Лекарство против морщин

– Передать то я передам. Только… ты готов к последствиям?

– Дэн. В отличие от тебя – мне не наплевать, что дальше будет с нашим миром

Де Моен зевнул

– И зря

Вечером Ткачук уговорил целую бутылку горилки с медом и перцем. Один.

22-24 сентября 2020 года. Нью Дели-Истамбул-Каир

Вот так вот… жизнь постоянно преподносит сюрпризы и большей частью – неприятные…

День ушел на то чтобы сдать дела – Денис временно оставался в Дели на моей должности. Затем я взял билет на Каир с пересадкой в Истамбуле. Не только потому, что удобно – но и потому что в Истамбуле надо было кое с кем поговорить…

В аэропорт имени Кемаля Ататюрка – подвели легкое метро, когда я крайний раз был в Стамбуле – его не было. Метро легкое, скорее даже не метро, а скоростной трамвай – но все равно удобно.

Сам аэропорт тоже изменился – я мог сравнивать, поскольку бывал тут не раз. Построили новый огромный аэропорт – но кое-кто пока летал и в этот. Рядом с портретом Мустафы Кемаля – основателя современного турецкого государства – повесили портрет нынешнего его главы – ни один из президентов Турции до него себе такого не позволял. Стало намного больше женщин в хиджабах – раньше такого не дозволялось вообще. Больше и военных с оружием – недавний (относительно) переворот, точнее – попытка переворота – даром не прошли. Обстановка нервозная, это сразу чувствуется…

Трагическая судьба Турции в двадцатом веке – в чем-то схожа с судьбой России. Ни та ни другая страна – не выдержали событий Первой мировой – хотя Россия смогла восстановиться, а вот Турция – нет, великая Османская Империя была произвольно разделена великими державами и неудачно колонизирована. И тут и там – частью трагедии была неудачная попытка национальной модернизации, приведшая к невиданному – восстанию против государства не малых народов – а коренной нации. В основе турецкого национализма – лежат мировоззрения младших офицеров турецких оккупационных войск на Балканах, понявших, что страна нуждается в немедленной модернизации, и прорвавшихся к власти силой. Эти воззрения – наложились на чувство унижения турок, видевших как их страна терпит поражение за поражением и копивших злобу. Видели они и то, как государство, формально принадлежавшее им – на самом деле контролируют греки и армяне, прокладывающие путь во дворцы и высокие кабинеты деньгами. Эта злоба – вылилась в страшнейшую резню армян, которая не решила стоявших перед турками проблем – но добавила смертельных врагов и мрачный ореол страны, совершившей геноцид. Младотурки тоже проиграли – кто-то вынужден был бежать, кто-то был убит. Новое турецкое государство – стал строить полковник Мустафа Кемаль, который стоял рядом с младотурками – но не был одним из них. В его активе было одно – победа в Галлиполли, но эта победа дала ему доверие народа – потому что до него более ста лет, ни один турецкий военачальник не одерживал побед над европейцами. Мустафа Кемаль сделал то, на что не решились младотурки – отделил ислам от государства[7 - Главной причиной турецкой отсталости был соблюдаемый запрет ислама собирать налоги, что не давало построить государственную систему и нормально платить чиновникам.], начал строить светское национальное государство и начал сотрудничать с Западом.

Но проблема была в том, что Европа – никогда не признавала Турцию европейской страной (как и Россию), Турция всегда была чужой. Ее приняли в НАТО, но только ради обеспечения южного фланга против СССР. Когда в 2007 году, после того как Турция шестьдесят лет выполняла критерии членства в ЕС ей отказались дать ПДЧ – план действий по членству – Турция махнула на все рукой. На выборах победили умеренные исламисты, и в стране началась «суверенная демократия».

И какое-то время казалось, что Турция не проигрывает, что она имеет шанс занять место локомотива исламской демократизации, примера того, как можно построить относительно демократическое общество, не отказываясь от ислама. Экономический рост в сочетании с политической активностью – Эрдоган тогда аж в Сомали ездил, и его там с уважением принимали – давал шанс Турции стать аналогом Лондона – центром Османского содружества наций. Но Эрдоган поставил все на Арабскую весну и проиграл – Арабская весна утоплена Асадом в крови, регион дестабилизирован, подорваны отношения и с Россией и с Сирией и с Египтом – со всеми. И тут – Турция повторила путь России, только для России casus belli была Украина…

Сейчас – Турция была непохожа на себя саму десятилетней давности. Экономический рост затормозился, туристов стало меньше. Все южные регионы страны – заполонены беженцами, на европейские деньги строились огромные лагеря – но любая страна, которая принимала палестинских беженцев, знает, какая это проблема. На востоке страны шла необъявленная, крайне жестокая война с курдами – с танками, артиллерией, авиацией, штурмами городов и обстрелами на дорогах. Свирепствует охранка, журналистов приговаривают к пожизненному, а то и вовсе – самоубийство. Все больше молодых людей – покидают Турцию, понимая, что ловить тут больше нечего…

Из метро я вышел на пересадочной – Дворец Топкапы. Покрутился, купил ветровку с изображением Путина в черных очках, снова зашел в метро, доехал до следующей – Аксарай. Там – я смешался с толпой и углубился в безумие улочек старого Истамбула, где почти советского вида пятиэтажки – могут соседствовать с древностями, которым полторы тысячи лет и развалюхами времен девятнадцатого века. Везде – шум, гам, торговля, из окон – свешивается то белье то флаги – турки патриотичны, слов нет.

