Восход

Стоило Рэйту переступить порог дома, как на него накинулась мать. К этой её импульсивности он не мог привыкнуть точно так же, как к издёвкам одноклассников. Несколько секунд она стояла, намертво в него вцепившись; затем резко отшатнулась – лицо приобрело гневное выражение, и на нём появилась такая ухмылка, на которую Рэйт уже чуть ли не физически реагировал – по позвоночнику прошёл леденящий холод. Как правило, это не предвещало ничего хорошего.

– Ты нарочно нервы мне треплешь, да? Хочешь, чтоб я поскорее сдохла? Спишь и видишь, как бы надо мной поиздеваться! Какого чёрта?!

– В-в чём дело? Я же в школу пошёл…

– Придурок, будто не знаешь, что закрыты они из-за террористов! Сдохнуть хочешь, а? Знаешь, это вообще-то больно – превращаться в кровавое месиво, когда кости ломаются и кожа обгорает и слезает, и вместо твоей рожи остается обугленный череп!

«Зачем, зачем она мне это говорит…»

На слове «череп» она внезапно схватила его за волосы, а затем дала резкую пощёчину, так, что слёзы брызнули из глаз.

Он попытался открыть дверь в подъезд, но не тут-то было.

– Ку-уда? Опять от матери убегаешь? Кому ты там сдался?!

– Мне домашку надо делать… – тихо проговорил он.

Иногда этот приём срабатывал.

– Идиот… Просто идиот. Даже не слышит, что ему говорят.

«Неужели не сработало…»

– Иди, делай.

Мысленно поблагодарив всех богов, Рэйт проскользнул в комнату. Сидя за столом и сосредоточенно глядя в экран, он слушал, как мать, собираясь на работу, бормотала, что лучше бы у неё родилась девочка, у которой явно было бы больше мозгов, чем у этой бездушной машины.

Когда она, наконец, ушла, он вздохнул с облегчением. В предвкушении полного смысла дня он достал рисунок.

– Слушай, а что ты думаешь насчёт этой новой угрозы?

Две девчонки-школьницы весело шагали по улице с мороженым в руках; атмосфера прогуливания бодрила, приятно бегая по позвоночнику.

– Блин, Лара. Заколебали вы все уже. Ну угроза и угроза – сколько их уже было и сколько ещё будет? Когда они уже до нашей нудилки доберутся…

Обе засмеялись.

– Но ведь говорят, что эти какие-то особенные. Типа и правда новый вид людей. Да не смотри на меня так! Я помню, что нам говорили, что это какие-то религиозные фанатики. Но, блин, после этого репортажа очевидца из Третьей Зоны, как-то, знаешь…

– Он что, не сдох?

– Не знаю, но он успел рассказать то, что видел. Их слова о том, что они сверхлюди, не совсем беспочвенны.

– Я тоже хочу такую траву, – фыркнула другая девочка. – Говорят, в Третьей Зоне её много…

– Да блин. Ладно, проехали…

– По мне так, – она лизнула мороженое, – простые идиоты. Второе пришествие этого, как его… короче, я прогуляла историю в этот день, но ты умная, ты поняла.

Собеседница Лары частенько прогуливала, и очень зря. Потому, что если бы она пошла в школу сегодня, то узнала бы, что объявлено чрезвычайное положение и что из дома выходить категорически не рекомендуется.

И не случилось бы того, что произошло затем, а именно: земля под девочками обвалилась, и они, вперемешку с глыбами плитки и бетона, провалились в подземку, во время полёта перемалываемые обломками.

Метро в этом месте находилось очень близко к поверхности.

– Послушайте очень внимательно. Я сейчас скажу вам то, с чем теперь напрямую, к сожалению, связано ваше будущее.

Дети и без того сидели тихо. Занятия в школах возобновились – теракты переместились в другие районы, к тому же их зачинщики охотно шли на переговоры, выдвигая свои требования.

Говорящий немного помешкал, думая, с чего бы начать.

