Попроси меня. Матриархат, путь восхождения, низость и вершина природы ступенчатости и ступень как аксиома существования царства свободы. Книга 2

В 1395 г. на восточных рубежах Руси сгустились тучи. Среднеазиатский правитель Тимур, нанес Тохтамышу сокрушительный удар на реке Терек (тот сначала бежал в Крым, а затем в Литву), готовился к походу на Москву. Все лето прошло в тревожном ожидании. Тимур достиг Днепра, повернул в пределы Рязанского княжества. Понимая, что реальных сил для отпора врагу у них нет, москвичи призвали заступничество свыше. По совету митрополита Киприана из Владимира была перенесена икона Богородицы, почитание которой некогда положил Андрей Боголюбский.

26 августа на подъезде к Москве Василий во главе торжественной процессии встретил святыню, и в тот же день грозный завоеватель, две недели стоявший лагерем в верховьях Дона и готовившийся к штурму Москвы, неожиданно повернул прочь от границ Руси. Столь чудесное избавление было воспринято как свидетельство божественного покровительства Москве, и это ставило ее в один ряд с другими христианскими святынями – Иерусалимом и Царьградом. Логическое объяснение действий Тимура, по мнению И. Б. Грекова, состоит в том, что опытные советники подсказали ему о нецелесообразности разгрома Москвы, выполняющую в Восточной Европе роль противовеса Литовскому государству. Москва превращалась в буферный элемент между мирами Востока и Запада, сохранение которого как статус-кво было, прежде всего, выгодно сильной восточной стороне.

Удар, который Тамерлан готовил Москве, испытал на себе богатый и цветущий, но обращенный в пепел г. Азов. Были завоеваны земли черкесов и ясов, а также неприступные крепости грузин. Тамерлан сравнял с землей Астрахань, а затем разрушил столицу Золотой Орды Сарай и только после этого возвратился в свои земли, в Самарканд.

В 1392 г. в Великом княжестве Литовском к власти пришел Витовт, тесть Василия. Ради расширения своих владений он жесточайшим образом убивал своих соперников, в том числе и близких родственников. Ему удалось завладеть Новгород-Северским, Киевом, Оршей, Витебском, Смоленском, Ржевом, Великими Луками, вел борьбу за земли верховья Оки. Продвижение Литвы на восток обеспокоило Московского князя и в 1398 г. общая граница была обозначена вблизи Курска, Калуги, Боровска и Можайска.

С Великим Новгородом у Василия, как и у его предшественников, отношения строились сложно. Большие доходы Новгороду приносила Двинская земля, откуда на рынки Европы шли дорогие товары. Покушаясь на новгородские «кладовые» пушнины и серебра, в 1397 г. Василий отправил в Двинскую землю рать, и та без боя подчинила эти земли Московскому княжеству. Однако в следующем году новгородцы сумели отбить эти земли, но Москва удержала за собой Бежецкий Верх и Вологду.

В 1397 г. разбитый Тимуром Тохтамыш с семьей оказался в Киеве, заключил с Витовтом выгодный обоим договор, по которому Тохтамыш получал в помощь возвращение Сарайского престола, а Витовт – в вокняжении «на всея земле русской». Хан Темир требовал от Витовта выдачи Тохтамыша, но получил отказ. Битва между союзными войсками и Тимура произошла 12 августа на р. Ворскле и закончилась полным поражением союзных войск. Эта весть произвела на русских двойственное впечатление: с одной стороны, они поняли насколько сильны еще монголы, с другой – были рады ослаблению Литвы. Витовту потребовалось несколько лет, чтобы оправиться от поражения на Ворскле и вновь активизировать свою политику на востоке.

Еще в 1398 г. Василий заключил договор с Ливонским орденом о взаимной помощи овладении Витовту – Новгородом, рыцарям – Псковом, но ни тот ни другой город им завоевать не удалось. В 1401 г. Смоленск поднял восстание против Литвы и изгнал наместника. Василий отказал прежнему смоленскому князю Юрию Святославичу в борьбе с Витовтом, считая себя сторонником тестя, и в 1403 г. литовцы сначала взяли Вязьму, а потом вернули Смоленск.