И снова – арабский язык, еще несколько лет назад его на турецких улицах слышно не было, а сейчас – на каждом шагу. Последствия Арабской весны – со многих стран бывшей Османской Империи беженцы поехали в бывшую метрополию. Здесь Истамбул повторяет путь Лондона, при том что он уже сейчас вдвое больше Лондона, но… сможет ли Истамбул, смогут ли турки принять, обустроить всю эту массу людей из разных стран, не полыхнет ли снова страшный костер национализма, в котором сгорело до полутора миллионов армян и просто христиан. Я сомневаюсь, что турки избегут соблазна простых решений. Тем более что сейчас не девяностые и того оптимизма – в помине нет…

Ого. А вот еще примета нового времени – узбекский ресторан. В Турцию – из перенаселенного Узбекистана уехало до двухсот тысяч узбеков, они тут селятся диаспорами, делают то, к чему привыкли – строят, кормят. Языки то схожи. Прямо на углу – стоит штендер… кажется, так называется, там изображения блюд, надписи на турецком, и том, что здесь считают за английским. Конечно, сейчас бы поесть рыбу, свежевыловленную, у Галатского моста, да запеченную… но мне сюда.

Зашел… запах плова, жареного мяса… слюна стала скапливаться во рту. Нельзя, потом поем, в другом месте…

– Вы к кому?

– К Салиму-эфенди.

– Как о вас доложить?

– Скажите, от старца из Дагестана.

– Ожидайте…

Уроды. Хотя профессиональные – вон, один у двери теперь пасется. По идее мы теперь вроде как на две руки играем – да не получается у меня доверять им. И наверное, никогда не получится.

Как и у всех, кто там начинал…

Вернулся посланник… молодой, здоровый, небритый. Отъелся на местных харчах… скорее всего он уже тут родился. Почти турок.

– Салим-эфенди спрашивает, нет ли что передать на словах?

– Передай – врата дворца всегда открыты в обе стороны.

Посланник кивает.

– Прошу за мной.

– Ты сам решаешь?

– Салим-эфенди сказал про дворец

Понятно. Послание – напоминание о том, как генерал Чамаев, не последний человек в тарикате Накшбандия – предотвратил уже готовую было начаться войну между чеченскими кланами и узбекской группировкой так называемой «Белой чайхоны». Своим авторитетом и нормами исламского права – он спас жизнь сотен, если не тысяч…

Мы проходим на кухню, полную жара, запахов специй, криков поваров. Проходим дальше – узкий проход….

– Сюда.

Тут двое. Пистолеты у каждого открыто за поясом – в Турции можно купить пистолет, а вот винтовку, даже охотничью – нельзя. Такой вот дурдом.

– Руки подними

– Это гость Салима-эфенди – вмешивается провожатый.

– Без разницы. Руки поднял

Чеченский ОМОН, без сомнения. Бывший, конечно. В республике видимо накосячили – а в Грозном накосячить, это не в Твери, повесили на воротник смертников. Теперь свалили сюда – и тут косячат.

Чужие руки – быстро и профессионально проверяют меня… засадить что ли, с колена? Нельзя, я тут не для этого.

– Проходи.

За грязным проходом и ящиками с апельсинами – кабинет. Ковер, стол, огромный телевизор – на Аль-Джазире без голоса. За столом – болезненно сухой, иранского типа человек – смотрит телевизор, бросает в рот семечки или что тут вместо них. Выделяются короткие, аккуратные «дудаевские» усики – тут так не носят.

– Иди, бача…

За спиной закрывается дверь – но кто-то все-же наблюдает за мной. Этот человек никогда не рискует…

– Салам, Иса.

…

– Я ожидал другого приема. Ведь я передал привет…

– Ты не один из нас. Что надо?

Человека, сидевшего передо мной, звали Иса Таипов, он был из того же тейпа что и Дудаева – Цечой. Уроженец Грозного (его родственники до сих пор живут на Катаяме), он успел еще до войны получить очень неплохое образование – закончить военно-дипломатическую академию. Встав на сторону Дудаева, он стал одним из руководителей чеченской внешней разведки, резидентом в Турции.