Письма из замка дракона. Том 0/3. Спойлер-конспект

Письма из замка дракона. Том 0/3. Спойлер-конспект
Александр Феликсович Борун

Этот нулевой (дополнительный) том эпистолярного романа – для тех, кому какие-то причины помешали читать три основных. Дорого, или принципы не позволяют платить за информационные объекты, или не хочется возиться с интернет-оплатой, или жалко времени на три тома неизвестно чего, или ещё что-то. В конце концов, на две тысячи абзацев требуется втрое меньше времени, чем на шесть. Но не такие глобальные причины, как нелюбовь к фантастике вообще, или к произведениям данного автора в частности. Здесь можно бесплатно познакомиться с романом в кратком варианте.

Александр Борун

Письма из замка дракона. Том 0/3. Спойлер-конспект

Действующие лица

Четыре шпионки в драконьем замке: аристократка Мирей, купеческая дочь Юлия, ремесленница Марта, крестьянка Августина. Мирей де Кембре, в девичестве Жанна дю Бек-Креспен, затем де Брезе, вдова Великого сенешаля Нормандии Пьера де Брезе, ныне опальная, сменила имя и место жительства – Нормандию на замок близ Труа. Патрицианская семья Юлии из-за время «дела вальденсов» бежала из Арраса в Париж, затем перебралась в Сент-Этьен, Юлия же стала ездить с политическими поручениями, например, в связи с английской войной Роз. Марта, жена бондаря, в Майнце устроила с подругами кружок самообразования, наслушавшись в детстве рассказов старого Гутенберга, изобретателя печатного станка. Августина, внучка старухи-травницы, жила с бабушкой в селе Мирей под Тулузой. Аристократка – историческая личность, её рассказы о текущей политике – из первых рук. Или вторых. Впрочем, то, что она была на площади в Руане при сожжении Жанны д’Арк, додумано, хотя она вполне могла там быть. Юлия – почти историческая личность – упомянута в воспоминаниях дипломата де Коммина как девушка, обманувшая одновременно его и капитана Кале, с которым он вёл напряжённые переговоры; как потом выяснилось, капитан только притворялся, что он на стороне того же английского короля, что де Коммин. Правда, имени её он не приводит. То, что она из Арраса, выдумка, хотя известно, что кому-то оттуда спастись удалось, и даже выиграть дело в Парижском парламенте. Марта – вымышленная личность, но Гутенберг – нет. Августина придумана, а её деревня Мирей под Тулузой – нет, так же, как города остальных. Родственники, которым они пишут, придуманы, а вот их кураторы из инквизиции – частично настоящие. А именно, Шпренгер и Инститорис, кураторы Марты, авторы «Молота ведьм», настольной книги инквизиторов, вышедшей позже времени действия романа как обобщение их опыта выбивания признаний из «ведьм». Дракон придуманный, но ацтеки в числе прочих богов поклонялись Пернатому Змею Кецалькоатлю.

Предыстория

Действие романа происходит в 1476 году. (Это конец бургундских войн – герои часто обсуждают текущую политику). Дракон некоторое время назад обосновался в Пиренеях. Удобно – никто жить не мешает. Построил замок в долине, окружённой со всех сторон неприступными горами. С севера пик Ането, высочайшая гора Пиренеев. (На современной карте замкнутая долина у пика Ането есть, хотя её недоступность для современных альпинистов весьма относительна).

Дракон жил в Европе когда-то давно, но недавно явился в Европу из ещё не открытой европейцами Америки (плавание Колумба – 1492 г.). Без этого спойлера читатель мог бы понять это по тому, что он употребляет слова из языка науатль (пишется nahuatl, но h не произносится). А потом это сообщается эксплицитно.

Для продолжения малочисленного драконьего рода дракон нуждается в гареме, потому что дети редко проявляют соответствующие способности. Разведав обстановку, он завязывает деловые отношения с несколькими инквизиторами. Они всё равно то и дело обрекают на сожжение ведьм. А тут, за приличную плату, уступают их ему. А именно, извещают его заранее о месте и времени аутодафе, и он уносит намеченную жертву. Ущерба для идеологии нет – если дьявол явился и забрал ведьму, чего ещё нужно? Статус инквизиторов только повышается, ведь, получается, они даже не в наказание хотели ведьму сжечь, и тем более – не в качестве садистского шоу, а чтобы спасти от ада. Некоторые из спасённых (меньше половины, но многие) поступают к нему гарем, что дракону и требуется. Остальных он тоже не гонит, работа в замке найдётся.