В 1406 г. Витовт подошел к Пскову. Василий Дмитриевич до этого избежавший обострений с Литвой, на сей раз послал рать сначала на р. Плава, к Вязьме, затем на Угру. Вспыхнувшее напряжение между Москвой и Вильно 1406—1408 гг. дважды немногим не дошло до прямых военных действий, но в преддверии столкновения с Тевтонским орденом Витовт шел на заключение мира.

Со времени Александра Невского Тевтонский орден периодически осуществлял распространение своего влияния. К концу XIII века орден, фактически став государством, продолжал политику экспансии на Восток. Конечная цель этой политики являлось создание Великой Тевтонии от о. Рюген до Финского залива, включив в свой состав Польшу, Белоруссию, Литву, Псков и владения Великого Новгорода. Объединенные силы Великого княжества Литовского и Польши с Тевтонским орденом сошлись 15 июля 1410 г. в районе деревень Грюнвальд, Таненберг и Людвигсдорф. На стороне польско-белорусских войск принимали участие украинские, литовские, чешско-моравские, молдавские и татарские отряды, прислал свою дружину и Великий Новгород. Грюнвальдская битва с неисчислимыми жертвами закончилась подписанием Торуньского мира 1 февраля 1411 г., и остановила двухвековую экспансию крестоносцев на славянские земли.

К 1408 г. в Золотой Орде закончилась длительная междоусобица и власть оказалась в руках Булат-Салтана, сменившего Шадибека. Свержение Тохтамыша позволило Василию прекратить уплату «выхода». Московский князь перестал посылать в Орду послов, сам не ездил «чтить» новых ханов и даже не платил дань с 1395 по 1412 гг. Хотя дань исправно собиралась по всему княжеству, Василий послал жаловался, что Русь-де оскудела и расплачиваться с Ордой нечем, а тем временем, собранные средства использовались на внутренние нужды Московского княжества. С таким положением дела не захотел мириться Булат. Вскоре полки хана, возглавляемые эмиром Едигеем, стремительным броском приблизились к Москве, и 1 декабря стали лагерем в Коломенском.

Василий, как и раньше Дмитрий бежал в Кострому, собирать рать, Москва осталась на попечительство его дяди Владимира Андреевича. Отряды Едигея рассыпались по окрестностям, стали грабить Переяславль-Залесский, Ростов, Димитров, Серпухов, Нижний Новгород, Городец. Едигей был настроен взять Москву приступом или измором. Три недели простояли монголы под стенами Кремля, поджидая вспомогательное войско Тверского князя Ивана Михайловича, но тот не решился выступить против единоверцев. В это время Едигею сообщили, что в Орде началась очередная смута и хан Булат-Салтан срочно просил его вернуться. Монголы спешно снялись с места, однако Едигей перед уходом армии все же получил с москвичей, обрадовавшихся его неожиданному отступлению, три тысячи рублей откупа.

Очередное разорение многих русских городов монголами и ослабление позиций великого Московского князя возродило у Нижегородских князей надежду на возвращение в их отчизну утраченных земель. Василий был вынужден лично отстаивать новоприобретенные владения перед ханским судом. В Орде произошли большие изменения. Были отстранены от правления эмир Едигей и Булат-Салтан. Власть захватил Зелень-Салтан, сын Тохтамыша, друг Витовта и неприятель русских князей. В 1412 г. Василий Дмитриевич прибыл к хану в столицу Золотой Орды. Но Зелень-Салтана к этому времени уже не стало: его застрелил брат Керим-Бердей. Новый хан был благосклонен к Василию, т.к. ранее тот предоставил ему убежище на Руси, поэтому нижегородское дело Московский князь выиграл. Но после этих событий ему пришлось возобновить выплату дани Орде, а мысль о независимости Руси от хана пока оставить.

