Под ударом

– Я присяду?

– Ради Аллаха. Это место для всех.

Англичанин присел, держа в руке турецкий грушевидной формы стаканчик с яблочным чаем. Чай был горячий, он хорошо согревал на холодной верхней палубе. Дул ветер, над пароходиком вились назойливые чайки

– Хорошо согревает. А вы почему не пьете чай?

– Мне не холодно.

– Ну, да… русский медведь из Сибири.

– Я родился в Севастополе.

Англичанин допил чай. Сделал знак чтобы принесли еще два.

– Закажу и на вас. А пока мы бы хотели получить объяснения.

– По какому поводу?

Англичанин достал из просторного кармана фотографию и передал ее русскому.

– Это изъяли в Белфасте. Из нее были застрелены два британских солдата.

– Как жаль…

– Это не ответ.

– Почему же, ответ.

Англичанин никак не мог нащупать нить разговора.

– Вы начинаете войну против нас?

– Нет.

…

– Вы ее начали первыми. И ведете.

– То есть?

– Афганистан. Вы же поставляли туда снайперские винтовки. И ракетные установки «Милан», которые вы поставили, чтобы не связываться с американскими образцами. Но «Стингеры» вы поставили американские, потому что ничего подобного у вас не было.

– Это американские поставки.

– И ваши тоже. Какого черта? – взорвался англичанин – я не поверю, что вы не знаете. У нас нет денег на то, чтобы спонсировать такие акции. Мы – не вы! Нам не дают столько, сколько мы попросим.

Русский сделал примирительный жест рукой.

– Мы понимаем. И тем не менее, Дэвид, реальность такова – в Афганистане гибнут наши солдаты. Это происходит потому, что оппозиция получает помощь деньгами и оружием. Мы так же будем оказывать помощь деньгами и оружием всем, кто попросит.

…

– Если хотите, чтобы этого не было – пусть ваша миссис Ти надавит на Рейгана. Иначе это будет продолжаться.

Англичанин помолчал, пережидая гнев. Потом сказал:

– Ты понимаешь последствия, Юрий. Я думал, вы умнее.

– Последствия…

Русский потянулся в карман, англичанин напрягся. Но русский достал только кусок булки, и начал крошить его для чаек. Чайки ловили хлеб, который русский им бросал на лету.

– Знаешь, в чем разница между вами и нами, Дэвид? Долгое время мы пытались доказать, что мы – цивилизованная страна, что с нами можно иметь дело. А вы ничего не пытались и не пытаетесь доказать, поскольку ваша цивилизованность предполагается, так?

…

– Потому мы, пользуясь футбольной терминологией, играли по правилам. В то время как вы – нет. От того мы пропускали мячи. Но это закончилось. Мы больше не пытаемся выглядеть цивилизованной страной. И нам плевать, что о нас подумают. Нам больше нечего терять. Детанта больше нет. Доверия больше нет. Есть только Черный тюльпан. И пока он есть – вы тоже будете терять своих сыновей. Как мы теряем своих.

– А ты уверен, что вам нечего терять? – зло сказал англичанин

– Намекаешь на то что организуешь теракт у нас?

– Я этого не говорил.

– Но намекнул. Что ж, попробуй. Скорее всего, у тебя ничего не получится. Но если даже и получится…

…

– Знаешь, у меня есть сын. Он живет с матерью в Ленинграде. Он комсомолец, но покупает на черном рынке пластинки Битлс и слушает их.

– Я мог бы привезти, если бы ты сказал.

– Знаю. Но не в этом дело. Поколение моего сына не видит в вас врага. Оно видит только джинсы и Битлс. Может, хорошо если увидит?

Москва, Ходынское поле. Основное здание ГРУ ГШ. 20 июля 1988 года

– Долбо…ы.

Короткое слово… русский язык полон такими вот богатыми смыслом словами, способными передать целую гамму чувств и эмоций одним словом.

– Как вам только в голову такое, б… пришло.

– Другого выхода не было, товарищ полковник.

– Был приказ, твою мать! И ты его нарушил! Ты и Бахметьев! Но про него отдельный разговор, а сейчас речь о тебе.

– Другого выхода не было, – упорно повторил Николай.