– Думаю, – начал наконец он, – что для вас сейчас самое главное – это личная безопасность: ваша и вашей семьи.

Из некоторых уголков большого овального зала послышались едва сдерживаемые всхлипывания.

– Так вот, – продолжил человек; у него почему-то начала подрагивать часть лица. – Терактов в нашем городе в ближайшее время не предвидится. Если вы увидите человека из Организации на улице – что-либо делать бесполезно: защитить вы себя никак не сможете, даже если будете полностью вооружены.

Стоящая неподалеку директор кашлянула.

«Ах да, это же школьники… Давай, соберись. Мэр города, а ведёшь себя, как тряпка».

– Но по улицам они, как правило, не ходят, – прибавил он; лицо растянула наитупейшая за всё время выступлений перед публикой улыбка.

Он в отчаянии поперебирал пальцами. Прошёлся взад-вперёд. Некогда, совсем некогда было готовить речь сразу после смерти жены.

Затем он остановился, резко обратил взгляд на зал и выпалил:

– Короче говоря. Это Четвёртая Мировая. Понимаете? Война!

По залу, казалось, прошла волна ужаса.

– Однако после войны хотя бы остаются живые. Вы ведь все учили про Третью Межпланетную, да? Ну и про Вторую, про Первую…

Отличники явно не ожидали, в связи с чем им придётся вспомнить всё, что они вызубрили.

– А тут… – мэр внезапно начал широко улыбаться, – живых людей не останется. Потому что у террористов есть только временные условия. Нет, это не Четвёртая Мировая война, нет… Это Первый Мировой… геноцид.

Это потом уже, после того, как истерящего мэра вывели из зала, детям объяснили ситуацию более доходчиво. Насчёт геноцида он, конечно, слегка загнул. Организация, уже стёршая с лица планеты Третью Зону вместе с её жителями – этот район был самым отсталым – всё же не собиралась уничтожать всех. Людей, состоящих в ней, было крайне мало; на первых порах построения нового государства им нужны были люди с мозгами. Теракты же были средством воздействия на правительство: руководящие должности им тоже были нужны.

Рэйт теперь ходил как на иголках. Он слишком привык не принимать участие в реальной жизни, а тут ему на голову обрушилось нечто невероятное.

Они с лёгкостью перебили армию Первой Зоны, когда те в экономических интересах послали подмогу Третьей. Первой Зоны! Той самой, которая стала ключевой в победе в Третьей Межпланетной, той, которая для многих – земля обетованная. В битве между высокотехнологичным оружием и тем, что дано этим людям от природы, победило второе. Последние обрушились, словно стихийное бедствие, которое можно предсказать, но невозможно предотвратить.

Рэйт сам не знал, почему его так завораживает этот факт. Вообще-то, он считал вполне логичным то, что люди более высокого порядка должны вытеснить низших. Жаль только… что низшим в данной ситуации будет и он сам.

Организация представляла для него интерес и по другой причине. На протяжении всей жизни он чувствовал некую иерархию, пронизывающую общество. И базируется она не на социальном положении и даже не всегда на заслугах и уровне интеллекта – хотя последнее, он чувствовал, частенько присуще людям высшего порядка. Однако есть ещё что-то – оно даётся от рождения; за одну жизнь это не достигается и это не отнимешь – но оно сразу чувствуется подобными. Что-то вроде более развитой духовной организации, наличия безоговорочного стремления к высокому – как и высоких стремлений – пусть порой подсознательных или заглушаемых. Естественно, что такие люди более самодостаточны; они часто используют общество как инструмент или как театральный помост для спектакля собственной жизни. Однако это не значит, что им не нужна поддержка; ровно так же это не значит, что высокие стремления всегда идут по горизонтальной шкале в сторону плюса.

И теперь Рэйту было интересно, обладают ли люди из Организации этими качествами. Если да, и при том имеют такие выдающиеся способности – что ж, прощайте, людишки. Уступите место тем, кто выше.