С возобновления вассальных отношений престиж Москвы падает, тогда как Витовт, ее главный соперник и тесть Василия Дмитриевича, снискавший себе в 1410 г. лавры победителя при Грюнвальде, наоборот, упрочил свою репутацию общерусского лидера. Казалось, его план воссоединения всей Руси под эгидой Вильно близок к осуществлению. Однако такое усиление позиций Витовта испугало его двоюродного брата, Польского короля Владислава-Ягайло. В 1413 г. он добивается подписания Городельская унии, условия которой были значительно жестче тех, что предусматривались Кревским соглашением.

Городельская уния ориентировала Литву на ее постепенное ополячивание: избрание великого князя впредь подлежало утверждению королем, органы власти и высшие должности преобразовались в соответствии с польскими образами, термин «бояре» заменялся на «барона и нобили». Уния ставила цель противопоставления католиков православию. Последние не имели право свободно распоряжаться своей собственностью, вступать в браки с католиками и занимать государственные должности. Тем самым князья и бояре принуждались к переходу в католичество.

Подписание унии было для Витовта вынужденной мерой, и впоследствии он попытался ослабить свою зависимость от Ягайло. И все же Городельские акты имели необратимые последствия. В соответствии с ними русское православное население Великого княжества Литовского низводилось до положения подданных второго сорта, лишало Витовта быть опорой и надеждой большинства населения, русских, которые теперь с большей надеждой связывали свои интересы с Москвой.

Время правления Василия Дмитриевича – это время политики лавирования, время стабильной середины. Не собирая большую рать и не вступая в большое сражение, русский народ терпел убыток, с востока и юга его грабили монголы (которые беспокоили и Литву), с запада – литовцы, с севера – шведы, отряды которых порой достигали города Ям, берегов Невы; новгородцы (а они жили независимо от Орды, Литвы и Москвы) в отместку жгли предместья Выборга. Но зато не было и крупных поражений, разорений и повального обнищания. Московская центральная власть крепла.

К концу жизни Василий Дмитриевич выступал бесспорным лидером среди северо-восточных князей. Он укрепил свои позиции по границе Новгородской земли, поставив под контроль Волоколамский, Торжок, Вологду и присоединил к Московскому княжеству Нижний Новгород, Муром, Суздаль, Тарусу, Новосиль, Козельск, Бежецкий Верх, Вятку, Пермскую землю. Большинство удельных владык, сохранивших свою независимость, пребывали по отношению к Московскому князю на положении «молодых братьев». Немалая часть князей превратились в «подручников» великого князя. Обыкновенно они отправлялись наместниками в свои бывшие уделы. Таких феодалов стали называть служилыми или служебными князьями.

Сама Москва все более определенно становилась главенствующим центром Руси и, по существу, Московский князь одновременно приравнивался уже к великокняжескому титулу. Нанести Москве поражение, а тем более подчинить своей власти было Литве уже не по силам. С великим князем Литовским Витовтом хотя и были столкновения, но в основном отношения сохранились дружеские. Объединив Центральную и Южную Русь, в последние годы Витовт стал одним из сильнейших и авторитетных европейских правителей и уже стремился получить от папы римскую корону, но интриги польской знати помешали ему исполнить желание. Не доверяя своим братьям, Юрию и Дмитрию, а также при удачном стечении обстоятельств возможности в дальнейшем объединить две Руси (т.к. дети Василия являлись внуками Витовта), Василий I в своей духовной грамоте не побоялся назначить Витовта быть опекуном и защитником своего малолетнего сына, и будущее показало, что это решение в тех условиях стало единственно верным.

Василий I Дмитриевич скончался 27 февраля 1425 г., будучи 53 лет от роду. После него осталось четверо детей: три дочери и сын Василий, которому по завещанию Василий I передавал престол. На тот момент юному князю было всего десять лет, но этим не исчерпались политические проблемы, возникшие со сменой власти.

