Поле синих васильков. История дружбы, изменившая его мир

– Но у них даже друзей нет. Люди боятся их и обходят стороной.

– Милый, а кем ты хочешь быть? – Ласкова спросила мама, поглаживая сына по волосам.

– Не знаю, я мог бы ловить рыбу.

– Посмотрите, в нашей семье завелся рыбак, – с недовольной ухмылкой сказал отец. – А жить ты на что собрался? Все кому не лень становятся рыбаками. Считаешь, будешь плавать на корабле? Большинство из них живет на гроши, а палач профессия знатная и платят хорошо. Думаешь, на зарплату рыбака ты смог бы так питаться?

– Зато им не нужно никого убивать.

– Хватит, – выкрикнул отец и стукнул кулаком по столу, да так, что деревянные ножки подкосились и захрустели, а тарелки подлетели и чуть не попадали со стола.

Мальчик выскочил из-за стола и выбежал из дома.

– Ну и что ты наделал? – Грустно сказала женщина.

– Ничего вернется, как раньше возвращался, никуда он денется.

– Может это не его судьба? Вдруг он создан для чего-то другого?

Он посмотрел на свою красавицу жену, и его охватила грусть. Он вздохнул и разочарованно сказал: – Но что я могу сделать?!

– Ты знаешь, – сказала она.

Он посмотрел в ее голубые глаза и все понял.

– Но мы же всю жизнь копили на тот дом, ты уверена?

– Если это исполнит его мечту, да. Я знаю, в душе ты не хочешь, чтобы он шел по твоим стопам.

Она нежно обняла его, и в этот момент все стало решено – их сын не будет палачом.

День близился к концу, мальчик сидел у озера и смотрел на закат. Рядом с ним сидела та самая девочка из толпы, у которой на коленках дремал уродливый и облезлый рыжий кот.

– Ты не обижайся, они ведь не со зла, – сказала она.

– Да, я знаю, – ответил мальчик.

– А что если ты откажешься? Скажешь, я не буду палачом и все.

– Так нельзя.

– Тогда давай сбежим. Далеко-далеко, где нас никто не найдет.

Мальчик посмотрел на нее и подумал, что это самое глупое, что можно было только предложить, но он этого не сказал, хотя по его взгляду девочка и так все поняла.

– Не расстраивайся, мы что-нибудь придумаем, – сказала она, пытаясь утешить друга, и положила руку на его плечо.

В этот момент сзади к ним подошли местные хулиганы – задиры, считавшие себя лучше других, и из-за богатых родителей, позволявшие себе все что угодно.

– Посмотрите на них, сын палача и нищенка, – показывая пальцем и насмехаясь, сказал главный из них и рассмешил своих друзей. – Вы еще за руки возьмитесь. А это что за урод?

Он поднял кота за шкирку и стал разглядывать.

– Ну, ты и уродец.

Коту это не понравилось – он вцепился когтями в его брови и расцарапал хулигану лицо, на что девочка улыбнулась и разозлила его еще больше. В ярости он схватил ее за руку и замахнулся, тем самым заставив ее друга тут же подскочить и ввязаться в драку, но их было слишком много. Толпой они повалили его и стали забивать ногами.

Пока его дружки избивали мальчишку, главный одной рукой крепко держал девочку за шею, а другой затыкал ей рот, чтобы та не кричала и не привлекала лишнего внимания. Это была не первая их встреча, но раньше они никогда не били его так сильно как сейчас. В какой-то момент один из хулиганов даже подумал, что они перегибают палку, но чтобы не отхватить от главного он не остановился, а просто стал пинать в пол силы. Они перестали бить его, только когда им надоело, потом закидали его грязью, плюнули и ушли.

Девочка не бросила его пока ему не стало лучше. До самого вечера она просидела с ним рядом, держа его разбитую голову на коленях, и ни на секунду не отходила. Но когда он смог подняться он даже не взглянул ей в глаза. Ему было стыдно, поэтому он просто встал и, не сказав ни слова, униженно отправился домой.

Когда мальчишка шел домой было уже совсем темно. Весь избитый и грязный он хромал и считал этот день худшим, одним из тех, которых лучше бы никогда не было. Но он и представить не мог, что ждало его дальше. Он подошел к двери, вытер кровь с лица, как он всегда делал раньше, чтобы мама не заметила и не переживала, и зашел в дом.

Он сделал первые шаги и замер. Впереди спиной к нему стоял высокий широкоплечий мужчина. На голове у него был черный капюшон, а в руке он держал огромный нож, с которого капала еще совсем свежая алая кровь. Под его ногами, держась за руки, все в крови лежали мертвые родители мальчика. По стеклянному взгляду матери направленному прямо на сына было понятно, что жизнь уже покинула ее бездыханное тело, но ее ресницы все еще слабо подрагивали.

Весь дом был перевернут вверх дном и каждая, даже самая безобидная вещь в нем, была разбита или сломана. Погром был признаком того, что его родители не желали сдаваться, они боролись до конца, но, к сожалению все кончилось тем, чем кончилось.

Убийца наполовину повернул свою голову и прищурено посмотрел на мальчика. Из-за того что его лицо было прикрыто черной повязкой, видны были лишь глаза. Зеленые, с черными как уголь зрачками они были похожи на змеиные, и от этого казалось, что стоит ему снять свою черную повязку, и изо рта покажется тонкий, раздваивающийся как развилка в лесу, ядовитый язык. Он полностью повернулся и не спеша стал идти прямо на мальчика.

