Падение Кремля. Воспоминания о будущем

Оратор громил «отцов партии» не менее убедительно, чем «заказанного» ему некогда претендента на Кремль. Что тут скажешь: талант – он и в «контрольных выстрелах» талант!

Председатель, пусть и намёками, но уже «ознакомленный» Вожаком с «позицией оппозиции», не хватался рукой ни за сердце, ни за лысину. С первых слов уяснив, куда уносит Оратора, он уже сосредоточился на мыслях. Сочинял отповедь, то есть. И не для вразумления раскольников: для «внутренних нужд». Нужно было немедленно подать себя «бронзовым». Тем, которые уже начали шумно негодовать, и не только с мест, но и из Президиума.

А Оратор, словно не замечая «дружественного приёма», продолжал энергично «блюсти договорённости». По части разоблачения «вредительской линии большинства».

– Дайте жизни, господа старички! Мы не просим Вам «дать порулить»: рулите, куда хотите! Но только без нас! Разошлись пути-дорожки! Мы хотим немногого: достойно жить! Разве достойно жить – недостойно человека? Особенно – мыслящего?! Уважаемый Председатель был прав: довольно революций! Даёшь эволюцию! Вот мы и эволюционируем! Тем паче, что власть предоставляет для этого все возможности. А критика власти – это не обязательно борьба с ней!

Как ни был занят Председатель своими мыслями, а услышал. А, услышав, вынужден был слегка позеленеть и схватиться за сердце: ишь, как вывернул, подлец! «Эволюционируют» они! Нашим же салом – да нам по мусалам!

– И кто тут пытается учить нас жизни?! Кто?! Как говорится, «врач, исцели себя!»

Председатель лишился окраса: а как же договорённости?! Оратор и в самом деле намеревался сейчас выдать в эфир кое-что о моральном облике «старших товарищей». Вполне безобидно: без цифр, документов – даже без фамилий. Так – лёгкий перечень «движимого и недвижимого имущества», состоящего на балансе отдельных «беззаветных революционеров эволюционного толка». То есть, никакого коварства. Всё в рамках негласных договорённостей. Но и этого вполне хватило бы для того, чтобы «закапать» «бронзовый монумент» Председателя. Голубиным «добром». А если запустить на орбиту «корову»? «Дойную корову» доброкачественного компромата? И не для того, чтобы подоить её?

Заприметив обесцвеченного Председателя, Оратор взглядом обратился за инструкциями к Вожаку. «Палец кверху» – и Оратор воздержался от «контрольного выстрела».

– Вы, дяденьки, как хотите, – заключил он под возмущённый рёв зала, – а мы намерены признать выбор народа. Мы намерены признать существующую власть народной и демократической. А вот, чего мы больше не намерены делать, так это плестись у вас в хвосте, и вставлять палки в колёса законной власти!

После этих слов «ортодоксами от эволюции» была предпринята попытка овладеть телом докладчика. И, если от чувств, то вряд ли лирических. Но Оратор был готов к «излияниям» – и атака была отбита по всем правилам демократической полемики. В основном, ногами. Отразив натиск, Оратор выкрикнул в микрофон:

– От имени и по поручению Инициативной группы имею заявить следующее…

И зазвенела тишина! И в зале, и в ушах делегатов. И совсем даже не серебряным колокольчиком. Ну, так, как ей и полагается делать в ответственные моменты.

– … мы выходим из рядов ПУКа. Хватит: «насостоялись»! И «пукать» тоже хватит! Мы заявляем, что признаём существующую власть – и никакую другую! Мы признаём законно избранного Президента! Мы признаём руководящую роль Всеобщей Единой Партии России! И мы готовы сотрудничать со всеми ними на благо России! Мы готовы вступить в ряды этой, действительно всенародной партии, если нам будет оказана такая честь! Всё: расплевались. Спасибо за внимание!

На этот раз на штурм Оратора пошли старички – и взяли его штурмом. По причине своей обманчивой ветхости и его ошибочной неготовности. Мощи оказались, пусть и не святыми, но достаточно крепкими. Основательно «потрудившись» над докладчиком, партийные деды вынесли его тело в двери, где и «предали» дворцовому мрамору. Партийное большинство громом аплодисментов и напутственных проклятий: первое – «своим», второе – Оратору – провожало «траурную процессию».

Когда тело Оратора исчезло в дверях, все старички грудью встали на защиту Председателя и его теории «революционной эволюции». Все рвались к трибуне, чтобы «осудить, заклеймить и заверить». Сценарий Вожака претворялся в жизнь.

Председатель также «не подвёл» своего, бывшего теперь уже, товарища по партии. Его выступление было самым выразительным по части выражений, которыми он аттестовал ренегатов. Нет, он не переходил на лица, но в оценках случившегося себя не сдерживал. И хотя лексикон его составляли преимущественно цензурные слова, но совсем избежать ненормативной лексики не удалось даже и ему, обычно не опускающемуся до уровня пивной. В результате ренегаты «одним гамузом» были заклеймены всего лишь «суками», «блядями», «ублюдками», «подонками», «педерастами» и «продажными тварями». В общем и целом – вполне пристойно и «где-то даже» безобидно.