ВАСИЛИЙ II ВАСИЛЬЕВИЧ (ТЕМНЫЙ), СИГИЗМУНД, ЮРИЙ ДМИТРИЕВИЧ, ВАСИЛИЙ КОСОЙ, ТОХТАМЫШ, ДМИТРИЙ ШЕМЯКА, БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ ТВЕРСКОЙ

По смерти Василия Дмитриевича разразился династический конфликт, в основе которого лежала борьба мировоззрений: передача власти от отца сыну или традиционного для Руси лествичное право. Согласно последнему принципу великое княжение должно было достаться не Василию Васильевичу (Василию II), а его дяде – Галицкому Юрию Дмитриевичу, что и было зафиксировано в завещании Дмитрия Донского. И таким образом, Василий I, сделав завещание в пользу сына, грубо игнорировал старую традицию владения всем родом. Естественно, что Юрий, к тому же имевший репутацию опытного политика и полководца, не пожелал уступать свои законные права. Когда митрополит Фотий, сменивший Киприана в 1410 г., являвшийся одним из регентов Василия Васильевича, призвал его присягнуть новому великому князю, Юрий удалился в свою вотчину Галич и стал собирать войско для похода на Москву. Против Юрия выступило войско Василия, которого поддержали Андрей Дмитриевич и Константин Дмитриевич. Но поскольку Юрий бежал за Суру, битва не состоялась.

Дополнительную неопределенность и для сторонников Василия Васильевича и Юрия Дмитриевича создавало то обстоятельство, что и Василий I и Дмитрий Донской завещали престол без санкции Орды. Следовательно, опора на татар и той и другой стороны становилась весьма проблематичной.

Методом исключения сторона Василия Васильевича сделала ставку на Литву, используя родство с ее правителем. Но и этот вариант не был абсолютно беспроигрышным. Династические узы связывали Витовта не только с Московским князем, но и с его соперником – Иваном Михайловичем Тверским. Последнему за время его правления удалось буквально из пепла возродить свое княжество, и теперь Тверь снова представляла собой реальную силу. Поэтому не было никакой гарантии, что Витовт не предпочтет союзу с Москвой традиционную для Вильно поддержку Твери.

В этой ситуации московская сторона решила подыграть Витовту, пригласив выступить гарантом династических прав своего внука. А тот, увидев удобный момент, под предлогом защиты права внука, поспешил воспользоваться ситуацией и укрепить свои позиции. В 1428 г. он двинулся на Новгород. Василий Витовту лишь, «крест поцелова, что ему не помогати по Новегороде ни по Пскове»[37 - Псковские летописи II. Выпуск второй. Акад. Наук СССР, Москва, 1955, стр. 42.].

Предоставив Витовту свободу в отношении Пскова и Новгорода, Василий Васильевич достигал главного, перевеса сил в борьбе с Юрием Дмитриевичем. Вокруг племянника сплотились все значимые силы – московские бояре, младшие братья Юрия, княгиня Софья, вдова Василия, митрополит Фотий, и в довершение ко всему Витовт. Оценив сложившуюся ситуацию, Галицкий князь временно отступил от великокняжеского престола. 11 марта 1428 г. 54-летний Юрий Дмитриевич подписал «докончание» (мирный договор), в котором признавал себя «молодшим братом».

Вскоре ситуация круто меняется. 27 октября 1430 г. умер Витовт, а 1 июля 1431 г. – митрополит Фотий. Юрий разрывает мирный договор и отправляется в Орду, чтобы там отсудить себе ярлык. Туда же поспешили Василий и глава регентского совета боярин Иван Дмитриевич Всеволожский. В Орде Юрий допустил серьезный дипломатический промах. Он сослался на завещание Дмитрия Донского, которое в глазах хана не имело никакого значения. Московская же сторона пошла иным путем. Боярин Всеволожский заявил, что Юрий желает получить престол по «мертвой грамоте отца своего», а Василий, апеллирует к ханской милости. В подтверждение своей лояльности московское правительство обещало увеличить выплату дани Орде. Это сразу решило спор в пользу Василия II.

