистрации новоприбывших рекрутов.

Меир лишь пожал плечами, ничего не ответив и не замечая вопросительного взгляда. Опираясь на перила галереи главного зала, он продолжая смотреть на ручейки аборигенов, проходящих через сканирующие камеры.

– Я читал, лэр, что у этих существ уровень Альфа-3, но мне интересно, они про такую науку, как генетика, знают? Посмотрите, насколько неправильные лица и физиология. Да у них даже с регулировкой роста проблемы – на них стандартной брони не напасешься!

Меир, старший оператор компьютерного центра мобильной базы подготовки солдатского состава Корпуса Стражей, все же посмотрел на коллегу, а тот, разглядывая аборигенов, никак не унимался.

– Ресурсы организма у многих исчерпаны уже наполовину, и это в возрасте до тридцати лет! Да в регенерацию биомассы этого отребья сколько средств необходимо влить! Я сходил в медицинский корпус, лэр, когда первая партия проходила медосмотр – ужасное зрелище. Они как животные – у них растут волосы в подмышечных впадинах, на груди, ногах, гениталиях! Это… это варвары, лэр! И кстати, почему-то не видно ни одной женщины – как думаете, они обходятся без них, лэр? Или здесь патриархат?

Старший оператор поначалу даже не отреагировал на вопрос, по-прежнему опираясь на перила и в задумчивости глядя вниз, где вереница рекрутов понемногу начинала проходить через сканеры.

– На этой планете очень много разнообразных форм социальных организаций, есть и патрилинейный патриархат в том числе, – после долгой паузы, когда младший оператор уже начал немного нервничать, что его вопрос не услышан, подтвердил Меир негромко и добавил чуть погодя: – Но в странах, которые предоставляют нам рекрутов, действует формальное равенство полов.

– Где же тогда женщины?

– По устоявшимся традициям, большинство государств планеты строевые подразделения комплектуют из мужчин – доля женщин не более одного процента. Кстати, в стране, на территории которой развернута наша база, каждый мужчина обязан прослужить год в армии, а для женщин подобного закона нет.

– Немыслимо, – покачал головой младший оператор и замолк, вглядываясь в негромко гомонящие ряды снизу.

– Есть и еще причины, – добавил Меир после небольшой паузы. – Обнажаться в присутствии противоположного пола противоречит их социальной этике, а раздельные личные помещения и отделения гигиены у нас не предусмотрены.

– Надо же, выглядят варварами, а нравы как у аристо! – удивился младший оператор, широко открытыми глазами глядя вниз. – То-то в медблоке многие из них как-то зажато выглядели! – вспомнил вдруг он свои ощущения при наблюдениях за рекрутами.

В Септиколийской империи между мужчинами и женщинами было полное равенство во всех сферах жизни, и не могло быть никакого стеснения собственного обнаженного тела. К тому же уровень развития медицины позволял гражданам иметь совершенные на вид тела – при наличии на это средств, разумеется.

В последнее время, правда, на окраинах Империи – в терзаемых войной Диких мирах и еще не оправившихся от войны секторах Тарна – положение многих граждан не позволяло оплачивать медицинскую страховку, делая уровень жизни сравнимым со многими отсталыми галактическими государствами, но даже без поддержания тонуса граждане Империи не испытывали проблем со внешностью – генетическая модификация и корректировка проводились еще до рождения.

Было в социуме Империи лишь одно исключение – аристократия. Прилюдно обнажаться дворянам запрещали нормы поведения, но они на то и знать, чтобы трепетно следовать древним традициям и устоям. К тому же по сравнению с десятками миллиардов населения Империи процент аристократов был ничтожно мал – хотя к ним, естественно, было приковано огромное внимание общества – любое событие в жизни дворянских родов муссировалось населением систем их доменов и обсуждалось местной прессой, не говоря уже о внимании к императорской семье и влиятельным родам опоры трона. Подогревая интерес, то и дело в информационную среду просачивались пикантные фотографии или материалы – подаваемые под соусом работы папарацци или журналистских расследований. Впрочем, большинство подобного материала могло появиться лишь с согласования фигурирующих в нем дворян – охотников класть голову на плаху за оскорбление чести пэров не было. Действительно жареную информацию можно было получить только во время обострения конфликтов влиятельных родов, или на территориях недружелюбно относящихся к Септиколии галактических государств и сообществ, где не действовала имперская цензура.

