Книга зелёного камня

– Да, но…

– Может, это связано с тяжестью их скелета, может, из-за магии внутри них. Толком никто не знает, да и мало кому это настолько уж интересно, – Мелик зевнул, – поэтому банемиды ценят жизнь куда больше нашего…

– Но ведь она просит убить её!

– …Но куда больше собственной жизни они ценят свои кланы, семьи, свободу, что делает их сильнее людей. И опаснее, – Мелик не обращал внимания на попытки своего юного спутника вставить свою мысль, – Кхарназ означает «железный камень», если перевести название на людское наречие. Он был основан банемидами. Поколения их сменялись в нём веками… Ты видел на крестах других банемидов, кроме неё?

Тода понял, к чему тот вёл.

– А теперь, если добавить те слухи, что мы слышали, о запрете любой магии в городе, об агрессивно настроенных стражниках по отношению к магам… Банемиды – магический народ. Гордый народ. Их гордость должна служить примером нам, людям. Представь, что им запретили вдруг использовать магию, которой они живут, которая течёт в них, как кровь в наших и их венах, запретили в родном городе, с самого основания принадлежавшем их расе?

– Но не может же быть, что эта женщина…

– Увы, но похоже на то. Видимо, она последний банемид Кхарназа.

***

Женщина больше не пришла в себя. По крайней мере, её смерть была менее ужасной, чем могла бы быть. Это было слабым утешением, конечно. Однако они сделали всё, что могли.

Теперь перед магами стоял иной вопрос – что делать дальше? Возвращаться назад не имело никакого смысла. Во всяком случае, необходимой информации они не получили. Им до сих пор было неведомо, ради кого они шли из столицы. Если одного из Восьми сгубили в Кхарназе, то Мелик с Тодой должны узнать это наверняка, прежде чем окажутся в Ллорндере.

Ситуация оказалась куда серьёзнее, чем казалось ранее. Они рискуют и сами попасть на кресты-мучители, если открыто войдут в город.

Теперь Тода понимал, почему именно он был отправлен с Меликом. Ввиду возраста, он может сойти за слугу, ученика или пажа своего более видного и статного товарища в сединах, во внешнем виде которого и манере держаться с лёгкостью читалось многое.

Мелик молча смотрел на город. На поверку он оказался отнюдь неплохим человеком. Юноша почувствовал что-то, напоминающее детскую радость и благодарность, от мысли, что рядом с ним такой товарищ. А ещё Тода был рад тому, что кроме него было кому искать выход из сложившейся ситуации.

– Ты пойдёшь в город как маг-неофит, – проговорил Мелик.

Замешательству юноши не было предела. Он ожидал иного плана – притвориться торговцами, путешественниками, картографами, в конце концов. Но войти в город, где убивают магов, назвавшись таковым, пусть и неофитом, было бы явным самоубийством.

– Нет, если они и вправду прикрывают свои чёрные дела поклонением Единому.

– Опять читаешь мысли?!

– Так быстрее, только и всего, – Мелик поднялся и потянулся вверх, обратив лицо к нависавшей над ним ветви дерева. На мгновение он стал похож на ребёнка, пытающегося достать небо руками. Тода решил, что его разум устал.

– Когда-то давно, ещё до того, как я попал в Академию, мой покойный дядюшка рассказывал одну занимательную историю. В ней восемь магов победили зло и запечатали его на каждой из сторон света. По прошествии многих лет простые люди позабыли подробности этой истории, сохранив в памяти лишь суть. Восемь победили, мир был спасён, зло заперто. Много позже появились фанатики, объявившие, что легендарные маги на самом деле сами учудили куда большее зло, чем побеждённое ими. Мол, во всём повинна их магия. Эти убеждения быстро захватили умы простых и недалёких вилланов! – он буквально выплюнул это слово. У него явно был на них зуб.