Новое назначение

Все на своих местах, все на страже в эти тяжелые дни!»

ЯРОСЛАВЛЬ НАШ

Чрезвычайная комиссия выделила из общей массы арестованных 350 человек, в большинстве бывших офицеров. По постановлению комиссии эти 350 человек расстреляны.

ВОССТАНИЕ БЕЛОГВАРДЕЙЦЕВ В ВОЛЬСКЕ

Вооруженные банды захватили Вольск, распространившись и на уезд.

КРОВАВАЯ РАСПРАВА В СЫЗРАНИ

Расстрелянные рабочие насчитываются сотнями, если не тысячами.

ОПЕРАТИВНАЯ СВОДКА

Чехословацкий восточный фронт. Наши части с боем отходят к Екатеринбургу.

Номер «Правды» от 25 июля был последним, который видели геологи. Страна, как женщина, истерзанная, обезумевшая от боли, рожала новый строй.

Утром 29 июля геологи увидели чехов. Екатеринбург стал белым.

Гапеев растерялся. Что делать с мандатом Совнаркома?

Геологи сошлись в проходе и спорили, не зная, что предпринять.

Из купе выходит Кратов. За ним парикмахер – Кратов никогда не посещал парикмахерских, вызывая мастеров к себе. Он выбрит, подстрижен и надушен. На нем новый костюм вместо дорожной тужурки – позолоченные молоточки празднично сияют на солнце. В руках поблескивает портфель крокодиловой кожи.

– Успокойтесь, господа. Прошу не выходить из вагона… Все дальнейшее я беру на себя…

Он вынимает из портфеля сложенный вчетверо лист плотной бумаги. Она голубая.

Это засвидетельствованная петербургским нотариусом полная доверенность акционерного общества Копикуз. Кратову передоверялись все права общества – он мог заключать договора на неограниченные суммы, продавать имущество общества и приобретать для него, отвечать на иски и вчинять таковые, производить любые расходы по собственному усмотрению, выдавать векселя, обеспеченные всем активом общества.

Через два часа Кратов возвращается из города. Вагон прицепляют к первому поезду, отправляющемуся на восток.

Через двое суток геологи прибыли в Омск. Там заканчивалось формирование временного Сибирского правительства.

В Омске стояли несколько дней. Кратов пропадал в городе. Он провел крупную деловую операцию, заключил договор с Сибирским правительством на поставку угля и получил в качестве аванса полтора миллиона керенками – они ходили у всех властей.

К пузатому московскому чемодану, покоившемуся всю дорогу на верхней полке, Кратов привязывает ремнями тяжелый маленький баульчик.

Он раздает лутугинцам удостоверения от нового правительства с предписанием военным и гражданским властям оказывать всяческое содействие геологоразведочной работе в Кузбассе.

С едва заметной усмешкой, потонувшей в усах, Кратов сообщает, что Павел Павлович Гладков получил портфель министра торговли и промышленности в новом кабинете.

Котульский прекратил остроты по адресу Гладкова. Вагон покатил дальше на восток. Его номер не сохранился для истории.

Глава шестая

Восстание

I

Шампанское стынет в серебряных ведрах со льдом. Погоны мелькают среди черных фраков. В зал входит Кратов.

Оркестр военнопленных мадьяр играет встречу. Кратов в дорожном костюме – сапоги на двойной подошве, инженерская куртка.

Пятого апреля 1919 года Кратов выехал из Томска в Кемерово. Через два дня на недостроенном Кемеровском коксохимическом заводе в маленьких печах упрощенного типа начнутся испытания коксуемости осиновских углей. Пласты Осиновского угольного месторождения выходили на реку Кондому как раз против площадки будущего металлургического завода. Осиновка – ближайший пункт к Тельбесу. Кратов был уверен, что результаты испытаний будут превосходны, но все же волновался. Он выехал, чтобы лично проследить за процессом коксования.

