Брокингемская история. Том 11

– Тогда дело становится ещё более любопытным… – Маклуски в задумчивости почесал себе подбородок, – Могу высказать собственное наблюдение: При виде этого главврача у меня сложилось впечатление, что… (Как бы мне выразиться поделикатнее?)…что как раз ему-то лекарства от склероза, мягко говоря, не помешали бы…

– Скажем начистоту: Сэвидж – старый, выживший из ума маразматик! – с подкупающей прямотой высказался Джиллет, – Он страдает склерозом в тяжёлой форме. Он не помнит, что делал пять минут назад, и вообще сам не ведает, что творит… Кингсли почти не сомневается, что его начальник сам куда-то засунул эти таблетки в минуту умопомрачения. Но куда именно – это до сих пор остаётся загадкой… Кингсли уже обшарил свою больницу с фундамента до самой крыши, однако пропажи пока не нашёл, – сообщил он для полноты картины.

– Может быть, вам стоит ему подсобить? – прозрачно намекнул Доддс, – Да, формально вы являетесь подозреваемым в этом деле и вроде бы не должны участвовать в расследовании. Но если даже сам Кингсли не верит в вашу виновность, то…

– Я отвечу вам так: Я из принципа не сунусь в эту больницу до тех пор, пока эти ребята сами не найдут свои дурацкие таблетки! – проявил непреклонность начальник полиции, – Иначе я могу угодить в весьма двусмысленную ситуацию… Представьте: Допустим, я зайду в больницу и вместе с Кингсли проведу полномасштабные поисковые мероприятия. Предположим, мы с ним действительно обнаружим эти несчастные препараты в каком-то укромном уголке… Как вы думаете: Какая мысль сразу закрадётся в голову Кингсли? Он наверняка подумает: «Похоже, Джиллет сам спёр эти таблетки, а потом испугался разоблачения и поспешил подкинуть их обратно…» Так что я теперь в эту проклятую больницу – ни одной ногой! – ещё раз повторил он, – Пускай эти весёлые медребята самостоятельно отыщут свои таблетки от склероза и сами снимут с меня все подозрения!

– В целом ваша позиция вполне логична и всесторонне обоснована, – признал Маклуски, – Ну что ж, раз вы не желаете лично появляться в стенах больницы № 1, нам с Доддсом придётся проводить там расследование без вашего участия…

– Но сперва, как водится, мы снимем с вас кое-какие свидетельские показания, – тут же приступил к делу Доддс, – Начнём с самого простого: Позавчера Моррисон предложил вам посетить больницу вместе с ним и Лоуренсом. Вы сначала отказались, но потом передумали и помчались их догонять… Не могли бы вы разъяснить нам причину своего первоначального отказа и последующего изменения уже принятого решения?

– Да как вам сказать… – Джиллет заметно смешался, – Я ответил Моррисону, что не смогу составить ему компанию, поскольку был занят кое-каким важным делом. Но едва Моррисон отъехал, я вдруг понял, что дело это – не такое уж важное… Я всё бросил и поспешил в больницу – однако Моррисон и Лоуренс всё равно прибыли туда минут на двадцать раньше меня. (Как ни крути, машина передвигается гораздо быстрее пешехода.) К сожалению, мне так и не удалось составить им компанию…

– А что за важное дело вы сперва имели в виду? – проявил естественное любопытство Маклуски.

– Мне бы не хотелось посвящать вас в эти подробности, – ушёл от прямого ответа Джиллет, – Кстати, не засиделся ли я у вас? Вудс и Лоуренс просили меня долго не задерживаться… Мне нужно срочно бежать на электростанцию! – он резко поднялся со стула, – Ну, желаю всем счастливо оставаться! Доддс-Маклуски, ждём вас вечером к себе в гости!

И он стремительно исчез по ту сторону входной двери. Бросив недоумённый взгляд ему вслед, Доддс глубокомысленно произнёс:

– Похоже, наш вопрос затронул некий нежелательный для местного полицейского начальника нюанс… Берд, а вы-то сами знаете, что за важное дело он имел в виду?

