Сводные. Право на семью

Шарахает кулаком по столу, отчего горячая жидкость выплескивается из чашки, опрокидывается тарелка с бутербродами. Расчленяет меня мысленно и приколачивает к стулу вербально.

– Мне наплевать! Мой ребенок не будет называть отцом чужого мужика. Либо ты переезжаешь вместе с Мирой ко мне. Либо я забираю дочь. Поняла?

Глава 2

Камилла, двенадцать дней назад

– По-моему, тебе хватит.

Выдаю негромко, покосившись на очередной бокал коньяка в руке у мужа, и сдавливаю ладонями виски. Тупая боль рождается где-то в области затылка и заполняет каждую клетку, мешая сосредоточиться.

По сложившейся традиции раз в месяц мы выбираемся в какое-нибудь заведение с бывшими однокурсниками Артура и их женами. Играем в настольные игры, вроде мини-футбола или мафии, болтаем ни о чем и просто хорошо проводим время.

– Я сам решу, когда мне хватит.

Цедит сквозь зубы супруг, а меня по какой-то неведомой причине несет дальше.

– Я понимаю, что у тебя сорвалась крупная сделка, на которую ты очень рассчитывал. Но заливать проблемы алкоголем – так себе вариант.

– Камилла, замолчи!

Дернувшись, громыхает Артур, и я затихаю. Становится неловко. Все внимание теперь сосредоточено на мне. Шесть пар глаз сочувственно смотрят в мою сторону, отчего в носу противно першит.

Обидно. Горько. Досадно.

Да, я младше всех присутствующих. Да, я в декрете и не могу похвастаться престижной работой. Но это не повод так нагло меня затыкать.

– Пойду освежусь.

Не имея ни малейшего желания делать вид, что ничего не случилось, я встаю из-за стола и на негнущихся ногах отправляюсь в туалет. Споласкиваю лицо, держу запястья под холодной водой и рассеянно изучаю свое отражение.

Неровный румянец на щеках. Немигающий взгляд. Осыпавшаяся с ресниц тушь. Ничего общего с девушками, которые глубоко счастливы в браке.

Едко ухмыльнувшись, я поправляю макияж и выскальзываю наружу, чтобы устремиться к барной стойке. Не хочу сейчас возвращаться к Артуру, не хочу терпеть унизительную жалость его друзей, не хочу прикрываться фальшиво-бодрой маской.

– Мне, пожалуйста, стакан воды.

Вскарабкавшись на высокий стул, я прошу бармена, но и здесь нахожу неприятности. Широкоплечий верзила в кожанке придвигается ближе ко мне и щелчком отменяет озвученный заказ.

– Никакой воды. Две текилы и лайм для меня и для девушки. Давай познакомимся, красивая.

– Никакой текилы мне не нужно. И знакомиться мы не будем. Извините.

Качаю головой и пытаюсь сползти со стула, но широкая шершавая ладонь накрывает мою трепыхающуюся конечность и пригвождает ее к столешнице. Ощущение надвигающейся катастрофы застревает в глотке, опутывает внутренности липкой паутиной и не сулит ничего хорошего.

Так что я беспомощно озираюсь по сторонам и каменею, выхватывая из толпы знакомый силуэт в черной толстовке с капюшоном.

Там, в двадцати метрах от бара стоит Багиров Богдан, мой сводный брат. Человек – стихийное бедствие. Человек – Апокалипсис. Человек – Армагеддон.

Перекатывается с пятки на носок. Оценивает обстановку из-под полуопущенных угольных ресниц. И, наконец, отклеивается от пола, чтобы в считанные секунды очутиться у меня за спиной.

– Девушка не знакомится. Девушка занята.

– А ты…

– А я сломаю тебе пальцы, если ты не отвалишь.

Нейтральным тоном сообщает Богдан, как будто говорит о чем-то будничном, и по-хозяйски меня обнимает. Он уже верзилы в плечах, ниже примерно на пол головы, но от него веет такой силой, что бугай тотчас тушуется и прячет свою лапищу в карман.

Бормочет что-то отдаленно напоминающее извинения и исчезает из поля нашего зрения примерно через пару секунд.

Меня же шарашит от знакомого запаха, забивающегося в ноздри.

Нотки грейпфрута. Кардамон. И хвойно-дымные оттенки кедра.

Аромат, который, кажется, ничто не способно вытравить с моей кожи.

– Ну, здравствуй, мышка.

Багиров наклоняется ниже и шепчет мне на ухо старое прозвище, задевая мочку зубами, отчего меня бросает сначала в жар, а потом в холод.

В его присутствии я, действительно, ощущаю себя не стильно одетой девушкой, знающей себе цену, а растрепанной замарашкой, какой он увидел меня впервые.

– Твоему мужу нужно лучше следить за тобой, мышка.

– Я отошла всего на пару минут.

– И умудрилась вляпаться в неприятности по самые помидоры. Скажи спасибо, что я был рядом.

– Спасибо.

Выдыхаю колко и по-прежнему дрожу, оттого что ладони Богдана все еще сжимают мои предплечья. Спираль закручивается внизу живота, гормоны устраивают самый настоящий бунт и некстати напоминают о том, что я – женщина.

Ненавижу собственное тело. Ненавижу себя. И Багирова тоже ненавижу за то, что вызывает такую реакцию.

– Мне пора. Еще раз спасибо, что помог. Всего хорошего, – тараторю автоматной очередью и пытаюсь разорвать причиняющий томительную боль контакт, но Богдан ловко подцепляет меня за локоть и встает непозволительно близко.

Изучает внимательно слишком откровенный кружевной топ под моим пиджаком. Мажет взглядом по ключицам и удовлетворенно ухмыляется.

– Пойдем провожу. Там же все мои парни с хоккейной команды. Сашка Терентьев, Вадик Мороз, Валерка Ерохин. Поздороваюсь, я два часа как с самолета.

– И сразу в клуб?

– А куда? К родичам? Что хорошего я там не видел? Вечно недовольного отчима и зацикленную на нем мать, которой плевать на собственного сына? Спасибо, но нет.

Убрав пальцы с моего локтя, сухо цедит Багиров, в двух фразах описывая отношения в нашей уродливой семье, и пружинисто шагает вперед. Я же ступаю за ним, как по раскаленной лаве, и веду отсчет до необратимости.

Три, два, один.