В 1432 г. монгольский царевич Улан торжественно возвел нового великого князя на престол, и не во Владимире, как это было раньше, а в Москве. С тех пор Владимир утратил значение столичного города, хотя в великокняжеском титуле он еще упоминался. Юрию в утешение был пожалован Дмитров, вскоре, впрочем, отобранный у него Василием.

Тем временем большие перемены произошли в Литовском княжестве. После смерти Витовта к власти пришел Свидригайло. Он провозгласил разрыв унии с Польшей и возврат к политической программе своего отца Ольгерда, наступления на Москву используя поддержку ее ближайших недругов. 25 января 1431 г. Свидригайло подписывает мирный договор с Новгородом, в июле того же года – с Псковом. Особую ставку Литовский князь делал на Тверь, положение которой в это время было как никогда прочным. Правивший здесь с 1425 г. князь Борис Александрович железной рукой подавил сопротивление удельных князей и даже отнял у них право «отъезда» – главный регулятор отношений между вассалом и сюзереном. Свидригайло был связан с Тверью прочными династическими узами: его матерью была Тверская княжна Ульяна Александровна, а женой – Анна, дочь Тверского князя Ивана Ивановича. Таким образом, складывались все предпосылки для возрождения альянса Вильно – Тверь – Новгород, который мог стать мощным противовесом и Польши и Москвы.

Несмотря на весомые объективные предпосылки, Свидригайло оказался не той личностью, способной их реализовать. 9 декабря 1432 г. князь Сигизмунд, лидер «польской партии» в Вильно, наносит ему тяжелое поражение под Ошмянами. После этого тверичи приходят на помощь своему союзнику и тот в августе 1433 г. побеждает в битве под Тракаем. Но это был временный успех. 1 сентября 1435 г. Сигизмунд наносит окончательное поражение войскам Свидригайло, и тот навсегда уходит с политической сцены. Западнорусские земли окончательно отходят под господство Польши, а Тверь лишается своего главного союзника.

Однако и в Московском княжестве события складывались достаточно драматично. В это время состоялось обручение Василия с Марией Ярославной, внучкой Владимира Андреевича Храброго, что вызвало разлад в отношениях с Всеволожским. Еще будучи в Орде, Василий пообещал Всеволожскому за оказанную помощь жениться на его дочери. Теперь оскорбленный он покидает Москву и переходит на сторону Юрия Дмитриевича.

К этому добавился скандал, произошедший 8 февраля 1433 г., на свадьбе Василия. На свадьбе присутствовали Василий Косой и Дмитрий Шемяка, сыновья Юрия Дмитриевича. На Василии Косом был надет золотой пояс, украшенный самоцветами, который когда-то Суздальский князь Дмитрий Константинович подарил своему зятю – Дмитрию Донскому. Драгоценный пояс, памятный свадебный подарок, был вскоре похищен (подменен на более бедный и не такой красивый), и вот теперь он вдруг оказался у сына Галицкого князя. Гулявший когда-то на свадьбе Дмитрия Донского 90-летний боярин, заявил во всеуслышание, что этот пояс тот самый, пропавший почти 70 лет назад. Софья Витовтовна, мать жениха, в мгновение ока оказалась рядом с Василием и на глазах у всех сорвала с него принадлежащий ее семье пояс.

Как отмечает К. П. Ковалев-Случевский, «не только „срывание пояса“, но даже простой намек на то, что кто-то из Юрьевичей его украл или просто присвоил, означал сильнейшее оскорбление»[38 - К. П. Ковалев-Случевский. Юрий Звенигородский. Великий князь Московский. Молодая гвардия, Москва, 2008, стр. 311.]. После этого инцидента Дмитрий и Василий Юрьевичи, «роззлобившися», покинули свадьбу, и направились в Галич к отцу. По дороге они разгромили казну ярославских князей, являвшихся сторонниками Василия Васильевича. Затем стремительный поход Юрия с сыновьями, разгром наспех собранного войска Василия II на Клязьме 25 апреля 1433 г., заставило семью Московского князя срочно покинуть Москву и бежать в Кострому. Но и там Василий был настигнут дядей и взят в плен.