– Лэр, первая группа уже подключена.

Меир кивнул и, по-прежнему находясь в глубокой задумчивости, двинулся по галерее, направляясь в помещение компьютерного центра. Младший оператор, двигаясь за неспешно шагающим руководителем, все бормотал что-то нелицеприятное в адрес варваров. Старший оператор усмехнулся с некоторым чувством превосходства – чувства своего коллеги он понимал – сам не так давно испытывал похожий скепсис.

Когда с появившегося на орбите планеты «Инвиктуса» в столицы крупнейших государств местной цивилизации вылетели дипломатические боты, здесь – по условиям предварительных тайных договоренностей, – в этой унылой на вид местности уже приземлился первый учебный корабль Корпуса. Чтобы превратить модули корабля в подготовительный лагерь, потребовалось совсем немного времени. Успели как раз к тому времени, когда первая группа рекрутов прибыла на совсем архаично выглядящих машинах – атмосферных летательных аппаратах винтовой тяги.

Старший оператор компьютерного комплекса был из постоянного состава учебной базы и знал, что переговоры с некоторыми правителями терран велись уже довольно давно – еще до прибытия официальной дипломатической миссии. Здесь, в этом лагере, прошла предварительная регистрация первых четырех сотен рекрутов, которых собрало правительство терранского государства, с которым уже заключила предварительные соглашения компания. Эти рекруты планировались для формирования подразделений личной гвардии принцессы Нави и, как утверждали терране, все имели опыт военной службы и боевых действий – но при этом уже не состояли в действующих армиях.

Когда в учебной базе появились эти аборигены, никто из персонала, конечно, не выказывал настолько эмоционально небрежения, как младший оператор, – статус не тот, но сомнения в успехе миссии зародились у многих. Специалистам компании не верилось, что из этих заросших мехом дикарей с отсталой планеты можно сделать неплохих солдат – пусть они тут уже и воюют со времени становления своей цивилизации.

Оказалось, правда, что терранам совершенно все равно, чем сражаться – своим архаичным оружием или используя современные оружейные системы с индивидуальными комплексами защиты. После вводного инструктажа прибывших прогнали через испытание новобранцев – стандартный имперский тест с высадкой десанта, и в конце дня, после получения результатов всех четырехсот рекрутов, в руководстве учебной базы возник некоторый переполох. И было от чего – более десяти процентов рекрутов с ходу прошли тест с оценкой «отлично». Еще примерно такое же количество с оценкой «очень хорошо» завалилось на управлении гравилета, пытаясь по сценарию теста вывезти раненых после неудачной высадки – неудивительно, ведь никто из рекрутов до этого подобной машины в глаза не видел.

Оценку «хорошо» получила большая часть рекрутов, и лишь немногие прошли тест с оценкой «удовлетворительно». Результаты тестов из памяти компьютерного центра пришлось сразу удалять – по законам любой рекрут, получивший оценку «отлично» при прохождении теста, должен немедля быть направлен в ближайшую часть имперской гвардии.

В общем-то, подобные результаты теста не были из ряда вон – они вполне соответствовали общей картине статистики Корпуса, если бы не одно «но». Обычно схожие показатели демонстрировали рекруты уже после прохождения четырехмесячного курса обучения, и повторный стандартный тест с высадкой являлся выпускным экзаменом, а результат служил направлением в род войск.

