Крым и крымчане. Тысячелетняя история раздора

Крым и крымчане. Тысячелетняя история раздора
Александр Александрович Бушков

Бушков. Шокирующая история Российской империи
Автор отнюдь не пытается навязать читателям однозначный ответ на вопрос: «Чей Крым?» С присущим ему юмором, легкой иронией, иногда сарказмом он расписывает тысячелетнюю историю Крыма, полную загадок, неизвестных фактов и ошеломительных подробностей, о которых мало кто знает.

Эта книга для всех, кто любит Крым независимо от того, чьим его признает. Для кого полуостров – сказочный, мифический, земной рай, где крики чаек над голубой водой, где безбашенная молодость, любовь и романтика, где портвейн, палаточные городки и нудисты, где величественный Роман-Кош, неповторимое «Ласточкино гнездо» и седая Генуэзская крепость…

Для тех, кто хочет узнать о древней Тавриде больше, больше и больше и уж потом ответить на вопрос: «Так чей же все-таки он, очаровательный Крым?»

Александр Бушков

Крым и крымчане. Тысячелетняя история раздора

Пролог

Как нам было весело…

Нам и в самом деле было чертовски весело, мы смеялись, шутили, а порой и хохотали в голос. И упрекать нас за это не стоит. Невозможно было оставаться серьезным, знакомясь с новыми эпохальными открытиями историков незалежной Украины…

Начиналось, в общем, довольно скромно, как оно порой и бывает. Всего-навсего украинские лихие «новые историки» выдумали мифический народ – «древних укров», в незапамятные времена создавших могучую державу, светоч цивилизации, вольно раскинувшуюся посреди чащоб и буераков, по которым бегали дикие европейцы в звериных шкурах. Язык этих самых укров как раз и лег в основу главных европейских языков. А великий вождь гуннов Аттила – на самом деле славный атаман укров Гатыло.

Аппетит, как известно, приходит во время еды. Эпохальные открытия множились. Нет, не в Европе древние укры народились. Они – потомки атлантов, спасшихся после гибели легендарного континента. Обосновавшись в Египте, древние укры создали там государство и построили великие пирамиды. Доказательства железные: на древнеегипетских барельефах изображены, точка в точку, классические украинцы: голова выбрита наголо, только посередине торчит чуб-оселедец, именно та «чупрына», которую носили запорожские казаки. И вообще, слово «Иерусалим» взято из языка древних укров и означает «казачья стоянка».

(Самое интересное, что в точности с такими же прическами не так уж и давно щеголяла часть индейцев. Однако украинские историки-мифотворцы никогда не проявляли ни малейшего желания породниться еще и с американскими краснокожими. Понять их легко: ни к чему такие родственнички, никакой цивилизации не создавшие, жившие чуть ли не в первобытнообщинном строе. Гораздо престижнее происходить из Атлантиды и быть основателями древнеегипетского царства…)

Но ягодки были впереди. «Украинский язык – один из древнейших языков мира. Есть все основания полагать, что уже в начале нашего летосчисления он был межплеменным языком. У нас есть основания считать, что Овидий писал стихи на древнем украинском языке. Древний украинский язык – санскрит – стал праматерью всех индоевропейских языков. Украинский язык – допотопный язык Ноя. Самый древний язык в мире, от которого произошли кавказско-яфетические, прахамитские и прасемитские группы языков».

Сплошь и рядом авторами этих откровений были не какие-то там недоучки-журналюги и не городские сумасшедшие – наоборот, профессиональные историки, остепененные и титулованные. Один из вышеприведенных перлов напечатал профессор с интересной фамилией Дубина. А в 2006 году из уст некоего пана Кононенко прозвучало следующее, когда речь зашла о древней Индии: «Один из родов, упоминаемых в эпосе «Махабхарата», был украинским и вышел с Припяти». Прозвучало это не в пивной после десятой кружки и не в палате специфического медицинского заведения, а на научной конференции в Киеве. И пан Кононенко – академик, директор Института украиноведения. Такие дела…

Но и это еще не все. Позже даже происхождение от атлантов показалось чуточку плебейским. И появились откровения, по которым древние укры – уже потомки инопланетян, в незапамятные времена прилетевших на Землю то ли с Сириуса, то ли с Венеры. «В основе санскрита лежит какой-то загадочный язык «сансар», занесенный на нашу планету с Венеры. Не об украинском ли языке речь?»

