Как продать Г. Империя АТ

Здесь был настоящий гостиничный номер с большой двуспальной кроватью под белым атласным покрывалом и всё необходимое для удобства гостей.

– Неплохо!.. – выразил я свой восторг, прохаживаясь по толстому ворсистому ковру. – Чувствую себя, как дома.

Дверь за спиной щёлкнула. Сердце ёкнуло…

«Ушла?!»

Я оглянулся. Девушка стояла у входа в томительном ожидании и вопросительно смотрела на меня.

– Ну же, вперёд!.. – скомандовал Гей откуда-то из под кровати. – Ёжик передал мне, что она готова тебе отдаться. Возьми её!

Либидо дало мне пинка. Я шагнул к Мэри и молча сгрёб её в охапку, впившись в алые губы долгим поцелуем. Руки сами заскользили по стройному телу в поисках молнии костюма. Нащупав застёжку спереди, я в нетерпении дёрнул «собачку» вниз, и из-под бархатной ткани мне в руки упали две груди четвёртого размера. На ощупь они были тёплыми, упругими и абсолютно натуральными, без какого-либо намёка на силикон.

В тот же момент пуговицы моей рубашки разлетелись в разные стороны, и ловкие пальчики девушки взялись за ремень и ширинку джинс. Желание нарастало с каждой секундой.

Продолжая целоваться, мы раздели друг друга, и я подхватил Мэри на руки. Затем бросил на мягкую кровать и с тихим страстным рычанием навалился сверху. В грудь упёрлись набухшие соски, острые, как горные пики.

– Ого!.. – воскликнула она, когда я ворвался в неё по самое «не балуйся»…

– Ага, – ответил я на выдохе, начиная возвратно-поступательные движения.

– Ааа!.. – в диком экстазе закричала девушка, когда фрикции достигли максимальной скорости и глубины погружения.

– Ооо… – прохрипел я, когда моя пушка сделала первый бронебойный выстрел.

Казалось бы на этом можно и расслабиться, но не тут-то было. Если счётчик моего либидо несколько минут назад показывал пару тысяч, то сейчас этот уровень уменьшился всего на пятьсот единиц. А жаркая ночь только начиналась…

В голову невольно приходили строчки давно забытых песен.

«Секс, секс без перерыва…», а ещё – «Я имел её сидя. Я имел её лёжа. И в открытом окне я имел её тоже!..»

Нет, у нас окно оставалось закрытым. Но пушистый ковёр, журнальный столик и душевая кабинка для такого дела были вполне подходящими. Наши руки и ноги переплетались, тела изгибались. «Камасутра» нервно курила в сторонке.

Я успел выстрелить ещё три раза, когда мой «Кольт» дал осечку, и я без сил рухнул на кровать возле Мэри, находившейся от полученного оргазма в полной прострации.

Засыпая, я успел услышать тихий голос кота.

– Ты был в ударе, шеф. Я тобой горжусь!..

«Я был в угаре», – пробормотал в ответ и отключился.

Пробуждение было ранним, но очень приятным. За большим окном утро только начиналось, а у меня под боком тихо посапывала рыжеволосая красотка, едва прикрытая тонким одеялом.

Я прислушался к ощущениям. Либидо крепко спало, сил тоже почти не было. Зато мне снова хотелось есть и пить. Но будить из-за этого Мэри не стоило. На часах было всего шесть утра. Чёртова бессонница!..

В последние годы она меня часто доставала, и я думал, что это связано с кризисом среднего возраста. Но здесь то я был гораздо моложе. А привычки остались. Самое глупое положение, когда и спать уже не можешь, и вставать не хочешь.

Кота видно не было, и звать его я не стал. Вместо этого открыл компьютер. В спокойной обстановке можно было перечитать и отредактировать первые главы новой книги.

Глаз зацепился за главгера, и в мозгу невольно всплыли слова тролля и других критиков, говоривших, что некоторые из моих героев выглядят фанерными или картонными. А какими они, хочется спросить, должны быть? Объёмно-деревянными?! Ну-ну…

Говорят, что у них должен быть сложный характер с положительными и отрицательными качествами. Что человек не может быть просто хорошим. Что в нём обязательно должна быть какая-то червоточина.

Ну, допустим, идеальных людей не бывает. Но уж святее папы римского мой ГГ точно может быть. Особенно, святее средневековых пап, на которых клеймо негде было

ставить. Те ещё убийцы и развратники.

Может ли положительный главгер быть завистливым, бессердечным, подлым или лживым? Точно нет. Таким должен быть главный злодей. А какие ещё недостатки могут быть у протагониста?

