Мир внутри нас. Серый город

– Пора кончать с тобой, звереныш. Ты очень много пищишь. В тот раз тебе все сошло с рук, но не сейчас. Пора отплатить за то, что ты сделал с моим братом, – голос Кила внезапно стал совершенно спокойным и Адам понял, что Кил убьет его прямо здесь вместе со своими дружками.

Он спланировал все заранее, никто не будет вмешиваться, все разбегутся, а эти мудаки будут избивать его дубинами, берцами и кулаками, пока он не испустит дух. Им плевать на законы города, они живут на территории завода, поэтому за убийство здесь им ничего не грозит, они спрячутся от копов за заводской стеной. Эти мысли пронеслись в голове настолько быстро, что у него закружилась голова.

– Эй, парни, парни, полегче. Вы на территории города, и если вы не прекратите, то я буду вынужден вызвать полицию, – нашел в себе силы произнести бармен.

– Заткнись или я размозжу тебе голову, – предупредил Кил и с треском засадил битой по прилавку, отчего на нем образовалась крупная вмятина. Бармен тотчас же юркнул под стол.

– По поводу копов можешь не волноваться – я их купил, купил их время. Сейчас они вместо того, чтобы быть на посту, развлекаются с отменными шлюхами. А теперь обращаюсь ко всем остальным, кроме звереныша: быстро на выход, а то намотаю ваши кишки на эту биту!

Дважды повторять ему не пришлось: народ, полностью отрезвев, с ужасом бросился к единственной двери. Через минуту в зале остались только четверо громил, бармен, так и не рискнувший вылезти из-под стойки, Рик и Адам.

– А тебе, что особое приглашение нужно, Иисус? Помолись за своего любовника, скоро его не станет, – ухмыльнулся Кил.

– Я скажу, что вы совершаете неправильные поступки, вы не видите Бога, не видите его чистоту, – огромный кулак справа врезался ему в ухо, Адам отлетел к стене, как плюшевая игрушка. Это был Эндрю, ему надоело болтать – он жаждал крови.

– Что вы делаете, твари! – завопил Рик. Его тонкий голос вновь перешел на визг, внутри ужас смешивался с гневом. Он аккуратно и незаметно достал нож и с ненавистью посмотрел на гогочущие рожи четырех лысых громил. Рожи начали расплываться, словно по ним пошла рябь, нет – словно он находится в комнате смеха. Его затошнило, пространство бара стало двоиться перед глазами и эти мерзкие рожи, ему хотелось блевать от одного взгляда на них, но он не мог, они были повсюду, окружали его со всех сторон. Рик выронил нож, а затем вокруг наступила тьма.

Солнечные блики пробудили его. Рик открыл глаза: он находился в больничном крыле. Ряды коек, белые стены – что с ним, черт возьми, случилось? Он ничего не помнил. Два больших черных глаза вынырнули прямо у него перед носом.

– Привет, как тебя зовут? – спросил голосок.

– Рик, – произнес тот онемевшим языком.

– А меня – Аннет, будем знакомы, – перед рабочим склонилась девочка лет семи, ее темные густые волосы едва не касались лица Рика, а огромные черные глаза с любопытством изучали его.

– Я знаю, почему вы здесь, – с серьезным видом заметила девочка.

– Что случилось, черт возьми. Я ведь ни хрена не помню, как будто мне мозги отшибло, – пропищал Рик.

– А ругаться вовсе не обязательно, – назидательно заметила девчушка, подняв вверх свой маленький пальчик. – Вы совершенно не жалеете своих маленьких человечков!

– Каких-таких маленьких человечков? – удивленно заметил Рик, в нем проснулся легкий интерес, что редко бывало раннее. Что хочет втолковать ему эта кроха?

– Тех, которые трудятся внутри вашего организма, поддерживают ваше здоровье, а вам на них плевать!

– Но, но, полегче!

– Хотите услышать про них сказку? – пытливо заметила девочка.

– Валяй.

