Горят Костры

– Слушай, я ведь раньше с тобой ни в карауле не стоял, ни на задания никакие не выходил, – задумался Альберт. – Ты недавно на службе?

– Не сказал бы… Я… ну… После ухода матери, царство ей небесное, четыре года назад, сразу на службу отправился, – неуверенно ответил Вилем и почесал затылок. – Доктор наш как раз пытался помочь, но, видимо, судьбу не изменить.

– Мне жаль. Четыре года большой срок, странно, что не пересекались. – хмыкнул Альберт и шмыгнул носом.

Арност тем временем достал из переметного сума лошади книгу и принялся читать.

– Я часто отлучался в пригород, в основном там был задействован, на посту стоял у старой мельницы. – уже более уверенно пояснил Вилем.

– Да уж, наверное, там с жалованием не слишком хорошо… – начал Альберт.

– Ну да…

– Повезло, что нас выбрали, получим заслуженную премию.

– Премия? Это еще и оплачивается? – Вилем заметно расправил плечи и приосанился. В его глазах появился азарт.

– Денежное вознаграждение, еще бы. Никто бы не согласился идти задаром. – рассмеялся Альберт и отпил воды из баклаги.

– Конечно, незачем, – пожал плечами Вилем и погрустнел. – Эй, Пифагор, чего читаешь?

– Пифагор? – Арност приподнял бровь и отвлекся от рукописи.

– Да, ты что, не знаешь его? Эх, а еще врачевателем зовешься. Это же древнегреческий врач!

– Пифагор философ и математик. Быть может, ты имел ввиду Гиппократа, – сухо ответил Арност и захлопнул книгу. – Я лучше в палатку, завтра рано вставать, не хотелось бы терять лишнее время на пробуждение.

– Верно! Утро вечера мудренее. – поддакивал Вилем, сфабриковано улыбнувшись.

– Говорят, этот парень самый смышленый в Ржебличке. – решил разредить обстановку Альберт.

– Слушай, знаешь какую-нибудь интересную историю? Что-то спать пока совсем не хочется. – поспешил сменить тему Вилем, сделал еще одну затяжку и кинул скрученную траву в костер.

– О, еще бы. Моя дочь любит всяческие истории, поэтому мы либо расспрашивали у странствующих купцов, либо сами придумывали. – ответил Альберт и коснулся кольца на золотой цепке, свисающей с шеи поверх стеганки. По лицу скользнула печаль, обстановка сделалась на миг горькой и недружелюбной.

– Давай какую-будь собственного производства. – с любопытством попросил Вилем, будто бы не заметив перемены в настроении товарища.

– Тогда расскажу мою любимую. Я рассказывал ее Марии уже десятки раз, ей все не надоедает. Как и мне. Было дело в королевском замке одного очень далекого государства с могучими воинами и честными патрициями. Король был безумно влюблен в свою королеву, а еще сильнее в их дитя. Однажды холодной зимней ночью ребенок сильно плакал, и мать вышла проведать его. Дитятко сказало, что увидело кошмар. Был он настолько реальным и пугающим, что ребенок не желал более спать в эту ночь, не желал сомкнуть ни глаза под той жуткой полной луной. Мама еле успокоила дитя, укачала его и отправилась к своему любимому королю. Но так до него и не дошла. Королеву похитили, украли прямо из-под носа у лучших воинов всего мира. Король наказал всем найти улики – и воины нашли кусок ткани с платья королевы и клочок меха. Король тут же узнал вторую улику – мех с плаща известного злодея, что неровно дышал к королеве и всегда желал, чтобы она была только его. В ту ночь король послал всех своих подданных в погоню за мерзавцем. Всех до единого. В замке остались лишь слуги и дитя, что вновь ворочалось во сне. Король ждал час, ждал два, но никаких вестей от солдат и рыцарей не доходило. Он стал волноваться, что злодей покинет его владения быстрее, чем его перехватят. Но волноваться ему стоило совсем о другом. Воспользовавшись моментом, на замок напали враги монарха – черные рыцари. Они быстро захватили замок, перерезали всех подданных и добрались до спальни ребенка, где сидел король. Вперед черных рыцарей вышел мужчина с длинной бородой и произнес: «Я позволю тебе умереть быстро, если сдашься, тогда и твое дитя будет жить. А если окажешь сопротивление, то мой меч впервые окропит невинная кровь». Король, конечно же, подчинился. Через три часа вернулась вся королевская армия и силой вернула замок обратно, но король был мертв, а ребенок пропал. Королева не могла найти себе места – перерыла все свое королевство и соседние, но свое единственное дитя так и не отыскала, затем как-то раз набрала себе горячую ванну, как обычно, и занырнула. Служанки похоронили ее рядом с могилой короля, а королевство сперва обнищало, а потом и вовсе развалилось на десятки независимых территорий, которые быстро захватили жадные соседи, с которыми король и королева раньше дружили. Конец.