С историей тысячелетней давности обстояло просто: Древняя Русь представала исконно украинской державой, к которой никакие москали, никакие русские не имели отношения. Там говорили по-украински, писали по-украински, и все князья были сплошь украинцы. Выпало так, что мне самому пришлось столкнуться со сторонниками этой теории. В одной из книг, разбирая классическую версию гибели вещего Олега от укуса змеи, я выразил сомнение, что змея могла прокусить сапог из грубой кожи. На что получил суровую отповедь от «щирых» украинцев, писавших: это ваши москальские князья, варвары северные, носили сапоги из грубой мамонтовой кожи, а уж у нашего украинского князя Волега сапоги, как и подобает цивилизованному человеку, были из замши, тончайшей, искусно выделанной кожи, которую змея прокусит как бумагу…

С более близкой по времени историей обращались столь же панибратски. Оборона Севастополя во времена Крымской войны оказалась «страницей боевой славы украинских войск» под предводительством адмирала Нахименко (а храбрый матрос Петр Кошка на самом деле – Петро Кишка). Мятеж на броненосце «Потемкин» в 1905 году под красным флагом? А вот вам, москали! Будет врать! На самом-то деле команда броненосца, сплошь состоявшая из щирых украинцев, под «малиновым козацким флагом» выступила против клятых москалей за создание самостийной украинской державы…

Как-то в Интернете я сделал ироническое замечание: если так пойдет и дальше, украинские новоисторики начнут доказывать, что и Адам с Евой говорили на чистейшем украинском языке. И немного ошалел, когда мне вполне серьезно ответили: нечто похожее уже излагается украинскими учеными мужами без тени улыбки…

В том-то, повторяю, и беда, что эти откровения с самым серьезным видом излагали ученые. Правда, иногда они приходили прямо-таки в тягостное недоумение. Одна молодая дама, доктор исторических наук, выступая перед публикой и заговорив о Галичине, недрогнувшими устами изрекла: «Галичина до 1939 года находилась в составе Австро-Венгрии». Доктор! Исторических! Наук! Для тех, кто малость подзабыл историю, напомню: Австро-Венгерская империя распалась в 1918 году, с того времени и до осени 1939 года Галичина пребывала в составе Польши…

Мы смеялись. Нам было весело. Все это казалось чем-то несерьезным, затянувшимся розыгрышем, шутовским балаганом, который скоро надоест самим украинцам. А тем временем эти «исторические» откровения широко пропагандировались, получали официальную поддержку и даже помаленьку просачивались в школьные учебники…

Разумеется, мы знали и кое о чем другом, смеха уже не вызывавшем. Знали, что «борцами за свободу Украины» на государственном уровне объявлены выродки из дивизии СС «Галичина», не снискавшие ни капельки боевой славы на фронте, зато печально прославившиеся террором против партизан и мирного населения. Что в той же Галичине, на Западной Украине, проходят демонстрации, возглавляемые недострелянными в свое время дедушками-эсэсманами (притом что вся СС решением Нюрнбергского трибунала признана преступной организацией). Что тогдашний президент Украины Ющенко (отпрыск охранника из немецкого концлагеря) учредил орден Мазепы и посмертно присвоил звание Героя Украины Роману Шухевичу, эсэсовскому палачу, бандеровцу. Что вовсю раскручивается миф о «голодоморе», голоде 1932–1933 годов. Хотя голод этот (а он реально был) затронул и множество русских областей, украинские «свидомые» с пеной у рта защищали свою версию: «голодомор» ограничился исключительно Украиной, а устроили его клятые москали, чтобы выморить ненавистных им вольнолюбивых украинцев. Случались, правда, досадные проколы – например, с посвященной «голодомору» фотовыставкой. Оказалось, что часть снимков изображает не «умирающих от голода украинцев», а голодающих Поволжья (1922) и даже… изможденных американских безработных во времена Великой депрессии 1929 года. Этот и подобные казусы ничуть не повлияли на рвение кликушествующих о «голодоморе».

Вот тут уже было не до смеха. Однако и тогда мы полагали, что это какое-то кратковременное помутнение умов, вроде нашей «перестройки», и, в конце концов, украинцы опамятуются, как опамятовалось у нас множество «бойцов перестройки». Они же вменяемые люди! Была надежда, что опомнится и Галичина. Я вполне дружелюбно общался с молодыми галичанами и по Интернету, и вживую в Киеве: нормальные парубки-дивчины, не питавшие ни злобы, ни ненависти…

Надежду на выздоровление прибавляло еще и то, что вместо (нецензурно) Ющенко президентом Украины стал Янукович, во многом – полная противоположность предшественнику. И в книге, вышедшей в 2011 году, я писал то, во что искренне верил: «Нынешняя украинская власть, насколько можно судить уже теперь, в отличие от прошлой вменяема и ответственна. Пусть медленно, но явно разворачивается процесс нормализации отношений между Россией и Украиной, который обеим странам принесет только выгоду». Мы в это верили всерьез…

Правда, что-то на душе было тревожно. И потому я продолжал: «Одна беда: хотя «свидомая оппозиция» определенно переходит в разряд политических маргиналов (мне и в самом деле так тогда казалось! – А. Б.), основания для беспокойства остаются. Потому что те, кто сочинял сказки о строительстве древними украми египетских пирамид, провозглашал эсэсовцев героями Украины, фальсифицировал историю, никуда не делись. Они просто-напросто потеряли государственную поддержку – но остались прежними с теми же лозунгами, завиральными теориями и людоедской пропагандой. Так что успокаиваться рано».