– Да не было у него никаких дел! – усмехнулся почтенный почтарь, – Он просто не хотел появляться в больнице в одной компании с Лоуренсом! (Позавчера их конфликт вокруг радиоточки ещё не был урегулирован, и оба они ещё питали друг к другу определённое недоверие.) Джиллет почему-то был уверен, что Моррисон хочет втянуть его в какую-то ловушку – вот он и заглянул в больницу после его отъезда, чтобы узнать, чем закончился его визит… Оговорюсь сразу: Всё это – мои собственные умозаключения, – не преминул уточнить он, – Разумеется, со мной Джиллет своими замыслами не поделился…

– Но не кажется ли вам, что ваш начальник полиции что-то от нас скрывает? – назвал вещи своими именами Маклуски.

После некоторого размышления Берд ответил:

– Да, он явно что-то темнит… Однако мне всё равно не верится, что он спёр у Сэвиджа эти несчастные таблетки, – решительно вступился он за отсутствующего коллегу.

– Откроем вам страшную тайну: И нам тоже в это не верится, – признался Доддс, – Но окончательную ясность в эту запутанную историю сможет внести лишь грамотно проведённое расследование… Мы должны лично побывать на месте событий и снять показания со свидетелей! – он вскочил со стула и протянул руку к своему верному саквояжу.

– Это понятно и малолетним лоботрясам! – поддержал его Маклуски, производя аналогичный манёвр.

Несколько десятков минут спустя два прославленных детектива со своими неизменными саквояжами уже подходили к небольшому двухэтажному больничному зданию, расположенному в тихом живописном месте на краю леса. (Конечно, в разгар лета этот лес выглядел куда живописнее, чем теперь, в последний день ноября.) Решительно миновав главный вход, напористые гости проникли в больницу через маленькую неприметную дверь служебного входа. Почти сразу за ней с правой стороны оказался кабинет под красноречивой вывеской «глав»… Постучав ради приличия пару раз в эту табличку, детективы оперативно вторглись в самый главный больничный кабинет.

Ещё не успев переступить через его порог, два непревзойдённых мастера сыска и розыска уже наглядно убедились в том, что в данном помещении действительно хранились какие-то сильнодействующие препараты – об этом свидетельствовал довольно резкий лекарственный запах, пропитавший собой всё вокруг… В данный момент в кабинете главврача присутствовало двое лиц в белых медицинских халатах. Оба они сидели по разные стороны одного и того же стола и о чём-то неторопливо между собой беседовали… Медработник возле окна был довольно пожилого и явно сверхпенсионного возраста. Второй выглядел гораздо более молодым, но тоже далеко не самым юным… Заслышав скрип двери, обитатели кабинета прервали свою беседу и перевели свои недоумевающие взоры на незванных визитёров.

– Привет эскулапам! – поприветствовал собравшихся Доддс, предъявляя им своё служебное удостоверение, – Спешим представиться: Доддс и Маклуски, следователи Центральной полиции! Мы прибыли к вам из Лондона в рамках расследования дела о похищении наркосодержащих лекарств…

– Ну наконец-то! – обрадовался более молодой медработник, – Вас ведь прислал Грэггерс; не так ли?

– Не совсем так, – не преминул уточнить Маклуски, – Грэггерс ещё не знает о нашем приезде – но когда узнает, то, скорее всего, возражать не станет…

– Да-да, мы уже давно вас тут дожидаемся! – кивнул головой молодой эскулап, – Сэвидж, вы поняли, кто это такие? – обратился он к своему пожилому коллеге, – Это – следователи из полиции. Они займутся поисками пропавших у нас лекарств…

– Я всё понимаю, – предельно серьёзно ответил главврач, – Поиски лекарств – очень важное и ответственное дело, – он с интересом осмотрел новоприбывших, – Кажется, мы уже знакомы с этими джентльменами… Не они ли приезжали к нам на фургоне в прошлом месяце?

– Погодите с вашим фургоном! – остановил его молодой коллега, – Речь идёт о следственных мероприятиях в рамках уголовного дела о похищении лекарств… Ну теперь-то до вас дошло?

– Кингсли, вам нет нужды повторять мне каждое слово по три раза! – не без раздражения ответил Сэвидж, – Всё понятно и дураку: К нам прибыли следователи из полиции… Но всё-таки правил больничного общежития никто не отменял, – он бросил неодобрительный взгляд на большие саквояжи новоприбывших, – У нас принято, чтобы больные сдавали свои крупные личные вещи в приёмное отделение и переодевались в больничные халаты…

– Сэвидж, да помолчите вы наконец! – потерял терпение Кингсли; главврач покорно замолчал и с обиженным видом отвернулся к окну, – Джентльмены, милости просим к нам в гости! Берите свободные стулья и располагайтесь! – предложил он посетителям; те не замедлили воспользоваться любезным приглашением, – Ну, мы вас внимательно слушаем!