– Жуткие истории нравятся твоей дочурке. Нам с братом и сестрой в детстве рассказывали про хитрых лисиц и быстрых зайцев, что от них убегают.

– Это проза, поэзия, – задумался Альберт почесывая кудрявые бакенбарды. – Дети не сопоставляют реальную жестокость с той, что слышат в рассказах. Когда ребятишки дерутся во дворах на деревянных мечах, то вряд ли действительно желают друг другу пустить кровь или причинить вред. Для них это просто красивая обертка до тех пор, пока они не подрастут. Да ведь и даже тогда не все осознают действительность. Нам в этом плане повезло. Ты ведь бывал в боях?

– Я… ну…

– За четыре года наверняка многое приключилось.

– Слушай, я не хочу об этом говорить, тем более уже поздно. – отнекивался Вилем.

– Твоя правда, – Альберт сплюнул, накинул на плечи меховой плащ, зашнуровав на шее, и встал на ноги. – Пойду я тоже посплю. Подежуришь до полуночи? Дальше я, а часикам к шести будем все на ногах.

– Так и быть. – согласился Вилем.

Когда все уснули Вилему на лицо пал кремовый луч, тянущийся от луны, как кружевной льняной платок. Легкий полупрозрачный обволакивающий свет.

Вилем вышел из-под сени дерева, чтобы поглядеть на небосвод – рваные облака периодически прятали луну, похожую на круглый снаряд. Местность темнела, и светлела время от времени. Очертания дальних лесов, холмиков и рек то появлялись, то исчезали. Постоянно было лишь щелканье кузнечиков да сверчков в зарослях, на пару с ними тихонько посвистывал соловей (хотя обычно они прекращали свои ночные бравады ближе к концу лета).

Ветерок усилился, набежала ночная свежесть, Вилем набрал полную воздуха грудь и закрыл глаза, а открыв, почувствовал холодную капельку, стекающую по лбу. Моросит.

Глава VII

«Жребий брошен!»

Гай Юлий Цезарь

Альберт вступил на дежурство по расписанию и бдительно сторожил сон товарищей. Да, время было мирное, но это не значило, что стоило расслабляться. Враг мог выпрыгнуть в любую минуту, а их миссия слишком важна.

По прошествии какого-то времени солдат увидел над головой разводы розового кварца на небесном куполе, а чуть позже выше деревьев показалось солнце цвета малинового варенья. Завели симфонию птицы и забегали туда-сюда по кустам грызуны.

Пора было собираться в путь. Как раз проснулся Вилем, а чуть позже показался Арност с уже собранным багажом. Лагерь быстро был собран, лошади загружены снаряжением. Никто не проронил ни слова, каждый быстро перекусил, Вилем и Альберт накинули кольчугу, и все расселись по седлам.

Альберт обычно любил встречать утро с дочерью, они просыпались примерно в один час. Готовка, завтрак, стирка – затем отец уходил на службу и оставлял дочурку на попечение ее тете. Альберта ничего больше не тревожило, лишь благополучие дочери. Интересно, как она там?

– Эй, папа, ты чего задумался? – спросила как-то раз Мария, когда они шли по рынку, выбирая наряд для первого учебного дня.

– Нет-нет, просто не могу поверить, что ты у меня уже такая взрослая. Мама гордилась бы тобой, будь уверена. – воодушевленно ответил Альберт.

– Какой она была? – внезапно решила уточнить Мария. Раньше она никогда не спрашивала. Альберту казалось, что у нее что-то да сохранилось в памяти.

– А ты не помнишь?

– Совсем мало. Инно сон.

Какое точное описание да из уст столь юной особы. Верно в народе про детей говорили, совершенно верно.

– Она была… да вот как ты. – быстро нашел ответ отец.

– Любила есть немытые ягоды и носить мятые сарафаны? – удивилась девочка и засунула палец в рот.

Отец бережно убрал ее ручку от губ и продолжил с легким смешком:

– Ну что ты, я не об этом. Такая же лучистая, щедрая и временами капризная.

– Я-то капризная?! – нахмурилась Мария и сжала губы в трубочку.

– Вот-вот, – заулыбался отец. – Смотри-ка, как тебе то платье?

Альберт подвел дочку к прилавку с красивым синим платьем с лоскутками, широкими рукавами и шнуровкой от шеи до пояса.