Отравленная совесть (пьеса)

Митя. Ты опять дразнишь меня? Такъ я лучше уйду. Я сегодня не въ дух?.

Синевъ. Нырнулъ въ море унынiя?

Митя. На самое дно.

Синевъ. Это съ какой же стати?

Митя. Такъ.

Синевъ. Въ твои годы слово «такъ» переводится на русскiй языкъ двояко: или колъ за Цицерона, или огорченiе въ платонической любви. Ну! кто виноватъ? Маркъ Туллiй или тетя Липа?

Митя. Ахъ, дядя! Есть чувства…

Синевъ. Ага! уже есть чувства! Браво, Митя, браво! Ты д?лаешь усп?хи…

Митя. Теб? бы только см?яться надъ вс?мъ святымъ… возвышенными.

Синевъ. Не см?юсь, Митяй, ей Богу, не см?юсь, но плачу, горькими слезами плачу, что она сегодня приц?пилась репейникомъ къ Ревизанову, а на тебя – нуль вниманiя.

Митя. И что она въ немъ нашла? Только-что – капиталистъ!

Синевъ. Да. А ты – только что гимназистъ. Въ томъ, главнымъ образомъ, между вами и разница. И вотъ что скверно: зам?чено учеными, что женщины гораздо чаще предпочитаютъ капиталистовъ гимназистамъ, ч?мъ наоборотъ. Знаешь что? Вызовемъ-ка его на дуэль?

Митя. А ты думаешь, я не способенъ?

Синевъ. О, см?ю ли я сомн?ваться?

Митя. Я такой! Я, еще въ третьемъ класс?, уб?жалъ было въ Америку, къ инд?йцамъ… Вотъ я какой!

Синевъ. Не дошелъ?

Митя. Вернули… Отъ Тверской заставы.

Синевъ. Жаль! А то бы недурно его… по-инд?йски: сперва подстр?лить, а потомъ скальпировать….а?

Митя (презрительно пожавъ плечами, декламируетъ изъ «Горя отъ ума») Шутить и в?къ шутить какъ васъ на это станетъ?

Олимпiада Алекс?евна, появляется въ дверяхъ столовой.

Олимпiада Алекс?евна (въ столовую). Перейдемъ сюда, господа! Зд?сь не такъ жарко… А! симпатичный дуэтъ!

Синевъ. Н?жнаго тенора и коварнаго баритона, тетушка. Коварный баритонъ это я. А вотъ вамъ и синьоръ Деметрiо Аморозо, примо теноре.

Митя. Кажется, мы не въ гимназiи… Что за клички!

Синевъ. По шерсти, душенька. Митя. И я очень прошу тебя: говори за одного себя, а меня оставь въ поко?… Я не желаю! По какому праву? Это посягательство на личность.

Синевъ. Слова-то, слова-то какiя онъ знаетъ! Слушать страшно!

Олимпiада Алекс?евна. Пошла травля! Чуть вм?ст?,– ужъ и сц?пились! Будетъ вамъ!.. Ну-съ, – такъ, о чемъ же вы тутъ поете?

Синевъ. Онъ ревнуетъ, а я накаливаю его до состоянiя мстительныхъ эксцессовъ.

Олимпiада Алекс?евна. Какiя страсти! Это по чьему же адресу?

Синевъ. По вашему, Липочка.

Олимпiада Алекс?евна. Какая я тебе Липочка?

Синевъ. Посл? такого об?да, какъ y васъ, для меня всякая женщина Липочка.

Олимпiада Алекс?евна. Что онъ говорить, Митя! Зажми уши и б?ги вонъ!

Синевъ. Какъ хоръ въ операхъ: б?жимъ! б?жимъ! – а сами ни съ м?ста.

Олимпiада Алекс?евна. Намъ съ тобою, Митя, и слушать его гр?хъ.

Синевъ. «Намъ съ тобою?!» Уже? Митяй! остерегись! отойди отъ зла и сотвори благо! Не то, нед?ли черезъ дв?, кричать теб? на всю Москву: «разлюбила ты меня, Карменъ!»

Митя. По опыту знаешь?

Олимпiада Алекс?евна. Такъ его, такъ его, Митя!

Синевъ. Ай да синьоръ Аморозо! каковъ зв?ренокъ, огрызается?! Но, Митя! не растравляй моихъ душевныхъ ранъ!

Олимпiада Алекс?евна. Скажите!

Синевъ. Не буди зм?и воспоминанiй. И я въ Аркадiи родился.

Олимпiада Алекс?евна. Только тебя оттуда вывели.

Синевъ. Вы, Липочка, кажется, въ ми?ологiи-то дальше загородной Аркадiи не ушли?

Олимпiада Алекс?евна. А разв? есть другая?

Синевъ. Есть.

Олимпiада Алекс?евна. Гд? же?

Синевъ. На своемъ м?ст?. Спросите классика. Онъ знаетъ.

Когда я былъ аркадскимъ принцемъ,
Я тетю Липу полюбилъ…
О-о-охъ!
А-а-ахъ! Я тетю Липу полюбилъ!

Олимпiада Алекс?евна. Шутъ!.. Митя! а ты хочешь быть аркадскимъ принцемъ?