1994. Русский роман ужасов

Она точно умерла или все-таки просто потеряла сознание?

Он сел на корточки возле нее. Осторожно взялся за ее волосы и оторвал голову от засохшей черной лепешки на полу. Послышался звук, какой бывает, когда отдирают клейкую ленту. Голова не поворачивалась. Шея не гнулась.

Трупное окоченение.

Он поднялся на ноги. Перед глазами расходились ядовито-зеленые круги. Он еще некоторое время тупо смотрел на тело жены, потом принялся расхаживать по комнате.

Что делать что делать что делать что делать

Он обессиленно опустился в кресло и просидел так целый день до позднего вечера. Время от времени погружался в дремоту. Всякий раз, очнувшись, надеялся открыть глаза и не увидеть окоченевшего трупа на полу. И всякий раз Лена никуда не девалась.

Около часа ночи он завернул труп в простыни, обмотал изолентой и погрузил на маленькую тележку.

Ему повезло, что никто из соседей не припозднился, возвращаясь домой, и что шпана не хлебала пиво в подъезде. Он окольными тропами повез тележку, груженную страшной поклажей, к мосту – в овраг, где был огородик, тоже доставшийся ему от бабки, как и квартира.

По дороге убийца вздрагивал каждый раз, когда по мосту проносилась машина. Совсем страшно стало, когда из-под моста донеслось пение нестройного пьяного хора. Потом кто-то разбил бутылку. По округе разнеслись матерные возгласы и улюлюканье.

Юрий остановился и пару минут стоял как вкопанный. Покрытая тьмой реальность начала приобретать чудовищные очертания: формы искажались и приходили в движение.

Он посмотрел на завернутую в простыни жену. Ему показалось, Лена пошевелилась. Как будто ей захотелось почесаться или что-то в этом роде.

Понимая, что это лишь игра воображения, он все равно задрожал и покрылся холодным потом.

Он оставил тележку, схватился за край простыни и дотащил груз оставшиеся пятьдесят метров до своего участка. Оттуда открывался вид на заросший кустарником склон и загаженный ручеек, который был когда-то судоходной речкой Нижний Судок. Вся дача была четыре сотки земли, маленькая хибара для инструмента да металлический резервуар для воды.

С замком пришлось повозиться: он всегда заедал. Отперев дверь, Юра вынес из домика ржавую лопату. Он едва не надорвался, пока сдвигал с места резервуар. Потом понял, что проще опрокинуть его и вылить воду. Перевернуть бочку тоже оказалось непросто: за годы стояния на одном месте она вросла в землю. Когда она наконец опрокинулась, у Юрия колотило в висках от напряжения.

Тяжело и хрипло дыша, он прикидывал, сколько времени придется копать яму. А ведь еще нужно было заровнять так, чтобы никто из огородников ничего не заподозрил.

За пару часов он справился. Он все сделал как надо. Даже холмика не осталось, так что резервуар легко встал на прежнее место. Лишь одна сторона оказалась немного выше другой, но со временем земля просядет.

Юра отдышался и прислушался к тишине оврага.

Близилось утро. Землю окутала прохлада мертвых часов.

Каковы ближайшие планы? Пропить Ленины деньги, а там посмотрим. Может, дворником возьмут куда-нибудь.

А про этот огород надо просто забыть. Может быть, вернуться по осени и сжечь домишко. Пусть соседи со временем тоже забудут, что здесь что-то было. А Леночка постепенно сгниет там, под резервуаром, так что никто ничего не узнает.

2

Новоиспеченный шестиклассник Денис с понурым видом сидел на лавке.

Скукотища. Летние каникулы заканчиваются, а делать нефиг. Оно так всегда бывает в конце лета: школа уже маячит поблизости, а слоняться по улицам заколебало. Ни то ни се. Димон куда-то запропастился, дверь никто не открывает. Артемка из концлагерей только через три дня вернется.

Вот Денис и бродил один по окрестным улицам.

Дошел до магазина «Заря». Долго пялился жадными глазами на витрины ларьков. Сколько там всего интересного было, в этих ларьках: жвачки с вкладышами и наклейками, шоколадные яйца, стреляющая пластмассовыми пульками воздушка, здоровенный карманный ножик с китайским драконом на рукоятке, разноцветная газировка, конфеты с татуировками-переводками…

Только денег не было. Двухсот рублей, которые дала мама, почти ни на что не хватало. Поэтому Дениска положил их в копилку – металлическую коробочку из-под индийского чая. Денег в семье вообще было мало. Время такое.