Постепенно аппетиты инквизиторов растут. Выделяется две партии, одна за продолжение «торговли», другая хочет захватить логово дракона со всеми его сокровищами. Вторая побеждает. Инквизиторы арестовывают четырёх «ведьм» по ложным обвинениям (ложным – в том смысле, что даже сами считают их ложными) и, под угрозой мучительной смерти, а также преследования родственников, вынуждают сыграть роль приговорённых, после чего шпионить для инквизиции у дракона. Поскольку заранее неизвестно, какая шпионка окажется успешнее, эти четыре выбраны по принципу максимальной непохожести друг на друга. У них разная внешность, социальное положение, характер и т.д.

К дракону им легко попасть тем же путём, что прочим жертвам инквизиторов. Причём заодно можно оценить скоростные качества дракона, назначив на близкое время, с интервалом в один час, сожжения в разных местах: в Майнце, Труа, Сент-Этьене и Тулузе. Если посмотреть на карту, эти города расположены существенно дальше друг от друга по направлению север-юг, чем запад-восток. Так они подобраны инквизиторами не случайно. С описаний дороги в замок и начинается действие романа.

Письма родственникам доставляет сам дракон, поэтому некоторое время и инквизиторы, забирающие у них эти письма, и сами шпионки должны соблюдать осторожность, пока не убедятся, что честный и/или глупый дракон не читает доверенных ему писем, и в них можно писать о заговоре против него. Хотя самые важные вещи лучше шифровать. Читателю хорошо бы также учитывать при чтении, что подневольные шпионки инквизиторов не питают к своим кураторам добрых чувств, не пылают энтузиазмом, боятся драконов и могут преувеличивать трудности и опасности. Кроме того, у них с кураторами не совпадают взгляды на то, что разузнавать полезно, а что бессмысленно.

В романе письма расположены в хронологическом порядке. Ближе всего к Пиренеям дом крестьянской девушки Августины – в деревне под Тулузой. Поэтому спасена она последней, а её письмо бабушке доставлено первым. Дальше всего, в Майнце, жила Марта, её письмо доставлено последним. Для читателей это не очень удобно, так как последняя часть полёта, из Тулузы в Пиренеи, в первом письме, а первая – в последнем. Чтобы легче представить себе всё, нужно первые четыре письма читать в обратной последовательности. С другой стороны, письмоносец собирает ответы именно в обратном порядке, начиная с самого дальнего пункта.

Первая пачка писем (письма 11-28)

Тома романа соответствуют пачкам, три пачки писем – три тома. Первая пачка писем включает в себя первую и вторую серию писем из замка и ответы на них. (Серия – это письма, написанные одновременно).

Серия писем 1 (письма 11-14) из Пиренеев в четыре места Европы

В первых письмах четырёх шпионок домой много общего. Каждая рассказывает, как дракон её унёс, над какими местами летел (Юлия, происходящая из купеческой семьи и занимавшаяся шпионажем и интригами, восхищается подробной картой, имеющейся в библиотеке замка, только что на ней почему-то сверху север, а не принятый тогда восток), и про его замок и жизнь в нём. Пока в общих чертах. Стоит, де, в долине высоко в горах (даже дышать с непривычки тяжеловато), со всех сторон окружённой высокими горами. Хребты вокруг на вид совершенно неприступны.

Замок квадратный, стены небывало высокие, внутри каменные, снаружи обложены чугунными плитами. Ворот нет. И подземного хода, говорят, нет. Может, секретный. Внутри на стенах огромные гайки (кто-то описывает, что такое гайка), которыми привинчены стержни, удерживающие наружные плиты. Такой способ крепежа из-за трудоёмкости применяется только ювелирами, а тут, похоже, известен более лёгкий способ изготовления резьбы. Гайки стальные, позолоченные (!). Мало того, позолочены и чугунные плиты (!!). Якобы, от ржавчины. Для плит, которыми обложены башни, это видно и во дворе. Кто-то успел и снаружи мельком увидеть замок, при подлёте. Действительно, снаружи стены блестят как золотые, да ещё и какие-то искорки поблёскивают, как будто драгоценные камни (?!). Золотые и на в клеточку, что странно: обычно блоки стен кладут со сдвигом, каждый верхний блок на два нижних. И ведь со двора глядя так и есть (?). Камни громадные, тёмно-тёмно-серые с зеленоватым отливом, подогнаны впритык. Гладкие, как китайский фарфор, хотя это простой камень. Но иногда попадаются ямки, как от лопнувших пузырьков.

