Без любви не считается

– Эх, – вздыхаю я. – Как жаль. А я думала, обнаженка решает все.

– Но-о-о… – лукаво прищуривается женщина, – я могу сделать вам скидку, если этот красавчик споет.

– Вот как?! Что скажешь, Марк?

– Семьдесят процентов, – деловито отвечает он, глядя на продавца.

– Только в том случае, если сможешь меня удивить… красавчик.

Вау! Я в ней не ошиблась! Марк опускает пакеты и подносит кулак к губам, тихо прокашливаясь. Приподнимаю бровь и складываю руки на груди в ожидании чуда. Если честно, я думала, он психанет, но жажда выйти из любой ситуации победителем слишком сильна. Нарцисс. Марк бросает на меня короткий взгляд и опускает ресницы. Первая строчка – разрыв селезенки!

I see trees of green, red roses too…

Глубокий, хриплый голос отражается от тонких металлических листов крыши ангара, разговоры замолкают. Потираю предплечья, покрывшись мурашками, и с открытым ртом смотрю на нового Армстронга. Ушам не верю! Кислорода не хватает, лишних звуков не существует. Марк протягивает последнюю строчку о том, как хорош этот мир, продавец хлопает в ладоши, и к ней присоединяются остальные зрители случайного выступления. Марк протягивает руку и щелкает меня по подбородку, поднимает пакеты и смотрит на продавца.

– Забирайте бесплатно, – очарованно бормочет женщина и вручает мне бумажный сверток. – И приходите еще.

– Обязательно, – кивает Марк и шагает к воротам.

Бросаюсь следом и чуть обгоняю его, чтобы заглянуть в лицо.

– А сразу так нельзя было? Мы могли кучу денег сэкономить!

– Ты купила все, что нужно?

– Да плевать на покупки! Ты умеешь петь! – взвизгиваю я. – Офигеть!

– Успокойся. Ты чего так завелась?

– Как чего? У тебя такой голос… такой… А в записи есть?

– Хочешь добавить меня в свой сонный плейлист?

Воображение бьет плеткой по бедрам, и я сбиваюсь с шага:

– Может быть…

– Ты еще не заслужила, – бросает он и ускоряется. – Давай живей. Двадцать минут уже прошли.

Вспоминаю о дубликатах и вновь догоняю Марка, изо всех сил стараясь включить мозг. Он не должен увидеть количество ключей!

– Эм-м-м… Марк, может, ты пойдешь в машину, а я сгоняю в мастерскую? Тебе, наверное, тяжело и…

– Не тяжело, – отрезает он.

– Ладно, – цежу я, а сердце все разгоняется.

Если я начну его активно выпроваживать, он может что-то заподозрить. Придется импровизировать и молиться. Добираемся до мастерской, и я заглядываю в окошко, распахнув глаза так, что они могут вывалиться от любого толчка. Протягиваю мужчине деньги, он смотрит на купюры, которых куда больше, чем в первоначальном договоре.

«Пакет», – произношу одними губами.

Мужчина считает выручку, а я секунды до провала. Наконец он поднимает голову, ударяя пальцами по козырьку кепки, и протягивает мне бумажный пакет, а вместе с ним связку ключей Марка. Так он уже все продумал?! Как же приятно осознавать, что в мире полно умных мужчин.

– Спасибо, – с радостным облегчением отвечаю я.

Мастер кивает мне, и я оборачиваюсь к Марку.

– Ну вот и все! – Шагаю вперед и кладу связку ему в карман. – Спасибо!

Марк опускает взгляд на пакет в моей руке и приподнимает уголок губ:

– Пожалуйста.

Поездка по делам и дорога домой проходят спокойно. Это немного странно, но я не привыкла отказываться от подарков судьбы. Дружеская волна поймана, и это пока все, что мне нужно. Возвращаемся домой, Марк ставит пакеты на кухонный стол, продолжая экспрессивно доказывать, что хип-хоп – не просто направление в музыке и танцах, а целая культура.

– Хип – это усовершенствование, хоп – прыжок. То есть дословно – движение вперед. Самовыражение, понимаешь? Этот стиль помог тысячам заявить о себе, рассказать свои истории и выразить точку зрения.

– Ладно-ладно, маэстро. Я все поняла. – Подхожу к нему ближе и упираюсь ладонями в столешницу. – Спасибо, что покатал меня, и… за лекцию тоже.

Он опускает взгляд на мои губы. Ну, может быть, с дружеской волной я погорячилась. Как бы мы оба ни пытались изображать из себя разумных взрослых, похотливые подростки в нас иногда перехватывают инициативу.

– Обращайся.

– Эй, ребятки! Как дела?!

Смотрю на дверь, Дима нервно сжимает ручку, заглядывая в комнату.

– Гляди, как переживает, – шепчу я Марку.

– Ага, – усмехается он. – Извелся весь, бедолага.

– Скажем ему?

– Думаешь, стоит?

– Вы о чем?! – встревоженно спрашивает Дима. – Все-таки потрахались? Предохранялись, надеюсь? Я еще не готов стать дядюшкой Димой.

Переглядываемся с Марком и тепло улыбаемся друг другу.

– В чем дело?! – нетерпеливо вскрикивает Дима.

– Увидимся за ужином, – бросает мне Марк и выходит из комнаты, отодвинув Диму с пути.

– Ди-и-и… – Брат закрывает за собой дверь. – Ты что с ним сделала? Чего он такой… добрый? Кастрировала его, да? Так и знал, что нельзя тебе его доверять!

– Угомонись, старшенький. – Расслабленно вынимаю продукты из пакетов. – Я же говорила, что мы подружимся.

– К бабке его сводила? Порчу навела?