Прежде, чем приступить к делу, детективы не без интереса осмотрелись по сторонам. Их наибольшее внимание привлёк большой медицинский шкаф со стеклянными дверцами, о котором ранее уже было сказано немало тёплых слов… Как и следовало ожидать, в настоящий момент по ту сторону прозрачных дверц виднелись лишь унылые и абсолютно пустые полки.

– Да, похититель поработал на славу, – вынужден был признать Доддс, – Для начала мы бы хотели в точности узнать, что именно было у вас похищено! – обратился он к Кингсли.

– Вас интересуют названия лекарств? – удивился тот.

– Они самые! – подтвердил Маклуски, уже приготовивший карандаш и записную книжку для фиксации мудрёных медицинских терминов.

– Извольте! – не стал возражать Кингсли, – Итак, у нас исчезло пять видов наркосодержащих лекарств. Все они относятся к препаратам строгой отчётности и отпускаются больным лишь по рецепту врача… В разных странах эти лекарства называются по-разному, но в нашей больнице приняты устоявшиеся международные названия. А исчезли у нас следующие лекарства: во-первых, димедрол…

– Знакомое название! – не преминул отметить Доддс, – Но почему вы решили, что он продаётся только по рецепту врача? (По-моему, я неоднократно встречал эти таблетки в свободной продаже.)

– Вы отстали от жизни! – усмехнулся Кингсли, – Недавно димедрол был включён в чёрный список наркосодержащих препаратов. Теперь его отпуск без рецепта категорически запрещён… Ну а помимо димедрола у нас исчезло два вида сильнодействующих снотворных – нозепам и реладорм; а также…

– И всё-таки, Кингсли, я буду настаивать на строгом соблюдении больничной дисциплины! – неожиданно резко прервал его Сэвидж, – Если мы позволим нашим больным появляться в кабинете главврача без больничных халатов, это может привести к подрыву всех основ врачебной практики. Больной обязан неукоснительно исполнять все предписания лечащего врача, включая правила ношения больничной одежды и…

– Послушайте, Сэвидж! – дружески похлопал его по руке Кингсли, – Вы, кажется, собирались провести сегодня обход больных; не так ли?

– Ну да, конечно! – охотно согласился главврач, поднимаясь из-за стола, – С самого утра всё никак не могу выкроить свободной минутки, чтобы подняться на второй этаж… Итак, обход больных, обход больных, обход больных… – с этими словами он покинул кабинет.

– Ну вот, вы и сами всё видите! – Кингсли виновато улыбнулся, обернувшись к детективам, – Заслуженный медработник, золотые руки, золотое сердце… Но что толку в золотых руках, если голова совсем не варит?

– А как по-научному называется его болезнь? – проявил присущую ему дотошность Маклуски, – Что-то типа рассеянного склероза?

– Нет, это – немного другая болезнь, – опроверг Кингсли, – При рассеянном склерозе поражается позвоночник и страдают опорно-двигательные функции… Но что Сэвидж рассеян и что у него склероз – это бесспорно, – смирился перед неумолимыми фактами он, – Да что там говорить: Он и названия нозепама с реладормом постоянно забывает, хотя каждый день выписывает их больным!

– Положим, это – ещё не самая серьёзная забывчивость на свете, – вступился за главврача Доддс, – Например, наш коллега Гриффит из Оперативного отдела при проведении своих оперативных мероприятий постоянно забывает названия коммерческих фондов, которые он собирается разоблачать… Или вот вам другой пример, уже из области медицины: Однажды с нашим коллегой Чандлером приключился радикулит. Едва оправившись от приступа, он кое-как доковылял до своего лечащего врача Кендрика. «Со мной было то-то и то-то», – сообщил он врачу, – «А для того, чтобы хоть немного снять боль, я воспользовался таким-то препаратом, который мне порекомендовали мои знакомые… Скажите, доктор, я правильно поступил?» Врач немного подумал и уточнил: «Но вам этот препарат помог?» «Да вроде бы помог», – ответил Чандлер. Тогда врач достал записную книжку и попросил: «А ну-ка повторите мне название этого препарата! Я порекомендую его другим своим больным…»

– Так значит, эти нозепам и реладорм тоже содержат в себе наркотические вещества? – вернулся к главной теме беседы Маклуски.