– Жила-была маленькая девочка, которая любила есть сладкое, но ненавидела чистить зубы. Как-то раз мама забыла проконтролировать свою дочку, и та не почистила свои зубки, представляете? В результате зубной народец, который помогал ей пережевывать пищу, заболел: на него напал злобный кариес! И девочке пришлось идти к страшному дантисту! Это реальная история, и она приключилась со мной, поэтому с тех пор я берегу своих маленьких жителей и даю им время на отдых. А вы бессердечно заставляете их трудиться в поте лица круглые сутки, как рабов!

– Да что ты знаешь о настоящей работе! – внезапно разозлился Рик. – Вот поработай с мое на заводе – тогда поймешь! Как вставать в пять утра и тащиться на смену, где на тебя орет Босс, и ты гнешь спину до позднего вечера, стирая руки в кровь! А сейчас – нечего меня поучать!

Рик понял, что перегнул палку, но было поздно. Губки девочки задрожали, а глаза увлажнились.

– Я помогаю здесь маме лечить таких, как вы! – воскликнула она и выбежала из палаты, громко хлопнув дверью, оставив Рика наедине со своими невеселыми мыслями.

Глава 2. По разные стороны баррикад

Заседание правительства города проходило бы, как в прежние времена, в атмосфере умиротворенности и спокойствия, если бы не один назойливый и энергичный молодой человек – недавно избранный мэр города, мистер Толбот, чьего настоящего имени не знала даже родная мать. Высокий и нескладный, в толстых роговых очках, мистер Толбот с раннего детства ненавидел физический труд, противопоставляя ему труд умственный. Он обожал деловой стиль и всегда следил, чтобы носки его туфель были начищены до блеска, а на ровно выглаженных брюках не задержалось ни одной пылинки. Тысячи идей роились в его мозгу, и каждой из них он был готов дать шанс вырваться наружу и вырасти в новое успешное преобразование города. Активно жестикулируя, мистер Толбот расхаживал поперек большого полукруглого дубового стола, за которым собрались старейшины города.

– Экологически чистые производства – это то, что нам нужно! – говорил он. – Мы снизим выбросы углекислого газа в атмосферу, а также создадим новые рабочие места. Это плодотворно скажется на экономике города. Только представьте, насколько возрастет городская казна, а как обрадуются люди, которые мыкаются, не зная, где им пристроится, перебиваются с копейки на копейку! Больше этого не будет! Мы принесем пользу этому городу – реальную пользу! Сделаем тысячи людей счастливыми!

По ходу монолога его глаза все больше разгорались от возбуждения, а голос крепчал, но на волне энтузиазма был только он один – большинство старейшин городского совета, многим из которых перевалило за восьмой десяток, мирно посапывали. Те же, кого еще не одолел сон, откровенно зевали, неприлично причмокивая губами.

– Да что со всеми вами такое?! Такое чувство, что это надо только мне одному! – высказал стопроцентную правду мистер Толбот.

– У нас уже есть производство в городе – завод «Раунд», – едва разлепляя губы, произнес один из старейшин.

– Завод «Раунд»?! – еще более разгорячился мэр. – Да известно ли вам, что такое этот завод «Раунд»? Во-первых, они имеют полную автономию и не подчиняются ни одному городскому закону, а следовательно не платят налогов! Во-вторых, никто в нашем городе не ездит на машинах, поэтому вся их продукция направляется в столицу, поэтому мы не получаем даже вещественной пользы от его деятельности! В-третьих, семьдесят процентов преступлений в городе совершаются рабочими завода «Раунд», но ведь они спокойно могут скрыться за заводской стеной на земле, принадлежащей заводу «Раунд», и полиция не в силах будет что-либо предпринять, так как повторю: завод имеет полную автономию и не подчиняется никому кроме его владельца, так называемого Босса. Этот Босс сосет деньги из нашего бюджета, как ненасытный вампир кровь. Шинный завод «Раунд» – это раковая опухоль, которую необходимо уничтожить раз и навсегда!