Четыре угловые башни вдвое выше стен. Из помещений башен выходы только во двор. Насельницы замка живут в этих башнях, именуемых по сторонам света, а также по характеру населения. Новичек селят в Восточной, она же Новициат. Потом, оглядевшись, они могут по желанию переселиться. В Западную башню – кто хочет заниматься науками, в Южную – кто хочет стать фавориткой хозяина замка Акона, а Северная – что-то вроде монастыря. Из любой угловой башни можно выйти на стену, для этого нужно сначала подняться внутри башни по лестнице на десятый этаж. Этажи очень высокие.

Донжон в центре вдвое выше угловых башен. Наверху донжона похожая на поганый (т.е. языческий) храм колоннада, мрачная и зловещая на вид. Под ней часы с циферблатами на все четыре стороны. Кроме часовой стрелки есть дополнительная для минут. Сделаны доктором Аконом и женщиной-механиком Одетт Орложе, она староста башни Вест. В нижнем этаже донжона столовая и кухня. Ещё в донжоне школа, это тоже выясняется из первых писем, так как там уже научили Августину писать. (Правда, пишет она печатными буквами и часть их изображает в зеркальном отражении, но от письма к письму таких детских ошибок всё меньше. Читать она умела, а писать никогда не пробовала). Живёт в донжоне только хозяин замка. Его зовут Акон (если это настоящее имя, а то больше похоже на название какой-то горы. Спойлер: из «Трёх мушкетёров» Дюма про имя Атос, которое, действительно, то же, что по-русски Афон). Акон, вот странность, больше ценит научные звания, чем титулы, и просит обращаться к нему «доктор Акон». Титул неизвестен.

Насельницам замка никто не прислуживает, а в долине нет крестьян. Справляются сами. Но тут есть, говорят, какие-то хитрости, сильно облегчающие и домашнее хозяйство, и сельские работы.

Деньги не используются (впрочем, это не очень странно: в любом средневековом замке деньги используются, в основном, для взаимодействия с внешним миром). Тем не менее, как потом оказывается, доктор Акон зачем-то обзавёлся собственными монетами.

На каждой башне дежурят поочередно её жительницы. И ещё от всех башен по очереди – на донжоне. Не чтобы обороняться, а чтобы поднять тревогу. А с донжона, не исключено, поглядывает ещё и сам монсеньер Акон, который, говорят, никогда не спит. Есть ли ещё какая-то предосторожность против побега из замка или внезапного нападения на него, пока не известно. Видимо, всех жительниц замка тоже в свое время принес дракон. И он их не ест. Важно: он оборотень, и есть предпочитает в человеческом виде. Оно и дешевле. Нельзя ли ему подсказать, что в виде мыши он бы вообще как сыр в масле катался, да и прихлопнуть? Или он потому и превращается не в мышь, а в дракона, что давно учёл такую опасность? Возможно, владелец замка Акон и есть дракон-оборотень, либо он его слуга, либо наоборот.

(В трёхтомнике подробно описан двор замка).

Все четверо примерно одинаково рассказывают происшествие по прилёте: дракон нёс их в некоем наспинном коробе, а прилетев, нырнул в очень глубокий, но небольшой по размеру водоём, находящийся возле донжона. Вода в нем стоит вровень с брусчаткой и землей двора. Где выпустил из короба и сгинул в глубине. Но не утонул, как потом выяснилось, а иногда выныривает и что-то полезное по хозяйству делает. Или не он, а они – если дракон не один. Видимо, драконы водяные по природе. Может, даже растворяются в воде и из неё рождаются вновь, как это у фениксов с огнём.

Население замка по грубой оценке поменьше ста человек. Все женщины, кроме управляющего замком.

