Анна

Один за другим башмаки Микиты погрузились в воду, он не отводил от неё глаз, а она смеясь отходила все дальше от берега.

– Пойдём, пойдём, я всё расскажу тебе, – повторяла она, и, смеясь, протянула ему свою руку. Микита безмолвно начал поднимать свою и увеличивать шаг, вода уже была выше пояса. Взяв её за руку (рука оказалась холодная), и холод этот передался и ему.

– Кто же ты? – спросил Микита. – Ты похожа на мою маму, я плохо помню тебя, я ведь был совсем ребенком.

– Я? Как же ты не понял, – засмеялась девушка – Я, есмь смерть, – крикнула она, и из прекрасной девушки незнакомка начала превращаться в старуху. Нос её увеличился и сделался крюком, одеяния вмиг стали чёрными, глаза загорелись красным пламенем, и нежный смех молодой девушки сделался смехом старухи.

– Ты ведь меня и ждал все это время, почему ты не радуешься нашей встречи?

Микита не смог выдавить ни единого слова.

– Только вот беда в том, что не нужна твоя душа ни в мире мертвых, ни в мире живых, и потому обрекаю тебя на муки вечные, будешь ты слоняться по земле грешников, да только тени от тебя не будет, и никого узнать ты не сможешь, и душа твоя будет веки вечные искать покоя, да только не найдёт его.

Нога Микиты ступила в обрыв, и он погрузился в воду на миг с головой, вытащив голову на поверхность, хотел он закричать, да только потерял дар речи, ноги его были будто связаны, во все стороны Микита махал руками в надежде удержаться на плаву. Сильное течение уносило его все дальше и дальше от берега, чёрная вода попала в горло, кашель добавил ещё больше страха и паники, он изо всех сил пытался ухватится за жизнь, которая была на волоске от смерти. Чёрные, как смола тучи затянули небо, и луна скрылась за ними, всё погрузилось во мрак. Ноги были, как и прежде, неподвижны, вода снова и снова попадала в горло, а затем в лёгкие. Внутри все загоралось, и вода стала кипящей, обжигая его грудь. Раздался смех нежный и прекрасный в дуэте со страшным и ужасным.

На следующее утро тело Микиты нашли рыбаки, когда его прибило к кустам на отмели.

Через неделю поздней ночью приехал отец Микиты, безумно радостный, что наконец он смог заработать денег и теперь смогут они жить как раньше, испытывая все радости жизни. Подходя к дому эмоции переполняли его, наконец они смогут жить сейчас, а не думать о жизни в будущем. Отец зашёл домой, свет не горел, он крикнул: «Микита, Микита, сынок, просыпайся скорей, мы наконец с тобой заживем, как долго ждал я этого дня!» – слезы радости были на его глазах.

Не услышав ответа он зашёл в комнату к Микита, где обнаружил оборванный листок в котором было написано:

«Я думал, что во сне спасенье,

Что там смогу я отдохнуть.

Спастись от мрачного забвенья,

От мыслей жаждущих прощения,

От злобы, скуки, напряжения,

Но сны мои не лучше яви..

Явились люди в чёрном одеянии,

Хотели чтоб я дал ответ.

Ответ быть мог – вопроса нет.»

Бросил листок в сторону и побежал отец Микиты к соседу Агафону в надежде узнать, что же произошло в его отсутствие, сердце сжалось, горло пересохло, все было будто в тумане. Дойдя до двери, начал он стучать, что есть сил, чувствуя неладное. Агафон открыл и завидев отца Микита сказал: «Проходи, Егорыч…садись».

Рассказал Агафон все как было, как уснул сын его вечным сном.

– Не успел я…не успел… – прошептал старик, слезы горя заменили слезы радости, опустив глаза побрёл он домой. И хотел сосед оставить его у себя, да только и своих забот хватало у него. На утро решил Агафон проверить своего ночного гостя и нашёл в доме повешенным тело Егорыча.

Спустя много лет не вспоминают эту историю. Лишь рыбаки, возвращавшиеся с поздней рыбалки, в очередной раз рассказывают о юноше, сидящем на берегу.

– Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора Дубова Олега Владимировича.