– Это верно: Оба они – порядочная дрянь, – подтвердил Кингсли, – Особенно реладорм… Мой вам совет: Никогда не пейте эту гадость! – он аж скривился от отвращения, – У реладорма – куча всяких противопоказаний и побочных эффектов. Его вообще не рекомендуется принимать лицам старше шестидесяти пяти лет… Но если больной всю жизнь пьёт эту дрянь, то к шестидесяти пяти годам у него развивается стойкое привыкание. После этого он уже жить не может без своего любимого снотворного… (Без него он испытывает острые болезненные ощущения наподобие наркотической ломки.) Длительный приём реладорма приводит также к слепоте, так как он оказывает воздействие на сосуды головного мозга. Помимо этого, реладорм вызывает нарушение ориентации в пространстве и провалы памяти… Далеко за примерами ходить не нужно: В нашей собственной больнице пациенты, бывало, посреди ночи начинали беспорядочно блуждать по всему зданию. (Тот же Лоуренс, когда работал у нас ночным дежурным, частенько занимался их вылавливанием.) Самое печальное, что под воздействием этих снотворных больные перестают отдавать себе отчёт, в каком месте находятся и что делают…

– Настоящие лунатики! – усмехнулся Доддс.

– А кто такие, по-вашему, лунатики? Это и есть больные, наглотавшиеся реладорма, – не затруднился с ответом Кингсли, – (По-научному лунатики называются сомнамбулами. В переводе с латинского «сомнус» означает «сон», а «амбуланс» – «ходящий».) Впрочем, иногда кризисное состояние может наступить не только ночью… Вот вам недавний случай: Минувший летом один наш больной, регулярно принимавший реладорм, как-то мыл голову под краном у нас в ванной комнате. Пока он стоял в наклонённом положении, кровь приливала ему к голове. Потом он резко выпрямился – и с ним приключился внезапный провал памяти. Он завопил на всю больницу: «Караул! Где я нахожусь? Как я сюда попал?» Меня срочно вызвали к нему. Я попытался втолковать этому типу, что он находится на лечении в больнице № 1 в Клошби. Но он упорно стоял на своём: «Не знаю никакого Клошби! Я уже пять лет никуда не выезжал из своего Мэлфакса!» Я задал ему несколько наводящих вопросов. Оказалось, что у него начисто отшибло память о последнем полугоде своей жизни… (Что с ним было раньше – это он помнил прекрасно, а обо всём дальнейшем начисто забыл.) Мы вкололи ему кое-какие препараты, и память к нему понемногу вернулась. Сперва он вспомнил, как приехал из Мэлфакса в Гленвич; затем – как из Гленвича добрался до Бриндвича; и только потом он наконец догадался достать из кармана направление в нашу больницу, выписанное одним бриндвичским врачом… Кстати, я хорошо знаю этого больного – он действительно живёт в Мэлфаксе. Как же его фамилия? – он взял в руки и открыл дежурный журнал, лежащий на столе, – Ах да, конечно: Кеверн! – прочитал он по журналу, – Вот до чего доводит реладорм! – посетовал он, кладя журнал на прежнее место, – Поэтому я ещё раз вам от всей души советую: Если какой-то дурной медик вдруг порекомендует вам эту гадость, пошлите его ко всем чертям собачим!

– Мы обязательно учтём ваши дружеские пожелания, – пообещал Доддс, – Но продолжим нашу беседу! Мы выяснили, что из данного кабинета были похищены димедрол, нозепам и реладорм… А что ещё?

– Да, всего у нас пропало пять видов лекарств, – подтвердил Кингсли, – Три из них я вам уже назвал. Значит, осталось припомнить ещё два… – он основательно поскрёб себе в подбородке, – Итак, чего же ещё у нас не хватает…?

– Джиллет упоминал какое-то средство от склероза, – поспешил к нему на выручку Маклуски.

– Ну да, конечно! – обрадовался Кингсли, – У нас пропало лекарство для профилактики склероза, весьма эффективное и почти без побочных проявлений… Кстати, сам Сэвидж его регулярно принимает, и его самочувствие неуклонно улучшается, – заметил он к слову.

– Оно и видно! – скептически хмыкнул Доддс.