От веющего от убийцы холода, окна леденели на глазах, и пронизывающий до последних косточек мороз, сжимал все тело мальчишки. Давление в мозгу закладывало уши и пыталось выдавить его покрасневшие и опустевшие на всю жизнь глаза. Внешне он замерзал, а внутри сгорал заживо.

– Убивать твою маму не входило в мои планы, извини, не удержался, – с легкой ухмылкой и насмешкой в ледяном голосе сказал убийца.

Он подошел так близко, что можно было расслышать стук его сердца. И хоть пару минут назад он убил двух не в чем неповинных людей, удары были размеренные и спокойные. Сердце мальчика вовсе перестало биться, сдавленное страхом оно только медленно сжималось и разжималось. Он стоял полностью не подвижно, его ноги будто вросли в пол, а дыхание перехватило. Его взгляд был прикован к своим мертвым родителям и ни на секунду не отрывался.

Танцующие волнами огни от горевших свечей, расставленных в доме, отражались в глазах ребенка и слепили его, создавая в мокрых глазах бесцветные пятна пропасти. А стоящие по бокам потухшие свечи пускали вверх тонкие петли дыма.

– И что мне теперь с тобой делать? Знаешь, раз это все из-за тебя, думаю, будет правильным сделать так, чтобы ты этого никогда не забыл. Я оставлю тебе напоминание.

Он резко схватил мальчика за горло, прибив его к стене, приставил лезвие к его лицу, и медленно, наслаждаясь криком словно пением, стал разрезать все его лицо. Кровь заливала глаза бедного мальчишки, и он во все горло кричал от нестерпимой боли, но убийце только это и нужно было. Испытывающий удовольствие от чужих страданий он пил боль как настоявшееся вино, но, не смотря на сотни убийств, он все никак не мог насытиться им, как умирающий от жажды в пустыне не может насытиться глотком воды.

Глава 2: Смерть приходит в гости

Лес. В тени раскинутой от пышных дубов и высоких густых сосен по узкой слабо вытоптанной тропе несется карета в упряжке из четырех уставших лошадей. Их гнали уже третий день и почти не кормили, лишь по вечерам давали половину ведра овса и воды. И дураку ясно, что с такой пойкой лошади долго не протянут, тем более что перед отъездом им даже не удосужились проверить подковы и одна из бедолаг уже второй день мучается от нарывающей занозы.

Дорога была настолько не объезженной, что кучер с трудом справлялся с повозкой. Редко кто скакал прямо через лес, обычно из-за страха разбойников или историй о нечисти, живущей в лесу, его объезжали стороной. Этой дорогой пользовались в редких случаях, только когда кто-то очень спешил и видно это был тот самый случай.

Разбивая подковами слабо протоптанную тропу, лошади оставляли за собой клуб дыма, закрывающий весь лес. Карета вылетела из леса и поехала мимо кукурузного поля, на каждом чучеле которого отдыхали уставшие вороны. Вдалеке же виднелось что-то похожее на город, видно туда и спешили гости.

Внутри, за закрытыми шторами окнами, через которые просачивался свет ярко-желтой лампы, находилось четыре человека. Уставшая от долгой поездки девочка пыталась уснуть, уложив голову на мягкие как одуванчики мамины колени, но яркий свет от висевшей на окне лампы резал ей глаза и не давал сделать этого. Ее отец сидел напротив с вечно хмурыми и сведенными от размышления бровями, постоянно занятой и почти не уделявший внимания своей дочери. Даже собственной жене он уделял внимания меньше, чем ей хотелось бы, а хотелось ей совсем не много.

Одной рукой женщина не спеша поглаживала дочь по волосам, создавая у девочки легкие мурашки, а другой держала спящего еще, совсем крошечного и закутанного в пеленку младенца – единственного кому было все равно, куда они едут и зачем.

А планы были просты, мужчина собирался разобраться с делами своего брата на тот момент короля. Их отношения были далеко не братские, поэтому, как только появился намек на то, что король может лишиться своего места, младший брат уже мчался на всех порах как голодавший весь день пес, которому наложили покушать. Конечно, никто не собирался убирать короля с трона, это были обычные светские размышления, споры о том, что стоит делать, а что нет, но этот мужчина в карете воспринял все слишком серьезно.

От наскочившей на кочку повозки все внутри буквально подлетели до потолка и чуть не попадали со своих мест. Мужчина как озверевший пес в ярости прикрикнул на кучера, чтобы тот понял, кого он везет и тем самым разбудил ребенка. Малыш заплакал от папиного крика, и как бы женщина его не баюкала, он не хотел замолкать. Звон в ушах от младенца стоял уже так долго, что женщина даже начала бояться, что ее муж вновь сорвется на ней, как это было не раз за то, что она не может успокоить ребенка. Чтобы этого не произошло, ее дочь попыталась успокоить брата, она поводила у его лица одной из держащих в руке ромашек, и малыш засмеялся, через минуту он притих, а чуть позже вновь уснул.

Так как в город был только один вход, каждому кто приезжал сюда, было необходимо проехать по старому, почти разрушенному, каменному мосту. В этом городе много чему требовался ремонт, но больше всего в нем нуждался именно этот, почти развалившийся мост. Иногда даже казалось, что он вот-вот рухнет и погубит ничего неподозревающих гостей.