Прибывшим помогли выбраться из бассейна, дали сухую одежду и за стол пригласили. То ли пир устроили по случаю их прибытия, то ли всегда хорошо едят. Часть блюд совершенно незнакома. Например, пирог элотамальи (?), из муки молодой центли (?!) с мясом вехолонакатль (?!!), и это мясо домашней птицы кетцальтотолин (?!!!), а про все виды перца, которые туда кладут, и откуда это все взялось, долго рассказывать. Всё это из далёкой неизвестной страны. Едят на фарфоре, видимо, разгадав его секрет, тогда как во Франции известно, что пока удалось украсть у китайцев шёлк и порох, но не фарфор.

Различны письма тоже во многом. (К сожалению, конвертер в формат fb2 не позволяет сохранить шрифты: в оригинале все письма написаны разным почерком, соответствующим характерам пишущих). От маршрута в каждом письме свой кусок. Хотя все отмечают, что летать на драконе несладко, очень сильно дёргается вверх-вниз (тут у всех разные выразительные сравнения). Тем более, в наспинном коробе с путешественницами находились летающие отдельно столб Августины (его средняя часть, верх и низ дракон откусил), цепи Юлии и перекладина, к которой была привязана Мирей. В сумме маршрут Майнц – Труа – Сент-Этьен – Тулуза – долина пика Ането – это ломаная линия из четырёх отрезков, более-менее близкая к прямой. Они потом собрались и по карте посмотрели. Последний кусок пути описан крестьянкой, и она (спойлер) неправильно обозначает реку, текущую в долине, как Ногуэра Пальяреса в Каталонии. Ошибка выясняется потом.

Всю дорогу путешественницы читали молитву Credo для измерения времени пути, проверяя по башенным часам в каждом городе, и результаты совпадали с точностью 15 минут, 0-1 минута, 13 минут. Спойлер: понять все нестыковки можно, взглянув на карту: виной разное меридианное расположение городов. Кроме Труа и Сент-Этьена, где и время сошлось.

Опустим для конспективности переживания девушек перед костром и их рассуждения, призванные спасти от панического безумия. Они у всех разные, важны для характеристики героинь и, возможно, интересны в романе, но не в конспекте. Как оказывается потом (спойлер), они не очень надеялись, что их спасут. Августина успела провести в зажжённом костре 2,5 минуты. И хорошо ещё, что дракон прилетел раньше назначенного для казни времени, потому что подожгли тоже раньше. Можно отметить, что у всех мысли перед костром далеки от признательности к инквизиторам и вряд ли способствуют спасению души. И, как они думают, так же обстоит дело со всеми, кто на костёр попадает. Увы, это приходит в голову только когда туда попадёшь.

Почему-то девушки, спасённые определённо одним и тем же драконом, ведь он их всех вместе привёз в замок, совершенно по-разному его описывают.

Дракон, укравший Марту из тюрьмы в Майнце, чёрен, как ночь. Первое, что она увидела, глаз, как у кота, но чуть ли не во все тюремное окошко величиной. Решетку из окошка вынул, подцепив одним черным когтем, прутья согнулись и чуть на коготь не намотались. (Лирическое отступление: история макарон и попытка Марты их самостоятельно изготовить).

Мирей в Труа дракон украл с телеги, на которой её везли на площадь. Налетел сзади, так что она увидела сперва только огромные рачьи клешни синеватого цвета с зазубренными кромками, которые перекусили справа и слева жердь, к которой она была привязана за руки. Мирей показалось, зазубрин на них было по два ряда, и они двигались туда-сюда друг мимо друга, как не бывает не только ни у какого рака, но и люди не придумали таких хитрых пил. Клешни исчезли, и вместо них высунулись руки, как у итальянской марионетки, только огромной, гораздо больше человека. У рук были пальцы, собранные из шаров и цилиндров одинаковой толщины, сверху два пальца, снизу один противостоящий, каждый палец величиной с руку человека. Они были, как и клешни, синевато-стального цвета. Руки и схватили жердь с привязанной к ней Мирей и закинули внутрь как бы маленькой комнаты.

