МУМИЯ ИЛЬИЧА. Книга вторая

Но, даже «подвергнутый с неожиданной стороны» и пребывающий в расстроенных чувствах, Глава не изменил объективности: о каком международном праве могла идти речь на переговорах граждан одной страны и национальности?! Поэтому, отставив неконструктивные эмоции, Глава взял себя в руки, попутно, в интересах дела, наступив на горло «самолюбию».

– Ну, что ж, господин ВПК… Ждать окончания сегодняшнего дня нет необходимости. Мы готовы представить такие доказательства немедленно.

Не оборачиваясь на делегацию, Глава молча приподнял левую руку – и через пару секунд в ней уже лежала переданная услужливым помощником пластмассовая коробка. Глава протянул коробку ВПК – и усмехнулся.

– Мы, конечно, можем и сами вставить диск в воспроизводящее устройство – но будет лучше, если это сделаете вы. Во избежание… хм… неизбежных обвинений. Например – в подтасовке.

Теперь уже ВПК «отработал Главой Администрации»: транзитом через него диск поступил в распоряжение технического персонала делегации РВС. Через полминуты большой плазменный экран на стене модуля «ожил». Резко контрастируя со скучающими лицами «кремлёвцев», глаза членов делегации РВС дружно впились в экран. После традиционного «запева» на нём появилось изображение серебристой капсулы в полтора человеческих роста с окошком из прозрачного материала. Сквозь «пластик» было отчётливо различимо лицо Ильича. Оно постоянно находилось в движении: каждый мускул, каждый взгляд выдавал в нём Ленина. Ильич то и дело открывал рот. Некоторые слова были вполне различимы, хотя голос почти до неузнаваемости искажался средой. Только одна фраза «не требовала перевода»: «Я жив, товарищи, но не свободен».

«Кино» продолжалось не больше трёх минут. Когда экран погас, ВПК немедленно вскинулся:

– Почему Ленин – в этом «коконе»?!

– А чего Вы ожидали?! – «ответно взорвался» Глава. – Или мы не знаем об уникальных способностях оживлённой мумии?! Мы не хотели, чтобы Ленин исчез в неизвестном направлении. Получилось бы, как в поговорке: «за что боролись?». А от этого, как Вы говорите, «кокона», ему – ни холодно, ни жарко. Он ведь не ест, не пьёт, не испражняется. И дышать ему не нужно.

Не сообразуясь с уместностью мимики, Глава усмехнулся.

– В «коконе» даже целее будет.

– До какого срока? – «опять спрямил» ВПК. И опять Глава «поблагодарил по-русски» своих информаторов: так недооценить противника!

– Что ж: хороший вопрос, уважаемый ВПК. Вот, давайте, на нём и остановимся. Итак: Ленин, как Вы сами могли видеть – жив. А будет ли он жить дальше – зависит исключительно от вас. Заметьте: мы не выставляли никаких предварительных условий.

– Заметил уже, – совсем не по-глупому – к очередному неудовольствию Главы – хмыкнул ВПК. – Но, тем менее, они есть?

– Есть, конечно.

– И?

– Мы настаиваем на отводе частей ОВС за Волгу.

В очередной раз Глава поступил вопреки себе. «Наступил на горло песне»: не стал изображать задумчивость, перекладывать бумажки с одного угла на другой, поворачиваться якобы за советом к делегации. Условие было «выложено» сразу – и даже быстрее, чем козыри на стол.

Вокруг глаз ВПК собрались морщинки.

– Всех частей?

– Да. И заметьте…

Словно «иллюстрируя самого себя» Глава художественно обставился указательным пальцем.

– … мы не требуем разоружения ваших частей. Они могут сохранить всё. Боевую технику – в том числе. Но они должны уйти.

– А их место…

– … займёт Российская армия.

Видя, как ВПК, словно недоумевая, пожал плечами, Глава ринулся дожимать противника.

– Я понимаю Ваше недоумение, уважаемый ВПК. И то: какой смысл отступать, если вы – у ворот Москвы?! Логичнее было наступать!

– «Ты говоришь!» – усмехнулся ВПК.

– Да, что ж, я: не понимаю, что ли?! – махнул рукой Глава. – Но ведь и вы не можете не понимать.

– Чего именно?

– Ваше наступление – это гражданская война.

– Как будто до сих пор был туристический поход! – хмыкнул ВПК.

Сдерживая себя, Глава «всего лишь» посерел лицом.

– Согласен, но Москва – это вам не Омск и не Ульяновск, где вашим людям для захвата власти потребовать всего лишь попросить наших людей «очистить помещение». После этого вы вывесили красные флажки – и дело было сделано. А в Москве этот номер не пройдёт. Мы будем драться. И у нас ему, кому драться и чем. Вокруг Москвы – несколько рубежей обороны. Небо столицы закрыто наглухо для ваших самолётов и ракет. Вы же не можете не знать, что Московская зона ПВО – самая надёжная в стране.

ВПК молча скосил глаз на военспеца – и тот утвердительно смежил веки. Вдохновлённый поддержкой «со стороны», Глава продолжил ещё энергичней.

– Кроме того, у Москвы достаточно войск, техники и боеприпасов, чтобы вести бои на изматывание противника, нанося ему огромный ущерб.

Подключив глаза, он выдержал эффектную паузу.

– Хочу предупредить сразу – чтобы не было недоразумений: в крайнем случае мы готовы пойти… хм… на крайние меры.

Брови ВПК и военспеца взметнулись одновременно.

– Оружие массового уничтожения?! – сузил глаза ВПК.

– «Ты говоришь»! – взял реванш Глава, даже не усмехнувшись при этом.

– Да, но… против собственного народа?

– Нет: против классового врага!

Над столом повисло классическое молчание: продолжительное, гнетущее, напряжённое. Наконец, ВПК хмыкнул в нос – и покачал головой.

– Мёртвому – припарки. Так, что, не убедили, уважаемый. И не запугали. У нас тоже есть, чем угостить столицу…. В упреждающем или ответном порядке. И ещё: а Вы не подумали о том, что будет с теми, кто нажмёт на кнопку? Я даже скажу больше: со всеми, кто встанет на пути ОВС? Мы ведь – не Иисус Христос: всепрощение – не по нашей части. И вы уже имели не одну возможность убедиться в этом. Тем паче, что вас не за то прощать. Вас – это и с заглавной, и с прописной буквы.

Довод оказался… контрдоводом: возымело. Глава даже на мгновение посерел лицом: понял, что ему обрисовывают перспективу, а не берут на дешёвое «фу-фу». Надлежащая реакция пришлась по душе ВПК: обмен мнениями явно удался.

– Вижу, что мы поняли друг друга. Поэтому, давайте не будем запугивать друг друга – а начнём торговаться на равных. Итак: допустим, что мы уйдём за Волгу. Что это даёт «Московской Руси»?

ВПК начал загибать пальцы.

– Весь хлеб – у нас. Вся нефть, весь газ и весь уголь – у нас. Да, что, там, весь уголь: вся таблица Менделеева! Дальше: большая часть древесины – у нас. Самое значительное производство минеральных удобрений – у нас. То есть, все составляющие российского экспорта – у нас. А это – примерно девяносто процентов валютных поступлений. И делиться ими с Кремлём мы не намерены.

ВПК перестал загибать пальцы – и задействовал один из них восклицательным знаком.

– Отсюда – какой вывод? А вывод – такой: без нас «Московская Россия» обречена. Да и мы не будем вечно «ждать у моря погоды».