Я не пророк и не провидец, а потому многого недоучел и многое недооценил. Маргиналами «щирые-свидомые» не стали. И государственную поддержку они нашли – правда, уже у другого государства. И начался новый, практически в открытую управлявшийся американцами очередной Майдан, на сей раз кровавый. И раскрутился маховик натуральнейшей гражданской войны, где счет жертвам идет уже на десятки тысяч, и значительная их часть приходится на мирное население.

И однажды меня словно током прошило: а ведь эти совсем молодые «батальонцы», что зверствуют сейчас на Донбассе, украшая свои знамена и себя нацистской символикой, как раз и воспитывались на тех бреднях, над которыми мы смеялись! Мы – смеялись, а они – воспитывались… Господи, как больно-то…

Но я не о том. В стороне от этого кровавого безумия остался только Крым. Потому что волей подавляющего большинства жителей полуострова вернулся в Россию. И я сел и написал эту книгу.

Она посвящена отнюдь не только истории одного Крыма. По моему глубокому убеждению, историю Крыма никак нельзя рассматривать в отрыве от истории России – и Украины. А потому я писал о том:

– как проходила в течение доброго тысячелетия история Крыма;

– как из крохотной Гетманщины, которую и государством-то назвать нельзя, со временем образовалась обширнейшая Украина;

– как сочиняли «украинскую историю», «украинский «язык», «украинский народ».

Что у меня получилось – судить читателю. Как гласит старое изречение: «Кто может, пусть сделает лучше…»

Глава первая

Пока еще Таврида…

В седой древности, в ранние античные времена полуостров населяли скифские племена киммерийцев и тавров. Киммерийцы были, откровенно говоря, не подарок, а тавры – еще хуже. Дикий был народ, невежливый и чертовски негостеприимный. У них заведен был нехитрый порядок: потерпевших кораблекрушение или просто неосторожно проплывавших слишком близко корабельщиков тавры хватали и приносили в жертву – причем, что любопытно, не каким-то своим племенным богам, а, по данным историков, древнегреческой Артемиде. В конце концов, они как-то тихо и незаметно исчезли с исторической арены, однако именно по их имени полуостров стал именоваться Тавридой – до самого татарского вторжения, да и гораздо позже, в «золотой век Екатерины».

Когда в Тавриде стало спокойнее и безопаснее, там появились древние греки – была у них привычка основывать на побережье Средиземного и Черного морей многочисленные колонии, города-государства. Какое-то количество скифов в Тавриде еще оставалось, но они уже не охотились за проезжающими, а мирно землепашествовали, продавая хлеб греческим городам. А городов греческие поселенцы основали немало: Корсунь-Херсонес, Пантикапей на месте современной Керчи, Феодосию (так и оставшуюся до сих пор Феодосией), Сугдею (Сурож, потом Судак) – и еще многие. Через несколько столетий объявился новый хозяин и серьезный – Ромейская империя. Именно так я и намерен впредь называть державу со стольным градом Константинополем. Поскольку название «Византийская империя» было внедрено гораздо более позднейшими историками. Сами жители империи всегда называли себя «ромеями», то есть римлянами, а свою страну – Ромейской империей и никак иначе.

Всю Тавриду ромеи по каким-то своим мотивам никогда не контролировали, хотя имели к тому полную возможность. Они только отобрали у греков Херсонес, переназвав его Корсунью, и сильно укрепили город. Заняли большую часть южного побережья Тавриды, этим и ограничились. На остальных территориях жили прежние обитатели.

В том числе и русские, русы. Еще в конце VIII века после Рождества Христова войско князя русов Бравлина прошлось по Тавриде наказанем Божьим. Разорив все побережье от Корсуни до Керчи, войско Бравлина подступило к Сурожу, после десятидневной осады взяло город и дочиста разграбило – ну, так поступали все, таковы уж были незатейливые нравы той эпохи…

Чуть позже русы уже начинают во множестве оседло поселяться в Тавриде. Что подтверждается как многочисленными археологическими находками, так и письменными свидетельствами книжников нескольких государств. Арабский географ Идриси в XII столетии упоминает «город Русийа», ромей Музалон примерно в то же время – «область Росию». В ХIV – ХV столетиях на генуэзских и каталонских картах в Тавриде значатся остров Росса (нынешний Тендер), Россофар и Россока.