Юрий Дмитриевич став великим князем. Всеволожский и Юрьевичи требовали смерти Василия, но Юрий не решился на такое злодейство и, определив племяннику в удел Коломну, отпустил его с миром.

Однако дальше события стали разворачиваться в неожиданном для нового великого князя образом. Многие жители Москвы отказались служить князю Юрию, и вслед за Василием отправились в Коломну. Улицы этого маленького города были запружены подводами, фактически он превратился в столицу Руси почти со всем административно-хозяйственным и политическим штатом. В конце концов Юрий бесславно покинул Москву, оставив ее Василию, и вернулся в свой Галич. Но с ним не согласились его сыновья, Василий и Дмитрий.

28 сентября 1433 г. Василий и Дмитрий Юрьевичи в битве на р. Куси наносят двоюродному брату новое поражение. Но Юрий все равно оставляет престол за племянником. Василий же, наоборот, сочтя добрую волю признаком слабости, снаряжает поход на Галич. Перед выступлением из Москвы он приказывает ослепить вновь перешедшего от Юрия на его сторону Всеволожского, считая его виновником конфликта.

Решающая битва состоялась 20 марта 1434 г. («в субботу Лазареву») в Ростовской земле. Обделённый полководческим талантом Василий и на сей раз был разбит. Ему пришлось укрыться в Новгороде. Юрий же Дмитриевич на этот раз занимает великокняжеский престол. Однако правление его было недолгим. 5 июня 1434 г. он умирает.

После смерти Юрия Дмитриевича великим князем провозгласил себя Василий Косой. С этим не согласились его братья. Они перешли на сторону Василия II, предложив ему свою помощь. В итоге Василий II вскоре снова занял Москву. Однако Василий Косой не примирился и с переменным успехом продолжил борьбу до 1436 г., когда в битве под Ростовом оказался в плену и по приказу Василия II ослеплен, после чего и получил прозвище Косой.

Укрепляя свою власть, Василий II обратился к решению церковных вопросов. Весь предшествующий политический опыт наглядно показывал, насколько прочность власти Московских князей в немалой степени зависит от поддержки церкви. После смерти митрополита Фотия в 1437 г. в Москве появился приехавший из Константинополя Исидор, последний русский митрополит из греков. Вскоре он отправился на VIII Вселенский собор во Флоренцию, где вошел в число активных сторонников объединения восточной и западной церквей, признания власти папы Римского. В Византии на Флорентийскую унию (1439 г.) смотрели как на средство, призванное объединить усилия с Западом и остановить продвижение турок. На Руси же, и в особенности в Москве, решение восточных иерархов было воспринято как «богомерзкое» деяние, отступление от православия. Уния была решительно отвергнута. Возвратившийся в сане кардинала Исидор по приказу Василия II был арестован и заключен в Чудов монастырь «яко отступник веры». Позднее он бежал в Литву (точнее, ему помогли бежать, иначе заключение митрополита в темницу грозило осложнениями в отношениях с Византией и Римом), а оттуда в Италию. Вскоре появился цикл произведений, осуждавших греков за сговор с «латинянами» и прославляющих Василия Васильевича как единственного поборника истинной веры.

Одержав внушительную победу на идейном фронте, великий князь тем временем терпел поражение за поражением на фронте военном. Татарские Орды стали часто появляться на границах государства. Внук Тохтамыша Улу-Мухаммед в 1437 г. совершил набег на русские земли. В следующем году он захватывает Казань и становится основателем новой династии Казанских ханов. В 1439 г. он уже дошел до Москвы и 10 дней ее осаждал. В 1444 г. ордынцы разорят Нижний Новгород, в 1445 г. в одной из битв в районе Суздаля сыновья Улу-Мухаммеда наносят великокняжеской рати поражение. Василий II оказывается в плену.

