Археолог 1. Солнечный камень

Здоровенный плечистый верзила как раз запустил огромную пятерню в соломенные волосы и сосредоточенно чесал в затылке.

Рядом с ним недовольно нахохлился невысокий тощий парень с острыми чертами лица. Руки он засунул в карманы брюк. Локти оттопырил в стороны и был похож на драного, но задиристого петуха. Для полного сходства тёмные волосы на его голове стояли непослушным хохолком.

О перила мостика опёрлась девушка. Невысокая, черноволосая, с чуть тяжеловатой спортивной фигурой. Кудрявые волосы она стянула в хвост, который спускался почти до талии.

Верзила увидел меня первым и заорал на весь парк:

– Сашка! Ковбой!

Девушка вздрогнула и обернулась. Я увидел, что чёрные у неё не только волосы, но и брови.

– Саша! – воскликнула девушка вслед за верзилой.

Она легко перебежала через мостик и неожиданно бросилась мне на шею.

– Саша! Тебя отпустили?

Девушка была мягкой, тёплой и пахла цветами. Наверное, духи у неё были с цветочным запахом. От её неожиданной близости я вдруг почувствовал… Вот, чёрт!

В общем, я почувствовал то, о чём напрочь забыл в последние лет десять, если не больше. Брюки вдруг стали тесными, и я покраснел.

Тощий парень выдернул руки из карманов и тоже устремился к нам.

– Я же говорил, что его отпустят! – тонким голосом выкрикнул он. – А вы мне не верили! Оля, отцепись от Сашки, а то я начну ревновать!

В его голосе и вправду слышалась ревность.

Я осторожно освободил шею из объятий девушки.

– Я так рада! – сказала она. – Не слушай Севку – он, как всегда, говорит ерунду. Где ты пропадал всю ночь? Мы беспокоились! А утром Валерий Николаевич весь лагерь поднял на уши из-за того, что ты пропал. Ты что, правда, хотел купить янтарь?

– Да нет, зачем? – машинально ответил я, ошеломлённый таким натиском.

Девушка ещё что-то спрашивала, но я почти не слушал. Глубоко дышал, чтобы успокоить нечаянно восставший молодой организм и одновременно старался не забыть их имена. Оля, Севка…

Судя по всему, это и были те самые мои друзья, о которых упоминал майор.

Я не помнил всех своих сокурсников. Всё-таки, пятьдесят лет прошло. Да и жизнь немало пошвыряла меня по свету.

Но вот здоровяка я узнал сразу. Мишка Торопецкий – друг юности и коллега. Мы мало работали вместе, но приятельствовали с учёбы в институте и до самой Мишкиной гибели в девяносто седьмом. Он погиб в автокатастрофе – ночью не справился с управлением на скользкой дороге.

А сын Мишки, Никита, учился у меня. Потом мы с ним вместе работали. А потом…

От размышлений меня оторвал Севка. Он подошёл и бесцеремонно ткнул меня в бок острым кулаком.

– Что ты им разболтал? – спросил он, подозрительно глядя на меня.

– О чём? – удивился я.

– Сева, прекрати немедленно! – нахмурилась Оля. – Саша никогда бы ничего не разболтал.

– Вы сами-то что про меня наговорили? – перешёл я в атаку. – Какой-то краденый янтарь, преступники! С ума сошли, что ли?

– Тише! – шикнул на меня Севка и тревожно обернулся. – Вот что, пошли отсюда!

Я был полностью с ним согласен. Очень хотелось свалить как можно дальше от комендатуры.

Мы перебрались через ров и пошли в сторону проспекта Ленина.

– Так ты встречался с ними? – напряжённым шёпотом спросил меня Севка.

– С кем? – обозлился я. – Слушай, я вообще ничего не помню! Похоже, мне по башке врезали. Очнулся только утром, на моле. А тут патруль!

– На моле?

Севка подпрыгнул от возбуждения.

– Ну, правильно! Там мы с ними и договаривались!

– Да с кем «с ними»? Объясни по-человечески!

– А ты не помнишь?

– Говорю же – нет! Так врезали, что память отшибло.

Про себя я твёрдо решил держаться этой версии. Про свою молодость я помнил ровно столько, сколько и должен был – розовый туман, отдельные подробности, и больше ничего. А память молодого Александра Гореликова совершенно не спешила возвращаться.

Через десять минут расспросов и пререканий мне удалось выяснить, что Севка решил сделать Оле особенный подарок ко дню рождения. Возле станции он наткнулся на каких-то местных гопников, которые предложили студенту из Ленинграда купить у них по дешёвке большой камень янтаря.

– Они сказали – с кулак!

Встречу назначили ночью на том самом моле. У Севки хватило ума рассказать эту мутную историю мне. Я сначала отговаривал его, а потом решил идти с ним вместе. Но Севка воспротивился.

– Договорились, что я приду один!

И тогда я, как дурак, вызвался идти вместо него. Понадеялся, что меня шпана разводить поостережётся. И либо никто не придёт, либо я и впрямь добуду необычный подарок.

Слушая Севку как бы со стороны, я не уставал изумляться собственной дурости. Очевидно же, что это банальный развод! А если и нет – что бы мы стали делать с этим янтарём? Под матрасом прятать?

И вроде бы взрослый человек, в армии уже отслужил. А ума – как у школьника!

– Слушай, а деньги? – вспомнил Севка. – Деньги целы?

– Извини, денег тоже нет.

Я пожал плечами. Понятно же, что по голове меня стукнули не просто из любви к искусству. Нападавшими двигало вполне понятное желание поживиться за счёт заезжего идиота.

– А сколько денег было?