Он окинул взглядом присутствующих и понял, что его речь не произвела ни малейшего впечатления на старейшин: посапывание в сочетании с храпом только усилилось. Тогда мэр сделал несвойственную ему вещь: подойдя к столу, он с размахом ударил по поверхности своими маленьким костлявым кулаком и тут же заверещал от боли. Этот визг разбудил старейшин куда лучше, чем глухой удар по столу. Причмокивая губами и сморкаясь, они удивленно протирали заспанные глаза старческими кулачками, пока мэр подвывал от боли, потрясая костлявой рукой.

– Нам надо лишить «Раунд» автономии, – произнес он ключевую фразу, оправившись от боли. Старейшины сразу оживились и принялись шептаться, но по их виду мэр понял, что в очередной раз не найдет одобрения среди этих стариков, просиживающих свои дряблые задницы много лет без всякой видимой пользы для города. В их глазах он прочитал только две эмоции: недоверие и страх.

– Это слишком рискованно! – вставил один из них.

– Автономия завода защищена городской конституцией! – прошамкал один из самых старых представителей правительства, потрясая в воздухе тонкой потрепанной книженцией. – Ее нельзя нарушать!

– Но есть другие ходы, лазейки, благодаря которым можно обойти некоторые пункты конституции. В юридическом праве есть…

– Нет! Это исключено! – прошамкал старикашка и хлопнул книжкой по столу.

– Да, да, слишком рискованно… Завод уже тысячу лет здесь, пусть будет и дальше. Так спокойней, а спокойствие – это главное для нас, – раздавались голоса с разных сторон стола.

Мистер Толбот понял, что эта битва проиграна. Он пытался уже несколько раз решить этот скользкий, но тем не менее важный для него и для города вопрос, однако до сих пор все было безуспешно.

– Ладно, – выдавил он из себя притворную улыбку, – давайте поговорим о более насущных вещах – о развитии экономики нашего города. Чтобы экономика развивалась, нужна конкуренция, а конкуренция не возьмется из ниоткуда, ее надо поощрять. Я предлагаю объявить конкурс проектов по созданию предприятий. Если предприятие отвечает определенным требованиям, то автор проекта получит пятьсот зеленых на его организацию. Победители конкурса же получат пять тысяч зеленых в виде премии и дополнительные деньги из фонда на ведение бизнеса, а кроме того – послабление в форме налоговых каникул на пять лет. Мне нужно, чтобы вы подписали это распоряжение, – и он достал из кожаного портфеля несколько криво скрепленных бумажных листов. Листы пошли из рук в руки, старейшины нехотя подписывали их.

«Такое чувство, что им было даже лень поднять руку и поставить завитушку! – так думал мистер Толбот, с легким презрением оглядывая старейшин. – И с этими людьми я работаю? Главное, чтобы самому не деградировать».

– Мистер Толбот, сэр, – донеслось чье-то шептание. Мэр снова обвел глазами зал, но старейшины по-прежнему шелестели бумажками и, казалось, забыли о существовании мэра как личности.

– Мистер Толбот! Я здесь! Дело очень важное, уделите мне время, – шепот доносился сзади. Мэр оглянулся и увидел начальника полиции, стоящего в дверях, тот был явно чем-то сильно взволнован. Подойдя к мэру вплотную, он что-то быстро прошептал тому на ухо, и лицо мистера Толбота сразу переменилось.

– Ко мне в кабинет! – скомандовал мэр. – Господа старейшины, я вынужден покинуть совещание по неотложным делам! Оставьте подписанный документ на столе! – как можно громче сказал он, но старейшины даже не повели головой.

Мэр пулей влетел в кабинет, на ходу снимая пиджак и закатывая рукава рубашки.

– Выкладывайте все по порядку! – приказал мэр начальнику полиции, который в нерешительности мялся в углу, рассматривая собственные руки.

– Я узнал об этом только сегодня утром, сэр. Я пытался связаться с тремя дежурными, которые несли ночную вахту, но не получил ответа. Тогда я позвонил их коллегам, и знаете, где проводили свою вахту дежурные? В борделе! – протараторил начальник полиции.

– Это притон давно пора закрыть, но продолжайте.

– Но самое интересное, что сделали они это не по собственному желанию. Им заплатил один из рабочих шинного завода, кажется, его зовут Кил. Чтобы они провели ночь не на своей смене и не выезжали, если поступит вызов.