Одним словом, русских обитало в Тавриде немало. Чем они там занимались? Какая-то часть, судя по всему, «мирно хозяйствовала на полях и виноградниках». Другие плавали торговать с окрестными странами (арабский историк середины IX века Ибн Хордадбек пишет о многочисленных русских купцах, плававших по Черному, Средиземному и Каспийскому морям). Третьи… Третьи, скажем откровенно, занимались исключительно пиратством и разбоем. Русских кораблей в будущем Черном море (так его назвали гораздо позже турки, а в те времена оно именовалось Ромелийским) плавало столько, что с IX столетия арабы во всех своих трудах стали именовать море Русским. Географ Масуди (это уже X век) так и писал: по его мнению, это «есть море русов. На этом море плавают только они, ибо они живут на одном из его берегов». Речь, разумеется, шла о Тавриде.

Небольшое историческое уточнение: в те незатейливые времена практически не существовало разницы между купцами и пиратами. Любой купец любой страны, подвернись такая возможность, мог и малость попиратствовать, и захватить оплошавших местных жителей для продажи в рабство. Такие уж были нравы, так что наши далекие предки на общем фоне ничем особенным не выделялись…

Через несколько десятилетий после похода Бравлина в Тавриде вновь загремело железо и засвистели стрелы – это киевский князь Владимир Креститель взял в осаду ромейскую Корсунь. На сей раз речь шла не о примитивном грабеже или территориальных захватах. Причины были совершенно другие, пожалуй, в каком-то смысле даже и романтические.

Это князь так сватался. К дочери ромейского императора принцессе Анне. Серьезно. Поначалу Владимир, должно быть, говоря современным языком, пытавшийся интегрироваться в общеевропейское сообщество, попросил руку принцессы добром. Папа-император моментально отказал: хотя к тому времени Владимир был уже крещен по всем правилам, ромеи до сих пор были злы из-за многочисленных набегов русских, порой преспокойно разбойничавших у самых стен Константинополя. И по-прежнему считали русских варварами, сплошь и рядом именуя их в письменных источниках… тавроскифами.

Другой, возможно, и отступился бы, но Владимир, человек весьма неглупый, решил посвататься еще раз, причем довольно оригинальным способом. Взяв таки после долгой осады Корсунь, он отписал императору: либо тот все же отдает ему в жены прекрасную Анну, либо Корсунь он оставляет за собой, а там может добраться и до других ромейских городов и областей в Тавриде. Соответственно, получив руку принцессы, он Корсунь императору моментально вернет – негоже ведь доброму христианину разбойно отнимать имущество у родного тестя…

Это был не блеф, а вполне реальная угроза, которую не так уж трудно было привести в исполнение. Прекрасно это понимавший император, то ли погоревав, то ли поматерившись, смирился с неизбежным и отправил дочку в Корсунь, где они с Владимиром и обвенчались. После чего Владимир, честно выполняя обещание, ушел в Киев.

Нужно отметить, что русские никогда не пытались создать в Тавриде ничего похожего на государственное образование, хотя нешуточные возможности к тому у них имелись. Они там просто жили, не конфликтуя с другими народами. Должно быть, такое положение дел их полностью устраивало.

Зато поблизости от Тавриды, на Таманском полуострове, как раз и существовало чуть ли не двести лет самое настоящее русское государственное образование – Тмутараканское княжество, основанное сыном Владимира Крестителя Мстиславом Храбрым. Правда, иные исторические источники в качестве основателя указывают кто Святослава, кто Владимира, но это уже детали…

Княжество было не из слабых: в свое время, когда сыновья Владимира Крестителя увлеченно воевали за отцовское наследство, Мстислав, подобно обезьяне из знаменитой китайской поговорки, держался в стороне. Лишь когда усобицы кончились и обозначился один-единственный победитель, Ярослав Мудрый, Мстислав выступил против него, разбил, и они поделили тогдашнюю Русь почти пополам.

Честно говоря, Тмутараканское княжество очень долго было нешуточной головной болью для всей остальной Руси. Так уж исторически сложилось, что именно туда обычно бежали так называемые «князья-изгои» – то есть князья, лишившиеся своего «стола». Кого-то из них вышиб более сильный соперник княжеского же звания, кого «согнали» собственные взбунтовавшиеся подданные. Ни один из «эмигрантов» не собирался вести мирную жизнь тихого изгнанника – наоборот, каждый стремился, собрав войско, вернуться и вновь овладеть потерянным «столом». А войско собрать было нетрудно – по тамошним степным просторам кочевали половцы и другие племена, здесь же обитали хазары. За хорошие деньги эта публика готова была наниматься к кому угодно, абсолютно не интересуясь мотивами нанимателя и юридическим обоснованием его прав на княжение – лишь бы вдобавок к плате дали возможность еще и пограбить. Так что время от времени из Тмутаракани вылетал во главе оравы степных наемников очередной изгой и бросался «восстанавливать справедливость». Иногда ему это удавалось, иногда нет – но процесс был практически непрерывным…