Юлию в Сент-Этьене уже отвязали от телеги и примотали цепями к столбу. Ужасный красный Дракон вылетел из-за храма. Снижался, не маша крыльями. Они были огромные, сделанные как будто из красных сетей. С большими ДЫРКАМИ. Как он мог на них парить? По ним пробегали вроде бы волны. Арбалетчики по нему стреляли, но стрелы пролетали насквозь через дырки в крыльях. Почему-то особенно зловещими казались именно эти дырявые крылья и красный цвет. Дракон вдруг как-то – махнув крылом, что ли – бросил откуда-то взявшуюся здоровенную дубинку. И прямо Палачу по башке! Сел на помост перед Юлией, протянул к ней огромную красную морду. Зубы величиной с кинжалы и слегка просвечивают, как фарфор. Из пасти дым и горячий воздух. Откусил цепи.

Наконец, Августина в Тулузе была уже в зажжённом раньше срока костре. В который дракон плюхнулся брюхом, не боясь огня. Выглядел так: толстые хвост, крылья и лапы, причём крылья формой как у птиц, грязно-белая толстая асбестовая шкура (про асбест бабушка рассказывала), зубы треугольные, острые, челюсть как пила. Выдернул столб, откусил верхний и нижний концы, середину с Августиной закинул… не в пасть, а короб на спине, где уже были три другие.

Марта описывает одного из вынырнувших потом из бассейна драконов – опять другого вида. С перламутровой на вид очень прочной чешуёй. Вряд ли можно мечом, стрелой или копьем пробить или вообще чем-нибудь, что есть у людей. Даже насчет катапульты и кулеврины сильно сомнительно. Разве что каким-нибудь волшебным оружием. Не серебряным – крестик одной из попутчиц ему ничем не повредил, когда она с ним в наспинном коробе была. А там так бросало, что она этим крестиком точно не раз к дракону приложилась. Марта спросила доктора Акона, здешнего хозяина Замка, боятся ли здешние драконы чего-нибудь (перечисление)? Доктор Акон ответил, что нет, это все сказки. Ну, то есть, если треснуть дракона целым толстым осиновым стволом по голове, ему, может, и не поздоровится, но не сильнее, чем если ствол будет другого дерева, например, липовый. То же с прочими материалами: серебром, чесноком и святой водой. И тем более колокольный звон и экзорцизм или любая другая молитва ему не повредят. Беса в нем нет, изгнать не удастся. Здешние говорят, он может много времени подряд выдыхать огонь очень далеко, на расстояние много больше своей длины. И свойство его огня таково, что от него не спасет ни железный доспех, ни мокрые бычьи шкуры, ничего. Даже если их освященной водой намочить. Может, про огонь и врут, но по виду камней, из которых сложен замок, похоже, что они когда-то жидкими были, то есть не совсем жидкими, как вода, а такими, как каша, такие у них плавные края. И на ощупь где гладкие, а где с ямками, такими, какие получаются, если вышедший на поверхность каши пузырек лопнет. Называется этот камень плавленый базальт. И он намного прочнее обычного.

Естественно, адреса у всех разные и общий обратный адрес. Но дата везде 13 апреля, причём письма написаны через день после полёта, так что он состоялся 11 апреля. Если посмотреть соответствующие астрономические таблицы, в них можно найти, что в 1476 году 11 марта было равноденствие. Инквизиторы недаром выбрали этот день. В равноденствие день равен ночи на любой широте по всему меридиану. Следовательно, городское время, которое в Средние века устанавливалось на башенных часах по восходу солнца, одинаково в этот день во всех городах, расположенных на одном меридиане, независимо от того, расположены они на севере или на юге. И по показаниям часов в разных городах можно судить о времени, затраченном на путь между ними.

Хотя дата всех писем 13 апреля, год не все указывают 1476. Мирей пишет MCDLXXV, т.е. 1475. Дело в том, что в разных областях были в то время разные традиции в отношении даты смены года. Спойлер: разногласия в этом вопросе неожиданно окажутся важными.

14. Марта – Маю (в Майнц)

(Для имитации немецкого в письмах Марты всего лишь употребляются обороты с глаголом в конце).

Письмо (в порядке доставки – четвёртое) написано мужу, которого зовут Май. По профессии он бондарь.

