Привет, Свет!

– Привет, Свет! – отозвался я, и мой рот сам по себе расплылся в счастливой улыбке.

– Ну и как погулял эти три дня?

– Здорово! Я даже не заметил, как они пролетели!

Судя по тому, как на секунду потухли её изумруды, а потом вспыхнули вновь неведомым мне светом, ответ Светке не понравился. Наверное, она ждала от меня нытьё, мол, скучал всё это время, думал только о тебе, минуты считал, когда мы с тобой, наконец-то, увидимся, а я тут со своим: «Здорово!» Это потом до меня дошло, а тогда я не обратил на это внимание. Так мне хотелось рассказать ей, как я классно провёл эти дни. Господи, что наплёл бы я ей ещё, и чем бы всё это после кончилось, если бы меня тогда не прервал звонок!

После звонка в кабинет вошла Анна Михайловна, и весь класс дружно встал, приветствуя классного руководителя.

– Здравствуйте, здравствуйте, ребятки! – радостно поздоровалась она, оглядывая нас. – О, да я вижу, вы все подросли, возмужали, повзрослели. Молодцы! Значит…

Тут её взгляд остановился на нас со Светкой, и она запнулась. При этом её брови изумлённо взметнулись вверх. Она несколько секунд растерянно смотрела на нас, а потом спохватилась, взяла себя в руки и, чему-то улыбнувшись, наверное, порадовалась за нас, что мы, наконец-то, помирились, продолжила речь, обращаясь к классу:

– Значит, вы отнесётесь к этому учебному году с большей ответственностью. И я надеюсь, что в этом году отличников и хорошистов у нас прибавится…

После классного часа у нас было ещё три предмета. Всего-то три, но время так медленно тянулось, что к концу последнего урока я уже весь извёлся, так мне не терпелось взять Светку за руку и проводить до дома. Неужели я по ней так соскучился?!

Наконец-то прозвенел долгожданный звонок, и я вместе со всеми рванул к выходу. Но Светка почему-то задержалась, и мне пришлось терпеливо ожидать её на нашем заветном месте.

Друзья махнули мне на прощание и ушли. Они знали, что я с ними не пойду. Но Кеша всё-таки не удержался и, проходя мимо, состроил нелепую рожицу и пробурчал Саньке Маликову: «Опять чокнулся!» Они ещё после классного часа поняли, что к чему. Но Костя на всякий случай всё-таки поинтересовался у меня на перемене:

– Что, после уроков тебя не ждать, да?

– Не надо, – ответил я, не скрывая радости. – Я со Светкой.

– И когда успели?

Про то, что Светка навещала меня в больнице, я не рассказал никому – ни родителям, ни друзьям, – а потому ответил так:

– А вот, успели!

– Ну-ну, – пробурчал Костя с намёком на то, мол, посмотрим, на сколько вас хватит.

Светка появилась минут через десять. Я уже устал ждать и собрался было пойти в школу на её поиски, когда она вдруг выпорхнула из дверей. Увидев меня, обрадовалась и поспешила ко мне, на ходу протягивая руку.

– А чего так долго-то? – полюбопытствовал я, беря её за руку, и раздражение просквозило в моём голосе. Я даже сам удивился. Хотя чего удивляться-то – прождал столько времени!

Но Светка не обратила на это внимания, а, может, сделала вид, что не расслышала.

– В библиотеку ходила, – с удовольствием стала объясняться она. – Весной забыла две книжки сдать. Вот и принесла их сегодня, чтобы нагоняй от Людмилы Прокопьевны не получить.

Людмила Прокопьевна – это наш библиотекарь. Милейший и добрейший человек, но за не вовремя сданную книгу или за то, что ты, не дай бог, её повредил, пусть даже случайно, она будет относиться к тебе как к злейшему врагу.

– И что тебе за это было?

– А ничего!

– Не может быть! – не поверил я.

Чтобы Людмила Прокопьевна вот так вот запросто отпустила провинившегося, даже не высказав всё, что она думает о тех, кто вовремя не возвращает книги и, следовательно, не уважает других, которые хотели бы прочитать эти книги, но не дождались их? Да ни в жисть!

– А я сначала извинилась, скорчила виноватую рожицу, а уже потом отдала книжки, – пояснила Светка. – Людмила Прокопьевна засмеялась, назвала меня лисой и простила.

– Да ну? – всё ещё не верил я.

– А вот представь себе! – похвасталась она.

– Врёшь! – решительно заявил я.

– А вот и нет!

Она хитро так улыбнулась, что я не понял по её виду – лжёт она или нет.

– А вот и да! – передразнивая её, не сдавался я.

– А вот и нет! – стояла она на своём.

– А я всё равно не верю!

– Ну и зря, Фома ты неверующий, – Светка снова довольно засмеялась. – Можешь у Людмилы Прокопьевны спросить. Она тебе скажет.

– Точно! – подхватил я её тон. – Сейчас всё брошу и сбегаю спрошу.

– Зачем же так торопиться. Можешь и завтра это сделать.

Светка перестала смеяться, замолчала и какое-то время шла молча, о чём-то думая. А я в это время мучился над тем, с чего бы это мне начать свой рассказ о тех последних трёх днях каникул. О том, как мы ловили сусликов? Или о том, как я снова выиграл конкурс и уже в который раз стал вождём нашего небольшого племени делаваров, состоящего в основном из меня, Васьки Кутикова и Саньки Маликова? Иногда к нему примыкали Кеша и Костя, когда тот во время каникул оставался дома, а не уезжал в свои Бачаты. Остальные пацаны составляли либо другое индейское племя, либо отряд бледнолицых, в зависимости от того, во что мы играли. И командовал ими обычно Петруха, Васькин младший брат.

– Знаешь, а я о тебе думала, – услышал я вдруг её тихий голос.

И сказала она это таким тоном, что я даже не понял, что мне нужно ждать от этого изречения.

– В смысле? – осторожно спросил я её, отвлёкшись от размышлений.

– В прямом, – ответила она, не глядя на меня. – Все эти три дня я думала о тебе.

– Ты что, поссорилась с подружками? – удивился я. – И они перестали с тобой играть?

Более глупого вопроса я, наверное, не смог бы придумать, даже если бы специально попытался это сделать. Но вопрос этот я задал, исходя чисто из своей практики. Ведь когда играешь, думаешь же только об игре. Иначе как выиграть? Лично я в это время забываю обо всём, кроме одной вещи – быть дома в двадцать два ноль-ноль, как штык.

– Ну почему же? – отозвалась она. – Но даже во время игр я думала о тебе.

– Да? – я был искренне удивлён.

– А ты? – вдруг спросила она и посмотрела мне в глаза. – Ты думал обо мне?

Этот вопрос застал меня врасплох, и я густо покраснел. Врать не хотелось, да и вряд ли сейчас, вот так вот с бухты-барахты, я смог бы правдоподобно соврать. А сказать правду побоялся. Светка обязательно обидится, когда узнает, что я вспомнил о ней, только тогда, когда она вошла сегодня в класс. Но похоже, этого мне не избежать. А ведь только же помирились! Ну с чего это ей вдруг вздумалось отношения выяснять?

Я искоса глянул на неё: не сводя с меня глаз, она ждала ответа. Насмотрелась фильмом про любовь да книжек всяких глупых начиталась, вот и понеслось теперь: «А ты думал? А ты скучал? А ты страдал? А ты…»