Плащаница. Мистические поэмы

Казалось, кто-то звал кого-то
И сам же отклика не ждал,
Когда затянутый в ворота
Необозримого сползал.

Казалось, кто-то был услышан,
И долгожданен был ответ,
Но разговор угас, не вышел
И канул в сумеречный свет.

Минуты чередою нудной
Сплетались в липкие часы.
Ни солнца, ни дорожки лунной,
Ни ртутных шариков росы.

Я шел, рассматривая странный
Опалесцирующий мир,
Подобный ширме многорядной
В руках невидимых сефир,

Как будто был застигнут стоя
На рубеже грядущей тьмы
Невыразимой пустотою
На фоне внешней кутерьмы.

Как будто он утратил душу,
Громоздкий сохранив фасад,
Какой-то договор нарушив,
Став миром каменных оград.

И я не мог остановиться,
Хоть волен выбрать был маршрут.
Текли невидящие лица,
Был бледен воск холодных рук.

Дома сменялись пустырями,
Тропинки – мрамором дорог…
Тревожный шорох за дверями,
Гранитной арки разворот…

Туда неведомою силой
Влекло как в маленький Мальстрем,
Как будто помощи просило
Дитя под градом черных стрел.

Но взор увяз в теснине душной,
И бесконечно длинный свод
Стал неожиданной ловушкой,
Безмерно вытянув проход.

Не жар, не холод – загустенье
Пространства сжатого в тоннель,
Отняв свободу ощущенья,
Сознанье втягивало в щель.

Я брел – и странная двумерность
С бесперспективностью пути,
Где бесконечна лишь линейность,
Где нету неба и светил,

Гнала вперед сквозь тьму тоннеля.
И сатанинским торжеством
Нить запредельная звенела,
Сжимаясь в страха липкий ком.

Но вдруг, в какое-то мгновенье
Явили слабость силы тьмы,
Души коснулся пух сомненья
В несокрушимость их тюрьмы.

Ткань виталического тела,
Утратив форму и объем,
Вначале робко, неумело,
Затем безудержным ключом

Пронзило свод твердыни ада,
Чтоб вновь соткаться на свету
Вблизи заброшенного сада
На шатком, узеньком мосту.

Ничто вблизи не предвещало
Каких-то новых козней тьмы,
И все же чуточку смущало
Преобладание сурьмы

В оттенках неподвижной флоры
Средь расползания теней,
Где монотонные повторы
Тревожно гасли в пелене.

В три шага одолев дощечку,
Поднявшись на покатый склон,
Венчавший узенькую речку,
Я вдруг услышал тихий стон,

Звучащий из сурьмяной массы
Стогообразного куста
И были скорбны и неясны
Два слога жалобы: «устал…»