Планам Дмитрия Шемяки воспользоваться ситуацией и занять великокняжеский престол помешало возвращение Василия II. Однако условия освобождения оказались столь тяжелыми, что вызвали сильный ропот: населению предстояло выплачивать огромный выкуп, в обеспечение которого Орде передавались города и волости. Недовольство достигло критической точки, но сам Василий II не чувствовал приближение опасности. Когда в феврале 1446 г. он отправился на богомолье в Троице-Сергиев монастырь, Шемяка и Иван Можайский (в 1432 г. умер Андрей Дмитриевич, свой удел он разделил между сыновьями: Ивану – Можайск и Калугу, Михаилу – Белоозеро и Верея) в ночь на 12 февраля без труда овладели Москвой, схватили его мать и жену. В тот же день из Троицы в Москву был доставлен Василий. По приказу Шемяки его ослепили.

Это происходило по общему согласию князей Дмитрия Шемяки, Ивана Можайского и Бориса Тверского, которые предъявили Василию упреки: «для чего любишь Татар и даешь им Русские города в кормление? для чего серебром и золотом Христианским осыпаешь неверных? для чего изнуряешь народ податями? для чего ослепил ты брата нашего, Василия Косого?»[39 - Карамзин Н. М. История государства Российскаго. Том V. Издание второе. Тип. Н. Греча, СПб, 1819, стр. 319.]. Василия с женой сослали в Углич. Вскоре, выманив из Мурома, туда же отправили и его сыновей Ивана и Юрия. Его мать, 75-летнюю княжну Софью Витовтовну, заперли в Чухломе. После ослепления Василий II получил в народе прозвище Тёмный, что на самом деле являлось отражением многих его черт.

Казалось, теперь Василий II был вычеркнут из политической жизни. Но летом того же года поднялось недовольное московское боярство и церковники. Когда-то изначально выстроенная система начинала сама себя охранять. Московское боярство было незаинтересованно укреплению на великокняжеском столе правителей, связанных с другими княжествами. Это грозило элите серьезными изменениями в установившейся системе служебно-местнической иерархии, оттеснением ее от кормила власти. Не случайно первое появление Юрия Дмитриевича на Московском столе в 1433 г. обернулось массовым исходом бояр и вольных слуг в Коломну, отданную в удел низвергнутому Василию, поскольку те «не повыкли галичскым князем служити»[40 - Полное Собрание Русских Летописей. Том двадцать седьмой. Никаноровская летопись. Сокращенные летописные своды конца XV века. Языки славянских культур, Москва, 2007, стр. 270.]. (В Ермолинской летописи сказано так: «Москвичи же вси, князи и бояре, и воеводы, и дети боярьскые, и дворяне, от мала и до велика, вси поехали на Коломну к великому князю, не повыкли бо служити уделным князем»[41 - Полное Собрание Русских Летописей. Том двадцать третий. Ермолинская летопись. Тип. М. А. Александрова, 1910, стр. 147.]). Земельная политика Василия II, который щедрыми раздачами вотчин консолидировал вокруг себя московских бояр, обеспечивала стабильность и прочность ее власти. Поэтому многие и теперь стали из Москвы уезжать в Литву и на пограничных с ней землях создали мощный очаг сопротивления Дмитрию Юрьевичу. Огромное значение для Василия II имела поддержка церкви. Осуждая действия Дмитрия Шемяки в отношении правильности обвинения Василию (сохранилось выражение «шемякин суд»), иерархи единодушно высказались за освобождение его из угличского заточения. Шемяки, наконец, пришлось лично ехать в Углич, где совершился обряд взаимного прощения и крестоцелования, обильно политого притворными слезами с обеих сторон. Василий Темный получил богатые дары и Вологду в удел.

