Бесстыжий

– Такая женщина, как ты, может вить веревки из мужчин! – Дон отмахивается от моих слов, как будто знает обо мне нечто особенное, чего не знаю я. – В тебе убийственное сочетание чувственности и невинности. Мой сын сопротивляется тебе, но это ненадолго. И тогда ты направишь его по нужному пути. К власти.

Достав очки из кармана, Дон раскладывает газету на коленях и углубляется в чтение.

Наш разговор… завершен?

Дон не собирается наказывать меня за попытку побега?

– Иди, Нария! – приказывает, не отрываясь от газеты. – Тебе приготовили комнату. Ты останешься в этом доме до свадьбы.

До свадьбы?! Так долго?

– Завтра, – говорит Дон, глядя на меня поверх очков. Как будто услышал мои мысли.

Свадьба завтра?!

– Дон, умоляю, скажите, где мой брат…

– Он занят и не сможет прийти на свадьбу. И с Адой Романи тебе придется повидаться в другой раз.

Пристальный взгляд Дона понятен без слов. Он знает, куда я собиралась ехать и зачем. Не накажет меня сейчас, потому что ему нужна моя помощь, однако не спустит с меня глаз. И не забудет о моем промахе.

Сцепив дрожащие руки в замок, взываю к Дону.

– Клянусь, Сальво предан вам до глубины души! Он бросился на мою защиту, потому что он глава семьи…

– Сальво так сильно мне предан, что пытался переметнуться к Доменико Романи?

Дон об этом знает?!

Нам конец.

– Прошу вас, пощадите брата! Я все сделаю…

– Начни с того, что померяй свадебное платье. Уверен, оно тебе понравится. Оно хорошо подчеркнет твою фигуру. – Пробегается взглядом по моему телу, от чего я вздрагиваю. – У тебя тело настоящей женщины, и, поверь, мой сын это заметил. Ему это понравилось.

Если это комплимент, то меня от него подташнивает.

Пытаюсь снова заговорить о Сальво, но Дон указывает на дверь.

На негнущихся ногах выхожу в коридор.

Меня ведут в отведенную мне комнату.

Каждый шаг дается с трудом, в голове туман. Слишком много событий, ошибок и опасностей.

Сворачиваю за угол и налетаю на Орсона.

Отпрянув, как от прокаженной, он пытается пройти мимо, но я хватаю его за руку.

– Орсон, подожди, нам надо поговорить!

Он останавливается, смотрит на меня сверху вниз. Снисходительно. С презрением.

– Все, что хотел, я тебе уже сказал. Ты пожалеешь о том, что не уехала.

– Так это ты прислал сообщение?!

– Естественно, я. Никто другой и не пытался спасти твою задницу! Вместо того, чтобы тихо уехать, ты проболталась. Похвасталась подружкам, что едешь в Европу за покупками, да? Так вот: они на тебя донесли. Хотя, может, ты и не собиралась уезжать. Сговорилась с моим отцом и пытаешь мною манипулировать? Надеешься растопить мое черствое сердце или как там пишут в любовных романах? Интересно, что он тебе обещал за помощь…

Орсон зол на отца и убежден, что я в заговоре с Доном. В принципе, он прав. Пусть я не соглашалась помогать Дону Агати, однако моего согласия никто и не спрашивал. Дон приказывал, а не просил.

– Орсон, где мой брат?

– Жизнь Сальво была намного лучше, пока в ней не появилась ты. Моя тоже.

Я жемчужина синдиката, и у меня немалая выдержка, но… у всего есть предел.

– Выговорился? Полегче стало? Может, лучше поговорим о деле? – восклицаю, всплескивая руками в чисто итальянском жесте, впитанном с молоком матери. – Я только что узнала, что свадьбу перенесли на завтра.

Орсон долго смотрит на меня, щурясь, потом подходит, склоняется к моему лицу. Так близко, что вижу мое отражение в радужке его глаз.

– Дорогая, я сгораю от нетерпения, – говорит с насмешкой, но в глазах – лед.

14

Мой будущий муж отказывается со мной разговаривать, потому что считает, что я в заговоре с его отцом. Орсон пытался от меня избавиться, отправив в Европу, но его посланник не смог до меня добраться, потому что дом был окружен людьми Дона Агати.

Моя подруга Ческа предала меня, потому что считала, что мой отъезд повредит ее мужу Нино. Возможно, она права, но от этого не легче.

Моя вторая подруга, Ада, слишком далеко. Мои проблемы не обсудишь по телефону, а попасть в Корстон мне не удалось, да и лучше не расстраивать Аду во время сложной беременности.

А мой брат, единственный родной человек, пропал. Нино отпустили домой. Пуля прошла сквозь мышцы, не задев нервы и крупные сосуды, поэтому он в неплохом состоянии, однако отказывается говорить о Сальво.

Очевидно, что Дон использует брата, как рычаг манипуляции, чтобы держать меня под контролем.

Острое, горькое одиночество, как кислота, разъедает мою смелость. Кажется, если я закричу изо всех сил, кто-то услышит, поддержит, защитит. Однако в академии предупреждали о вреде тщетных надежд.

Сижу в углу комнаты на полу и гадаю, где Дон держит Сальво. Я все стерплю, только бы его спасти. Обхватываю себя руками, зажмуриваюсь и вспоминаю наше детство, родительское тепло, смех.

Обещаю себе, что не сдамся.

Еду мне приносят в комнату, однако дверь не запирают, поэтому с наступлением темноты, когда дом затихает, я выхожу на разведку. Вроде камер не видно, но все равно стараюсь выглядеть скучающей гостьей. На втором этаже не нахожу ничего подозрительного – несколько спален, библиотека и кабинет Дона. Спускаюсь на первый. Улыбаюсь охране, будто это нормально для будущей невестки Дона бродить по дому ночью. В конце коридора вижу бронированную дверь. Запертую. Там может быть Сальво, но мне к нему не попасть.

Возвращаюсь на второй этаж, бесшумно прохожу мимо кабинета Дона. Сворачиваю за угол, когда за спиной открывается дверь и раздаются негромкие голоса.

– Ты знаешь мое мнение! – Незнакомый мужчина фыркает.

– Хватит читать нотации, лучше бы принес мне выпить! – По насмешливому голосу Дона очевидно, что они с мужчиной друзья.