Марта признаёт, что муж был прав, предостерегая её против организации кружка из нескольких подруг, в котором они пытались заниматься самообразованием. Она недооценивала опасность этого. Хотя продолжает высказывать феминистские идеи. И не понимает, почему её за это (а то за что бы ещё?) обвинили в ереси. А здесь – занимайся наукой и техникой сколько угодно. Есть даже специальная башня для тянущихся к знаниям. Мужа любит – но как теперь вернуться? Вспоминает Агнес Бернауэр, которую второй раз утопили, когда в первый она выплыла. Хотя потом Агнес Бернауэр оказалась святой, а не ведьмой. Как и Жанна Дева. Но даже святость им не помогла. Так что муж может считать, это письмо с того света. Подписывается она именем Марсия. Для кураторов. Для них же описывает порядок смены дежурных на башнях, отдельно днём и ночью.

Справиться с драконом очень трудно. (Перебирает и отвергает способы). Разве что сесть на бочку с порохом и подманить, да и взорваться с ним вместе.

13. Мирей – Морису (в замок Кембре близ Труа)

Письмо Мирей де Кембре (в порядке доставки – третье) отправлено в замок Кембре близ Труа Морису О’Ктобре, управляющему замком. Она вспоминает, как Морис стал сперва управляющим высочайшего во Франции замка Брешессак, купленного мужем Мирей при удачном начале политической карьеры. Её муж, Пьер де Брезе, стал тогда министром после рискованного, но удачного заговора против Тремуя, и женился на ней. (Спойлер: Пьер де Брезе – историческая личность, все сведения о нём и связанных с ним событиях и лицах можно найти в интернете, в частности, в воспоминаниях Филиппа де Коммина). Кусок семейной жизни в смеси с политикой Франции и Англии. Пьер ухаживал за Маргаритой Анжуйской, ставшей потом английской королевой, и помогал ей в Войне Роз. Но в основном про сыночка Жака, с которым она оказалась по разные стороны в войне Лиги за общественное благо после гибели в ней мужа. А король выдал за Жака свою сестру Шарлотту, дочь фаворитки отца Аньес Сорель. И сделал его Великим сенешалем Нормандии. А его мать отправилась в изгнание. Тут её и приютил Морис, отдал свой замок. Имя она поменяла. И перевезла своего младшего сына и детей старшего (Пьера, Луи, Анн и Гастона).

На этом давние воспоминания переходят в современные – как её не съел, а спас дракон. Упоминает отца Римуса: надеется, он не столь недальновиден, чтобы перенести свои официальные преследования на детей. А неофициально он и сам знает, что она не еретичка и не ведьма. Одно дело – вышедшая из королевской милости вдова Великого сенешаля Нормандии, другое – дети нынешнего Великого сенешаля Нормандии, которому благоволит Его Величество. Причём он не любит вмешательства Рима в дела галликанской церкви и, соответственно, инквизицию допускает нехотя, в отличие от герцога Бургундского, больше уделяющего внимание материальным выгодам и меньше – политическим последствиям. Пусть Людовик благоволит к Жаку больше за веселый нрав и не всегда добропорядочные шутки, чем за какие-нибудь подвиги. Но с теми, кто бы плохо поступил с его протеже, Его Величество пошутит так, что вряд ли понравится объекту шутки. И то, что это окажется духовное лицо, и, стало быть, он будет рисковать очередной ссорой с апостолическим престолом, его не остановит, как всем известно. Папа возражал против суда духовного лица светским судом, но кардинал де Ла Балю уже который год сидит в ужасной клетке, в которой нельзя выпрямиться. Причем он же и придумал её для государственных изменников, будучи министром финансов.

На этом она переключается на другие примеры зловещих орудий, применённых к их изобретателям: ложа Прокруста, Сицилийского медного быка, в котором сгорел и изобретатель Фаларид, и заказчик Перилл, «шотландскую деву» (через триста лет названную гильотиной как якобы изобретение Гильотена) – это уже пророчество. Вот уж способ прославиться, достойный Герострата! А если она будет изготовлена по заказу какого-нибудь короля, то и голова Его Величества будет в опасности.

Описывает замок дракона, рассуждает об имени владельца, привлекая греческие этимологии. Отношения между ним и насельницами похожи на семейные. Золота и драгоценных камней он много добывает и менее всех ими пользуется. Некоторые девушки носят столько золота и драгоценностей, сколько нет ни на каком герцоге или короле. Впрочем, всё это тут меньше ценится, чем в мире вовне. Говорят, огромные драгоценные камни вделаны в стену замка снаружи.

Перечисляет насельниц башни Новициат, их всего восемь, включая четырёх новоприбывших.