Он любит жрать на ночь, бухать с друзьями, курить в постели, свинячить на кухне, пукать и отрыгивать в присутствии дам. Ну, возможно. Только эти мелкие недостатки обычно присущи американским киношным героям, кроме всяких там суперменов. Они вообще вне всяких подозрений, и никто почему-то не считает их картонными.

Я задумался и широко зевнул.

Можно, конечно, сказать, что мой главгер немного трусоват и слишком самоуверен. Но с другой стороны, это вполне естественные чувства, присущие большинству людей.

Только полный идиот будет лезть на рожон под пули, чтобы сдохнуть в первой же главе. Поэтому страх и чувство самосохранения – норма для любого здравомыслящего человека.

Что же касается самоуверенности, то для ГГ это основной стимул к действиям. Он не может быть тюфяком и сомневаться в каждом своём шаге. Так совсем нетрудно стать невротиком.

А ещё критиканы говорят, что надо каким-то образом описывать прошлое книжного героя. Так, мол, он кажется читателю более живым, и ему легче сопереживать.

Ну, не знаю, какое такое интересное прошлое может быть у обычного человека, ставшего попаданцем в другой мир? Тогда нужно описывать всю его жизнь в пяти томах, чтобы в шестой книге подойти к основным приключениям. Родился, учился, работал, женился, умер и, наконец, попал… Тьфу, скукота!

Вот, что, например, можно вспомнить и рассказать обо мне – рядовом писателе-фантасте?

Родился в деревне, учился в небольшом подмосковном городе. Потом поступил в Московский ВУЗ, устроился айтишником на работу и в двадцать семь лет женился на девушке из приличной семьи. И вроде бы всё у нас было хорошо. Я неплохо зарабатывал, а в свободное время писал фантастические произведения, которые любил с детства. Но, видимо, жена меня так сильно приревновала к книгам, что не выдержала конкуренции и сбежала обратно к родителям. Я, видишь ли, мало уделял ей внимания, и всё время откладывал рождение детей на потом. А потом я остался один.

За десять лет сменил двух работодателей и четырёх женщин, с которыми жил в гражданском браке. Не даром говорят – хорошее дело браком не назову т.

Результатом этих сожительств были классические слезливые фразы, типа: Ты меня не любишь, или – Я больше так не могу. Я ухожу!.. И они все ушли, оставив меня наедине с моим творчеством, грязной посудой, немытыми полами и нестиранной одеждой.

Спрашивается, и чего им не хватало? Сидит мужик дома, деньги дополнительные зарабатывает… Ни где-нибудь в гараже с собутыльниками или на работе с бумагами, то есть с любовницей в кабинете, а дома в компьютере. Уже хорошо. Надо гвоздь в стену забить? Пожалуйста. Пару дырок дрелью просверлить? Нет проблем. Сидит рядом, стряпню их ест, да картошку горелую нахваливает. Вообще отлично!.. Так нет, им всё время чего-то не хватает.

Одним – театров, кинотеатров, ресторанов и средиземного моря с Египтом. Другим, чтобы я пахал на их загородной даче. Копал огород, ремонтировал крышу и туалет, строил сарай и собачью будку, словно мне заняться больше нечем. Я что, мастер на всю голову? Да, мне вообще руки беречь надо. Это мой рабочий инструмент!

Короче, с женщинами мне не везло. Да и в писательском творчестве тоже не очень. Я писал новые книги, где-то публиковался и даже издавался, ездил на разные конвенты и фестивали, но знаменитым так и не стал. Был, как говориться, широко известным в узких кругах. А с женщинами за последние пару лет устраивал постельные встречи лишь изредка, как в случае с прекрасной Мэри.

Одним словом, ничего интересного в моей прошлой жизни не было. Ну, и зачем о таком писать, если брать меня за основу обычного главного героя?. Уж лучше, пусть читатели сами решают, какой у него характер, и насколько он выпуклый или впуклый.

Большинство современных авторов вообще по этому поводу не парятся, и всё равно неплохо зарабатывают.

Так и не решив, каких характеристик достоин мой ГГ, я продолжил редактуру текста, чтобы настроиться на литературный процесс.

Три часа пролетели незаметно. Я успел написать только половину третьей главы, когда Мэри Тар зашевелилась и проснулась.

– Эй, Писатель, ты чего там делаешь с утра пораньше? – сонным голосом спросила она, положив ладонь мне на грудь.

– Привет, – ответил я. – А что ещё может делать писатель по утрам? Конечно пишу очередную книгу.