После получения первых результатов с учебных баз, а таких на поверхность планеты приземлилось сразу четыре, работы по отладке ретрансляционной станции пришлось экстренно приостанавливать. Все корабли имперского флота – в том числе и суда компании – были подключены к глобальной информационной сети, и при работающем ретрансляторе сведения о результатах сразу же стали бы достоянием департамента мобилизации. Которому, впрочем, сведения и так станут известны – но только после того, как рекруты и учебные базы компании проведут необходимый набор – с имперской канцелярии станется наложить мораторий до прибытия армейских вербовщиков, толкайся потом с ними на этой планете.

Естественно, специалисты компании ничего утаивать не собирались – с имперской канцелярией шутки плохи, но снять сливки с планеты вполне можно, никто за это наказывать не будет. К тому же учитывая количество местного населения, имперским вербовщикам не будет недостатка в местах, где можно поработать. Вернее, утаивать по-крупному никто не собирался – несмотря на правило отправлять рекрутов с оценкой «отлично» в императорскую гвардию, не все этому правилу следовали, фальсифицируя часть результатов. Причем и в гвардии, и в департаменте об этом прекрасно знали, закрывая глаза. Но при таких высоких показателях фальсифицировать результаты не получится – старший оператор компьютерного центра учебной базы это прекрасно понимал.

Именно сейчас Меир уже начинал понемногу нервничать – вполне можно было предположить, что рекруты стартового потока, прибывшие по договоренности с правителями терран, являются на самом деле подготовленными солдатами, а не просто людьми, когда-то прошедшими местную военную школу – и поэтому их высокие результаты будут выбиваться из среднего среза способностей жителей планеты.

Увиденное в главном зале его слегка успокоило – по сравнению с предыдущим потоком, прибывшие казались не настолько однородной массой. Те первые рекруты хотя и выглядели сущими варварами, держались спокойней, многие из них были одеты в популярный у местных военных тип одежды – раскрашенную в размазанные темные цвета ландшафтов униформу. Эти же, толпившиеся в очередях у приемных сканеров, напоминали настоящий сброд – одеты непонятно во что, разного роста, многие недисциплинированно гомонят, кто-то даже как настоящее животное – Меир сам увидел – украдкой плевался на пол.

Остановившись на мгновенье, глядя на считывающую панель, Меир замер и после того, как система его идентифицировала, шагнул внутрь компьютерного центра, где работала команда его подчиненных. В помещении царил полумрак, и по окружности зала четко выделялись цветные данные телеметрии с датчиков проходящей тест первой волны рекрутов. Не доходя до своего места, Меир остановился в центре помещения, глядя на игру цветов датчиков в показаниях.

– Смотрите, лэр, на удивление ни одна особь еще не закончила, – пожевав губами, с надменным удивлением произнес остановившийся рядом младший оператор. Меир бросил на него короткий взгляд, в этот раз даже не пытаясь скрыть раздражение.

Мобильный лагерь подготовки был рассчитан на обучение потока рекрутов в количестве восьмисот человек, обладая для этого необходимой материальной базой. При первом опыте работы с аборигенами персонал лагеря был укомплектован не до конца – не всем необходимо знать некоторые вещи, поэтому первый поток рекрутов проходил через проверенных инструкторов, и надо сказать, для специалистов учебного лагеря эти несколько суток выдались чрезвычайно тяжелыми. Сейчас, когда четыреста рекрутов первого потока убыли на транспортах в систему Нави – их обучение будет проходить в подготовительных лагерях, расположенных на Эритеме, – персонал был дополнен до штатного состава.

Младший оператор приходился родственником кому-то из руководства подразделения компании, при этом являясь довольно навязчивым и неприятным в общении. Поэтому с ним старались не связываться и отдали под прямое руководство Меира – вполне подходящего для этого специалиста, как решил начальник учебного лагеря. И вот сейчас Меир не смог сдержать эмоции – на лице его уже ясно читалось отношение к своему подчиненному, но тот этого даже не заметил.