Рождение Богов: НЕВОЗМОЖНОЕ

– Пор-че-но-е зер-но? – спросил он, растягивая слова. – Клянусь богами! Ээ… ситофилак всегда проверяет наш товар. Ну… надо посмотреть на складе. Может, найду пару формаков негодного…

– Хорошо… А если не порченое?

– Сколько тебе нужно?

– Ну, для начала хотя бы сотню пифосов. Если столько возьму, скинешь цену?

– Сотню? – с испугом переспросил Трифон. – Ты, видать, совсем обезумел… Нет у меня столько и не может быть!

– Почему? – изумился Алексей странной реакции хлеботорговца.

– Потому что сотня пифосов – это больше пятидесяти формаков! – ответил Трифон с таким выражением, словно говорил с деревенским дурачком.

Честно говоря, в этот момент Алексей именно так себя и почувствовал.

– Ну да, мне нужно много! Гораздо больше пятидесяти формаков. И что с того?

Трифон сплюнул и нервно огляделся:

– Слушай, уважаемый… Шел бы ты отсюда подобру-поздорову…

Так и не поняв в чем дело, Алексей оказался на улице.

…

Похожие разговоры повторялись из разу в раз. Алексей обошел почти все хлебные лавки в Пирее. Их хозяева, в большинстве метеки, прибеднялись, странно жались, явно что-то недоговаривая. Но в конце концов Алексею рассказали, что спекуляция хлебом – тягчайшее преступление и хлеботорговцам запрещено иметь более пятидесяти формаков. Наказанием за подобное нарушение была казнь.

Алексей ошарашенно выслушал объяснение. Всемогущие боги! Ведь это означает крах очередного его начинания! Даже то немногое, что он в состоянии сделать, чтобы остановить надвигающуюся катастрофу, оказалось пустым пшиком, и у него опять связаны руки.

Тем не менее Леше все же удалось купить десяток пифосов с порченым зерном и пару с хорошим. Следовало проверить, будет ли разница между ними при перегонке спирта и каков будет итоговый выход. К счастью, Тофон согласился профинансировать его эксперименты. Пророчество произвело на него сильное впечатление.

Договорившись об утренней доставке зерна в мастерскую, Алексей отправился в обратный путь. По дороге он размышлял о том, как убедить Перикла поверить ему. Похоже, пора было рискнуть. Слишком многое стояло на кону в этот раз.

4

После ухода мужчин Пандора не находила себе места. Все эти намеки и недомолвки производили на нее гнетущее впечатление. Наконец она не выдержала и позвала Ифигению. Наскоро уложив волосы, выбрала самую невзрачную хлайну и накинула на плечи.

– Пошли, – коротко велела она служанке.

– Но, госпожа! Как можно? Ведь хозяин…

Пандора равнодушно махнула рукой, останавливая причитания ключницы, и решительно направилась к двери.

…

У подножья акрополя все было именно так, как доносили до них слухи. И это было жуткое и гнетущее зрелище. Беженцы были повсюду. Плач детей, крики и отборная брань. Все дорогу Пандору преследовал тяжелый смрад, так что у нее даже закружилась голова.

Кто-то дернул ее за подол. Пандора невольно вскрикнула и подскочила.

– Тетя! Дай монетку! – смуглый мальчик лет семи с натужным умилением пытался заглянуть девушке в глаза.

– А ну, кыш! Прочь, я сказала! – Ифигения, идущая следом, замахнулась на мальчишку.

Тот ловко увернулся от тумака и показал ключнице язык. Пандора обернулась к Ифигении и требовательно протянула руку.

– Да ты что, госпожа! Зевс свидетель! Они же нас съедят! Этим дай палец, без руки останешься!

Но девушка лишь сердито мотнула головой.

Ифигения нарочито вздохнула и запустила руку за пазуху, выуживая кошель. Воровато оглянувшись, она развязала веревку и высыпала на ладонь горсть медных монет.

Получив халк, мальчик восторженно взвизгнул и бросился наутек.

Пандору облепили дети, тянущие к ней грязные крошечные ладошки:

– И мне!

– И мне!

– Тетенька, и мне дай!

Девушка не успела опомниться, как ее ладонь опустела. Ифигения сердито засунула кошель обратно.

– Больше не дам, и не проси! – сердито проворчала ключница и торопливо пошла вперед, к белеющей лестнице пропилей.

На акрополе тоже было не протолкнуться. Все здесь пытались снискать милость богов или хотя бы человеческое милосердие.

Пандора растерянно огляделась. Что же дальше?

Ноги сами несли ее под тихую сень аррефореона. Но и здесь ей не удалось спрятаться от суеты. Гомон и гул толпы настигал даже тут. В обычном пустынном дворе она увидела Лисимаху, беседующую с какой-то женщиной. Невольно Пандора застыла на входе, лишь почтительное прикосновение Ифигении, идущей следом, помогло ей прийти в себя.

Лисимаха заметила девушку и приветливо улыбнулась. Ее собеседница обернулась, и Пандора с удивлением узнала Аспасию, жену знаменитого Перикла, которую видела несколько раз на торжественных церемониях. Аспасия, бывшая когда-то, если верить слухам, гетерой, не была афинской гражданкой и всегда скромно держалась в стороне среди метеков. Но такую красивую, уверенную в себе женщину трудно было забыть.

– Хвала Афине! – воскликнула жрица. – Очень рада видеть тебя. Надеюсь, все сложилось удачно?

– Благодарение богам… – начала было Пандора, но осеклась, взглянув на гетеру.

Аспасия улыбнулась:

– Кажется, мы не знакомы?

– Я знаю тебя, – коротко бросила Пандора.

Лисимаха поспешила представить ее.

– Пандора, дочь Тофона из рода Филиадов.

– Та самая девушка, что стала победительницей скачек в Потидее?