По пути в Кемерово Кратов остановился ночевать в Кольчугине и попал на офицерский бал. Кратову скучно, после дороги у него усталость и насморк. Поручик Зеленков, начальник гарнизона, бывший псаломщик, лезет к Кратову целоваться. Трезвые глаза Кратова брезгливо щурятся. Оркестр играет. Никто не замечает, что музыканты следят за стрелками на больших часах и переглядываются. Кратов исчезает с бала. Он идет в недостроенный директорский дом, где двадцать комнат, столовая на сто человек, бильярдная и зимний сад. Там ему приготовлена комната на ночь.

Поселок угрюмо чернеет сплошным пятном без единого огонька. Музыка прорывается сквозь двойные рамы. Часовой у казармы поглядывает на яркие окна. Из дверей пулеметной команды выставил рыльце «максим» с заправленной лентой. Офицерские комнаты на втором этаже пусты – все на балу. Кратов идет в темноте, сунув правую руку в карман, где лежит маленький браунинг без кобуры.

Когда-то здесь стоял сплошной березняк; три лета все трещало на этом месте – крестьяне рубили, тесали и возили лес. В 1913 году Кратов привез сюда триста шахтеров из Донбасса. Он отбирал их лично и всех знал по именам. Он приобрел для них крестьянские избы и каждому купил корову и свинью. Рабочие помесячно выплачивали за это. Теперь в бараках кольчугинских копей шесть тысяч человек. В бараках все знают фамилию Кратова. Там получают деньги, на которых стоит его подпись, – собственные деньги Копикуза, боны от рубля до ста. Их называют «кратовками» или «копи-кузовками», другими деньгами рабочим не платят.

В директорском доме Кратов ложится в постель, насыпает сухую горчицу в носки и надевает их. Горчичник у пяток на двадцать минут – лучшее средство от насморка.

Бал продолжается. Сменяются мазурки и вальсы.

Штейгер Вагнер выпивает последнюю рюмку и смотрит на часы. Две минуты первого. Аккуратный немец идет за калошами. Он рано встает.

В передней его сбивает человек в белье, весь в крови. Он влетает в зал и дико кричит:

– Восстание!.. Восстание!..

Офицеры сразу трезвеют, хватаются за оружие и кидаются к дверям. Оркестр ударяет залпом из шести револьверов. Падают тела. Офицеры выскакивают из окон. Дамы в бальных туалетах бегут в темноту.

Завыл гудок протяжно и тревожно. Из шахтерских бараков выбегают люди. Поручик Зеленков бросается к казарме. Часовой пропускает, не спрашивая пароля. Едва Зеленков переступает порог, часовой выстрелом в спину кончает с поручиком. Это кольчугинский подпольщик, снявший часового.

Офицеры, отстреливаясь, бегут к лесу. По ним трещит пулемет.

Кратова поднял надрывающий душу гудок. Он подошел к окну и пытался разглядеть зарево пожара. Сквозь двойные рамы слышны выстрелы.

Кратов одевается, не попадая ногами в сапоги. Он выбегает на улицу и мечется, как слепой. Он знает: его не пощадят подпольщики. Год назад, в начале восемнадцатого, в контору Кольчугинского рудника пришли представители ревкома. Кратов собирался уезжать в Петербург: связь с правлением была утеряна, оно притаилось в столице, поток ассигнований иссяк. Перед отъездом Кратов собрал администрацию рудника в директорском кабинете. Ревкомовцы вошли туда. На основании Декрета о рабочем контроле они потребовали права участвовать в управлении рудниками.

– Мы считаем рудник своим, – сказал председатель делегации.

Кратов взглянул с интересом.

– Вы уверены, что сможете управлять копями? – спросил он. – Где достанете вы капитал?

– Вот наш капитал, – ответил шахтер. – Этим создано все.

Он положил узловатые темные руки на зеленое сукно стола, сжал и разжал кулаки.

– Прекрасно, – сказал Кратов, – хозяйничайте сами.

Он уехал в столицу, и с этого дня прекратилось поступление на рудник денег, материалов, продовольствия из томской конторы Копикуза. Не стало леса, не стало хлеба, не было наличности для выдачи заработной платы. Ревкомовцы отправляли продотряды на Алтай за зерном; требовали крепежного леса от Сибсовнархоза, уговаривали рабочих не разбегаться.