Жарища. Съесть бы мороженого…

Он решил попить холодной воды из колонки во дворе двух немецких бараков, оставшихся со времен оккупации.

По двору был разбросан хлам. К забору прилепился гараж-коробка для инвалидного «запорожца». Между облезлыми турниками протянулись бельевые веревки. Поодаль виднелись развалины, а из них – покореженные обломки лифта. Дениса часто мучил вопрос: что тут было раньше и почему это разрушили?

Он вприпрыжку подбежал к колонке и нажал на тугой рычаг. Штуковина грозно заурчала, из крана выпало несколько капель ржавой воды. Он надавил сильнее. На этот раз вообще ноль реакции. Он не сдавался, пока из окна барака не крикнули:

– Отошел от колонки! Не работает!

Денис отправился дальше, мимо двух пятиэтажек и школы. Вид школьного здания навевал нехорошие мысли: до конца августа оставалось недели полторы. Числа тридцатого пробный день. Надо идти, получать учебники, восстанавливать прерванные на лето знакомства с одноклассниками. Ему так и не удалось близко подружиться ни с кем из них. Другое дело соседские ребята – Артемка и Димон. Вот с кем всегда весело. Двое, которые всегда с тобой. Эта троица давно превратилась в своего рода тайное братство. Они знали то, чего не знали другие: незаметные дырки в заборах, неиспользуемые сквозные трубы между переулками, потайные входы в заколоченные здания… Все эти загадочные места находили их, когда они собирались втроем.

Дениска шагал по раскаленным улицам. Вот оно, волшебное учреждение, где в полутемном коридоре стоит бесплатный автомат с газировкой. Внутри туда-сюда сновали люди. На мальчика – ноль внимания. Как всегда.

К автомату обтрепавшейся веревкой был привязан мутно-голубой пластмассовый стакан с коричневым налетом по кромке. Денис несколько раз наполнил его до краев и выпил. Глаза заслезились от газа. Он вышел на улицу и смачно рыгнул, напугав прохожую тетку. Следующие несколько минут ему вообще ничего в жизни не было нужно. Состояние полного удовлетворения.

Потом он подумал: а не взглянуть ли на завал деревьев, который образовался у моста весной во время урагана?

И Дениска двинулся в сторону оврага. Через минуту он был там.

Завал никуда не делся. И ствол упавшего дерева, соединивший два склона, тоже был на месте. Шестиклассник осторожными шагами пошел по стволу.

Ты – герой приключенческого фильма, преодолевающий бездонную пропасть по хлипкому мостику. В любой момент что-нибудь может пойти не так. Тогда ты сорвешься, упадешь в ревущий поток и будешь перемолот острыми валунами. Или съеден крокодилами. Течение настолько сильное, что увлекает за собой громадные камни. Они трутся друг о друга, издавая грозный рокот.

Это было несложно представить: внизу шумел ручей.

Денис почти добрался до противоположного края, когда ему стало не по себе от большой высоты.

Он уже разворачивался, когда заметил среди листвы нечто необычное. Это была небольшая постройка, обитая жестяными листами грязно-зеленого цвета. На дачный домик не похоже. Что-то заброшенное.

«Вот соберемся с Димоном и Артемкой – подобью их посмотреть, что там такое», – пообещал себе Денис.

3

– Многие главные нацисты сбежали в Латинскую Америку, – с важным видом разглагольствовал Димон. – Доктора Менгеле, вон, так и не прищучили. Дожил до старости и утонул в море, когда купался. И то не факт, что утонул. Может, опять в бега ударился. Трупак-то вроде как и не нашли.

– Ну и что? – спросил Дениска, повиснув на перекладине турника. Артемка в это время кидал в землю старый перочинный ножичек.

– А то, – объяснял Димон, – что пропавшие без вести нацисты могут быть еще живы. Они даже могут быть среди нас!

– Уж это вряд ли.

– Видел того деда из третьего подъезда, который ни с кем не разговаривает?

– Не хочешь же ты сказать, что он нацист? – усмехнулся Артем.

– А ты слышал, чтобы он когда-нибудь с кем-нибудь говорил? С ним здороваешься, а он не отвечает.