Заклеймив, Председатель выразил уверенность в том, что партия ещё теснее сплотится вокруг своего руководителя, и на гнусное предательство жалкой кучки ревизионистов ответит ещё более активной защитой интересов трудящихся… в стенах Государственной Думы!

Уже предвкушая роскошный обед – постаралась Администрация – делегаты решительно и безоговорочно поддержали вождя…

Глава седьмая

…Вдохновлённый слухами о расколе в рядах ПУКа, Президент с нетерпением ждал их подтверждения. Конечно, ПУК – партия «правильных» коммунистов. Но всё равно: неправильно именовать партию коммунистической. Ну, «не поймут нас». Там, где нужно. Поэтому, умеренные-то они умеренные, но пора было уже умерить и умеренных. Окончательно умерить.

Вот почему он засиделся в своём «мини-дворце» допоздна, чем вызвал немалое удивление челяди. До сего времени хозяин Кремля ни разу ещё не был замечен в нарушении распорядка. В этом отношении он неукоснительно следовал указаниям незабвенного Никиты Сергеича. Тот однажды заметил, что работать надо в рабочее время, то есть, с девяти до восемнадцати. Потому оно и называется рабочим. А, если ты засиживаешься на работе после этого времени, то значит, весь день бездельничал. А Президент, по его собственному выражению, на службе пахал, как раб на галерах. С девяти до восемнадцати.

То и дело Президент бросал взгляд на часы: с минуты на минуту съезд должен был уже завершить свою работу. Поэтому он не рассердился на Главу Администрации, который ворвался к нему – иначе и не скажешь – ровно в полночь, чуть ли не с двенадцатым ударом.

– Ты, брат – чисто Сатана, – усмехнулся Президент. – Не зря тебя сравнивают с советником Президента из романа Проханова «Крейсерова соната».

«А тебя – с тем самым Президентом!» – не остался в долгу Глава. Но только молча. Хотя Президент понял: не дурак ведь. Но поскольку сам напросился, топтаться на собственной мозоли не стал.

– Ну?

Многозначительно улыбаясь, Глава щёлкнул кнопкой портфельчика из крокодиловой кожи – и на стол Президента легла папка того же материала. Отступая в сторону, Глава улыбался уже торжествующе. Во всю… лицо.

Президент начал читать. По мере того, как он углублялся в текст, брови его всё решительнее штурмовали лоб. Наконец, он оторвал взгляд от бумаг. Обычно серое лицо его даже порозовело.

– Это – победа! Так, сказать, добили зверя в его же логове!

– Вот именно!

Глава активно поддержал президентские восторги своими.

– Мальчишки превзошли все самые радужные надежды! Максимум, на что мы могли рассчитывать – это раскол и образование ещё какой-нибудь партийки левого толка! Но чтобы вот так расплеваться?! Решение – явно не спонтанное, оно готовилось давно, втайне от стариков! Иначе откуда такой ивстречный энтузиазм?

– Что: действительно унесли Оратора?

– Как в кино! – просиял Глава. – С небольшой поправкой: такое и в кино не увидишь!

– Так качественно сыграли?

Улыбка моментально осыпалась с лица Главы.

– Вы хотите сказать…

– А Вы не хотите?

Кажется, Президент смог не поддаться эйфории. Или не смог поддаться. Но Глава не был бы Главой, если бы тотчас не увёл глаза в сторону и не занялся «калькуляцией». Вот за что, среди прочих достоинств, Президент ценил Главного Администратора: его нельзя было огорошить – его можно было только озадачить. И не в смысле: «поставить в тупик», а в смысле: «поставить задачу». Сейчас он как раз и занимался её решением. И судя по тому, какой рожей он снабдил своё лицо при подведении баланса, выпад Президента его не сразил.

– Значит, ты полностью исключаешь вариант «отвлекающего манёвра»?

Предваряя ответ, Глава добавил скепсису. Не удовлетворившись этим, он ещё и плечами пожал.

– Зачем такие сложности, шеф? Зачем «нашей» партии какие-то, там, манёвры?

Насчёт партии возражений у Президента не было. И он удовлетворился бы вопросом-разъяснением… если бы не метаморфозы. Ну, вот, не любил он метаморфозы.

– Всё это – так, но… очень уж радикальная метаморфоза… Ты знаком с древней историей?

– Вариант «троянского коня»?

Глава немедленно представил доказательства не только знакомства, но и сообразительности.

– Анализ обстановки на съезде – а там были и наши люди, – «пополз» он в душу Президента, – говорит о том, что, если это и драма, то настоящая, из жизни. И потом: я не вижу смысла в работе с «конём». По Гомеру, воины «из коня» лишь «изолировали» охрану и открыли ворота, чтобы впустить своё войско. А какое войско у пуковцев? Горста старых пердунов, вполне довольных окладом и тем, что власть разрешила им поиграть в революционеров! Нет, думаю, что в данном случае мы имеем дело с последствиями реальной оценки сил. Как сказал один дяденька: «Если не можешь победить врага – стань ему другом!»

– Ну, не знаю, не знаю…

Президент нервно побарабанил пальцами по столу.

– Ты хочешь их использовать?

– Непременно!