МУМИЯ ИЛЬИЧА. Книга вторая

Президент озадаченно приподнял бровь.

– Это – как?

Предваряя отчёт о «совершённых деяниях», а заодно подготавливая визави, Глава поскрёб холёным пальцем щеку.

– Да, понимаешь, в переговоры-то мы их втянули. Оттуда они теперь нескоро выберутся наружу. Так что, время для того, чтобы повернуть ситуацию в свою пользу, у нас есть. Ты понимаешь, о чём я говорю?

– Разумеется! – поморщился «гарант». – Ты не отвлекайся: что, там, помимо «в общем и целом»? Какие-то сложности?

Демонстрируя непритворное удивление, Глава развёл руками.

– Да, понимаешь: ребятки неожиданно оказались не без способностей. Я имею в виду их линию на переговорах. Главный крючок они заглотнуть отказались. Да и с «обменом Ленина»… в случае, если бы он состоялся…

– Гы, гы! – понимающе осклабился Президент.

– …нам пришлось бы туго. Они согласились на наш вариант «размена» – но откорректировали его почти в свою пользу.

– Каким образом?

– Обмен на Волге, по завершению отвода – да. Но до того времени и с самого начала отвода тело будет «состоять» под контролем международных посредников.

– Недурно, – соглашаясь с удивлением «Мефистофеля», уважительно оттопырил губы Президент. – Ну, а ты?

– А что я? – и не подумал « блюсти устав» Глава. – Я покочевряжился немного – и согласился. Правда, обставил согласие несколькими условиями.

– Ну, ну? – оживился Президент.

– Состав комиссии и разграничительная линия.

«Бараном на фоне новых ворот» Президент работал лишь пару мгновений. По их истечению он уже покатывался со смеху в своём рабочем, но таком нерабочем кресле из слоновой кости и золота. Разумеется, Глава с особенным удовольствием не отказался составить компанию. Совместного энтузиазма хватило на целую минуту.

– Молодец! – простонал в заключении Президент, смахивая выкатившуюся из глаза слезу. – Почти – классика! Помнишь – у Бена Бенцианова: «Пишет райжилуправленье: „Крышу тёсом крыть!“, просит горжилуправленье ды ето обсудить»…

– «А дождь сквозь крышу льёт!» – хохотнув напоследок, поставил точку Глава. Но – только в цитате: последнее слово, как водится, осталось за Президентом.

– В общем, «вовлекли товарищей» и «охватили»! А пока суд да дело – мы и сделаем наше дело!

– Кстати – о деле.

Глава был уже серьёзен, будто и вовсе не улыбался.

– Если ты утверждаешь мой отчёт с оценкой хотя бы «удовлетворительно»…

Президент великодушно махнул рукой.

– Чего, там, «удовлетворительно»: молодец!

– Спасибо за доверие. Тогда я немедленно займусь Медиком.

По-моему, «товарищу» уже «хватит гулять», как сказал бы киноперсонаж Бывалый: «пора на работу».

– Лады.

Довольно потирая руки, Президент вернулся за стол.

– Только и о переговорщиках не забывай. И постарайся избежать недооценки «товарищей». Сам же говоришь: у ребят неожиданно прорезались таланты.

Глава шутливо откозырял двумя пальцами – и растворился в позолоченных дверях. Президент ещё несколько секунд «задержался на мыслях о приятном» – и, тяжко вздохнув, вернулся к бумагам…

… – Как устроились, уважаемый Медик?

Под голливудскую улыбку в тридцать два зуба Глава демонстрировал гостеприимство не хуже плаката «Добро пожаловать!».

– Вопросы? Просьбы? Претензии?

Медик усмехнулся.

– Да, «сэр»: Вы – тот ещё «фрукт»…

«Обставляя Голливуд» по всем параметрам, лицо Главы расплылось в почти счастливой улыбке.

– Все мы ст`оим друг друга, уважаемый Медик. И это – как раз, тот случай, когда гусь свинье – товарищ. Только, во избежание недоразумений, давайте не будем уточнять, кто тут гусь.

Глава перестал улыбаться так же естественно, как и начал. Или – так же неестественно: оценка зависела от угла зрения. На Главу.

– Однако – делу время, «як той казав». Вы готовы?

Медик закусил губу – и кивнул головой. Молча.

– Как тот юный пионер? – не удовлетворился Глава. Медик

и не хотел – а усмехнулся.

– Ладно: «усегда готоу».

– Тогда – прошу на выход.

Глава простёр руку – и отступил на шаг в сторону: разговор происходил, хоть и в его кабинете, но за приставкой к начальственному столу. Когда это требовалось обстановкой, Глава умел играть в демократию «не по-демократически».

Медик поднялся со стула – и молча направился к двери. Глава «конвоировал» его. По ту сторону двери к ним сразу же пристроились шестеро дюжих молодцов: двое – спереди, двое – сзади, по одному – с каждого бока. В таком составе «делегация» и спустилась в туннель, соединяющий здание Администрации Президента с величественным домиком на Лубянке. У лифта их уже поджидал комфортабельный электромобиль: кремлёвское начальство даже здесь пренебрегало физкультурой.

В туннеле было чисто, сухо, тепло и светло. Но виды его ничем не напоминали роскошные вестибюли сталинского метро. Гораздо больше «родства» имелось с ходами в бункере фюрера. Так же, как и там, здесь по серым бокам штреков и стволов тянулись кабели правительственной связи и электропитания. Так же, как и там, каждый поворот тоннеля был обставлен постами с автоматчиками и средствами внутренней связи. Отсутствие «железнодорожного сообщения» дополнительно роднило обе постройки. Хотя поначалу, верный себе, Кремль истребовал максимально комфорта. Но когда «наверх» представили смету будущих расходов, «вершители судеб» умерили аппетиты.

– Впечатляет, – даже не усмехнулся Медик: «пейзаж» действительно впечатлял. – Только почему вы держите Ильича на Лубянке?

– Сообразили, – одобрительно покосился на Медика Глава. – Но вопрос считаю лишним. Тем более, не Вам, «создателю Ильича», задавать его.

– «Бережёного Бог бережёт»? – не слишком весело хмыкнул Медик.