P.S.: В истории ухода московской элиты к своему низверженому князю отчетливо прослеживается особенность духа данной территории, ее характер стремления к собственному благополучию-доминированию посредству принципа поддержки своих, заботы о ближайшем окружении. Москва стала исключением из тривиального, казалось бы, традиционного положения вещей во внутренних взаимоотношениях при смене первого лица, в стремлении к первенству циничным мировосприятием готовая идти на всесторонние ухищрения, от пассивного сопротивления до откровенного предательского. Московская атмосфера начала действовать наяву, как сегодня было бы названо – круговая порука верхов (высокого достоинства) для собственного превалирования, или, если продолжить это положение, вытекающее из стремления к доминанте – действия коррупционного духа (а также и другого беззакония) для устойчивости центра системы волшебного могущества, т.е. стать исключением заложенного Божественного порядка – «в поте лица твоего будешь есть хлеб»…

В это время в события вмешался человек, который давно пристально наблюдал за происходящим в Московском княжестве. Борис Александрович Тверской, находившийся в тот момент на вершине своего могущества и даже именовавший себя царем и самодержавцем, счел, что ему выгоднее поддержать сломленного поражением и увечьем Василия II. Он приютил Василия в Твери и предложил скрепить их союз помолвкой Ивана, сына Московского князя, и своей дочери Марии.

В Тверь теперь стали съезжаться из Литвы все верные Василию князья и бояре. Испугавшись расправы, Шемяка покинул Москву, расположившись у Волоколамска. Вскоре туда прибыл посол Бориса Тверского с требованием уйти в свою отчизну, в противном случае Борис Александрович грозил выступлением против него совместно с Василием II. Началось бегство служилых людей в Тверь, в результате в войсках Дмитрия Шемяки и Ивана Можайского остались только галичане и можаичи.

В ночь на Рождество, 25 декабря, к Москве тайно от Василия Темного прибыл боярин Плещеев с малочисленной дружиной. Воспользовавшись отсутствием в городе крупных вооруженных сил, и тем, что ворота были открыты в связи с проездом через них княгини Ульяны (вдовы князя Василия Владимировича), отряд вошел в столицу. За полчаса всех сподвижников Дмитрия Шемяки заковали в цепи, и горожане вновь присягнули Василию Васильевичу, который прибыл в Москву 17 февраля 1447 г. Платой за возвращение на престол была уступка Тверскому княжеству Ржева и других сопредельных территорий.

Эпоха Владимирской Руси подходила к закату. На это показывает такой индикатор политических изменений, как титулатура правителя. Василий Темный – последний, кто называл себя «великим князем владимирским». Но вернувшись в Москву после изгнания Шемяки он уже именует себя иначе – «московъский, и новгородский, и ростовский, и пермъский, и иных».

Занимаясь восстановлением Московского княжества, разоренное войной и ограбленное татарами, Василий II, как и прежде большое внимание уделяет церковным делам. В 1448 г. он собирает собор русских епископов, которые без ведома патриарха возводят на митрополию Иону, – все должны видеть, что Москва независима ни от кого в принятии любых своих решений.

С Дмитрием Шемякой и его союзником Иваном Можайским был заключен мир, но, несмотря на это, еще целых четыре года Шемяка организовывает сопротивление, выливавшееся в крупные военные столкновения. Наконец, Василий II, по взглядам того времени, решается на явное беззаконие. В 1453 г. агент Московского князя в Новгороде подкупает повара, по прозвищу «Поганка», который подсыпает Шемяки яд. В жесткой междоусобной войне ставится последняя точка.

В этом же году умирает всеми забытый Свидригайло, с именем которого связана последняя попытка воссоединения всех русских земель под эгидой Вильно. И в этом же году, под натиском турецких войск, пал Константинополь, Царствующий град. Светоч православия и последний осколок некогда всесильной Ромейской державы. Основа первоисточника восточного распространения христианства, хрупкого в истинности православного миропорядка, не выдержала испытания на прочность, образовав губительную лазейку для врага в стене духовной крепости. Отныне само понятие православного царства будет отождествляться с Москвой и только с ней. В стремлении к величественности через 39 лет митрополит Зосима назовет ее «Новым Градом Константина», а еще через 32 года инок Филофей – «Третьим Римом».